Правила жизни Дмитрия Губерниева

Как-то раз я брал интервью у Ронни Джеймса Дио (вокалист рок-групп Rainbow и Black Sabbath. – Правила жизни), он сказал мне: «Ты не только самый длинный журналист из всех, с которыми я разговаривал, но, похоже, и самый умный».

Года три назад, чтобы стать первым по цитируемости, надо было послать в жопу спортсмена из США. Бац, и тебя все перепечатывают. Сегодня нужно работать тоньше.

Футбольных комментаторов в России много, а футбольный обозреватель один. Это я. И даже не надо с этим спорить.

Ни один вид спорта не способен вытащить людей на улицу в едином порыве. Ни один! Кроме футбола. Футбол – это религия.

Когда меня называют «комментатором для домохозяек», я думаю: «Дурачье! Вы ни черта не понимаете!» Я этим горжусь. Когда женщина садится перед телевизором – приходят и подкаблучники-мужья, и дети, родители, бабушки и дедушки. Когда у телика женщина – телик смотрит вся семья.

Я хочу создать «партию подкаблучников». Моими сопредседателями будут Басков и Тарзан.

Некоторые мои коллеги говорят: «Комментатор должен быть беспристрастным». Это ерунда и вранье. В Норвегии болеют за норвежцев, в Германии – за немцев.

Быть патриотом – не значит ходить и размахивать флагом или каждый день с утра петь гимн Российской Федерации. У нас на Сходне высадили лес, он не успел вырасти, а какой-то идиот его поджег, и саженцы сгорели. Это моя родина, и у меня сердце за нее болит, когда я такое вижу. Смотреть на собственную страну, видеть проблемы и говорить о них – это и есть патриотизм.

Советские комментаторы никогда не были звездами первой величины на телевидении. Мне всегда хотелось эту традицию сломать.

Мой педагог по речи Светлана Корнелиевна Макарова как-то мне сказала: «Дим, вот все хорошо, но прекрати в конце подводок улыбаться как дебил!» Я сразу: «Хорошо, Светлана Корнелиевна». На работе потом спрашивают: «Дим, а ты чего не улыбаешься?» Умела она в голову вбивать. Не так давно ее не стало, и это большая потеря для меня.

Моя мама приучила меня говорить правду. Это создает мне проблемы до сих пор. Иногда лучше б промолчал.

Я студентам говорю: «Если на тебя надета петля микрофона, ты должен быть аккуратен».

Я пришел на телевидение в конце девяностых. Почти на каждом канале была своя спортивная редакция. Страна была другой, гимн был другим. Но в моей жизни с тех пор ничего особо не поменялось. Я по-прежнему получаю удовольствие от работы.

У спортсменов как бывает: если будешь сильно напрягаться, ничего не выйдет. Надо кайфовать от процесса. Если мы посмотрим на великих чемпионов, то заметим, как они кайфуют от нечеловеческих нагрузок и победы.

Нужно делать максимум, чтобы дышать со страной в унисон.

Когда русскому спортсмену нужно бороться не за себя, а за команду, за Русь, за страну – это их совершенно особенно заставляет собраться.

Мой телевизионный учитель Александр Владимирович Колтаков однажды сказал: «В жизни каждого телеведущего наступит момент, когда его выгонят». Известный диктор Виктор Ткаченко в конце 1970-х в присутствии трех коллег рассказал анекдот про Брежнева – голосом генсека. Кто-то донес. Больше программу «Время» он не вел, поседел за два дня.

Раньше я как думал? Закроют телевидение, пойду работать ростовой куклой на матчи ЦСКА или «Динамо», буду ходить в костюме коня или милиционера. Или на матчи «Спартака» в костюме ветчины. Есть у них такой талисман? Но сейчас я смотрю в будущее с оптимизмом.

Нельзя быть хорошим комментатором, ни с кем не поссорившись. Есть коллеги, которые хотят быть сладенькими, гладенькими. Но это путь в тупик. Потому что, как только ты выскажешь свое мнение, на него сразу кто-нибудь обидится.

Никакая я не звезда. Шоумен? Да, я шоумен. ≠