Киноагент Роб Кеннелли — о том, почему Голливуд сошел с пьедестала и как Кантемир Балагов оказался на HBO

Ситуация несколько изменилась. Наше агентство уже работает на международном уровне. У нас есть представительства в Лондоне, в Германии, да и вообще по всему миру. Многие из них связаны с нашим спортивным отделом. Мы представлены в футбольных лигах, в теннисе и гольфе, мы занимаемся американским футболом, бейсболом — почти всеми видами спорта. Это сильно расширило нашу сферу влияния, и когда начали развиваться международные компании, мы стали физически переводить сотрудников на эти рынки. Мы не конкурируем с агентствами, которые уже существуют в этих странах, а работаем совместно с ними.

Деловая практика агентств эволюционирует. Двадцать лет назад — что по меркам медиабизнеса все равно что тысяча лет — большая часть контента была родом из Голливуда. Поэтому все крупные агентства находились в Лос-Анджелесе. Конечно, у нас были представительства в Нью-Йорке и других городах страны. Но о присутствии на международном рынке разговор начал заходить только лет пятнадцать назад. А потом стриминговый бизнес набрал обороты и показал местным покупателям, что за границей есть огромный мир и таланты существуют на всех рынках — продюсеры, сценаристы. Сейчас уже никто не считает, что на Голливуде свет клином сошелся.

А что происходит ? Онлайн-платформы его вытесняют? Что будет дальше?

Этот процесс уже очевиден. Сначала стриминги делали акцент на премиум-контент, который мог выходить за рамки, не стеснялся нецензурной речи, обнаженки, насилия. Первые сериалы были нетипичными, для эфира они не подходили, поскольку нельзя было демонстрировать то, что могло бы отпугнуть рекламодателей, лишить канал дохода. Когда начали появляться кабельные каналы, телевидение стало финансово независимым, а стриминговые сервисы были независимыми изначально. Они начинали с нишевого контента. Если вы посмотрите на первые проекты Amazon, найдете такие сериалы, как «Моцарт в джунглях» (Mozart in the Jungle) — это очень специфический проект. Позже на смену ему пришли фильмы вроде «Джека Райана» — крупные, традиционные проекты, которые пройдут по всем регионам, понравятся всей семье.

В больших корпорациях сегодня выстроены целые экосистемы. Если вы продаете контент во вселенную Disney, он выйдет на FX, ABC, Disney+. Они покупают сериалы и стараются транслировать их сразу на нескольких платформах.

Такая же ситуация с фильмами. COVID-19 ускорил этот процесс. Многие фильмы сейчас выходят на HBO Max раньше, чем в кинотеатрах. Я думаю, экосистемы Disney, Comcast, Viacom, Netflix, Amazon транслируют сериалы в несколько этапов: сначала на одной сети, затем — на другой.

В России сегодня работает более двадцати VOD-платформ. Трудно представить, но это так. Так как через вас проходит огромный поток контента, кажется ли вам, что изменяется подача сюжета?

Пятнадцать лет назад, если бы я хотел заняться сериалом, который с огромным успехом прошел в России или любом другом регионе, я бы попытался получить права на адаптацию, чтобы сделать английскую версию, при этом не задействуя создателей оригинала. В основном из-за языковых различий. То же касается сериалов, снятых в Лондоне, Великобритании, Канаде.

Например, «Хороший доктор» и «Доктор Хаус». «Доктор Хаус» — австралийский сериал, который успешно прошел на нашем рынке, но создатели оригинала никакого участия в создании американской версии не принимали, мы купили права на адаптацию и сняли сериал.

Следующим витком эволюции была идея взять сериал, например, произведенный в Лондоне, и сделать совместный проект со смешанным актерским составом.

И наконец, третий и более интересный виток эволюции — находить авторов ярких сюжетов и работать с ними с самого начала. Если сценарист плохо говорит по-английски, но на английском говорит режиссер, привозят режиссера, чтобы он воплотил идею с местными сценаристами. Создание сериалов совместно с талантами со всего мира становится все более популярным.

Конечно, набирает обороты контент на местном языке, но к этому я еще вернусь. Особенно интересно делать проекты на основе всемирно известных сюжетов — классической литературы, исторических событий. Прекрасный пример — «Чернобыль» HBO.

Что касается сюжета: есть мнение, что Голливуд сейчас много внимания уделяет ремейкам. В 80-х и 90-х было произведено много фильмов, и теперь они переснимаются не как фильмы, а как сериалы. И только нескольким режиссерам позволено снимать собственные оригинальные сюжеты. Согласны ли вы с этим? Если да, то как думаете, почему это происходит?

Довольно рискованно пытаться превратить гениальный фильм в сериал. Нередко продюсеры и режиссеры не хотят браться за такие проекты: зачем переснимать сюжет, который уже был хорошо воплощен? Есть страх запомниться зрителям как человек, который провалил ремейк.

К старым франшизам возвращаются, когда боятся рисковать, покупая оригинальные идеи. Книги-бестселлеры, подкасты, полнометражные фильмы адаптировать всегда проще, чем запустить оригинальную идею. Но это не значит, что одно исключает другое. Бизнес-модель крупных студий предполагает кинопрокат: им приходится ставить сотни миллионов долларов на один проект, поэтому они скорее предпочтут проекты Marvel или DC, чем займутся адаптацией какого-нибудь рассказа.

Но появление платформ открыло простор для свежих сюжетов.

Вы интересовались агентами — будем называть их продюсерами, — давно работавшими за пределами Голливуда. Лично я сильно вдохновлена недавними успехами Израиля и Кореи. В сторону каких регионов смотрите вы? Где вы ищете таланты, восходящие звезды?

Начал я с того, что активно работал с драматургами, журналистами, сценаристами Великобритании, Канады и Австралии. Этими регионами я занялся в первую очередь. Когда мир начал раскрываться, появилась мысль заняться билингвальным контентом, режиссерами, которые могли бы работать с другими языками, чтобы расширить нашу сферу влияния.

Замечу: всегда считалось, что в телепроизводстве первую скрипку играют сценаристы, а в кинопроизводстве — режиссеры. Сейчас на телевидении решают и те, и те. Многие режиссеры играют такую же роль, как и шоураннеры. Проще найти киноделов, у которых английский — не основной язык, и вывести их на рынок, чем найти российских сценаристов и превратить их в американских.

Мы заметили много хорошего материала на скандинавском рынке. Датчане снимают отличные триллеры. Я подписал контракты с режиссерами из этого региона: Юхан Ренк, Сюзанна Бир и другие — у них были сериалы, которые тематически могли бы быть где угодно в мире; они снимали триллеры, детективы, и я смог привести многих из них в англоязычную индустрию. Их подход к созданию сериалов, визуальная часть — все было таким свежим и оригинальным. Также Израиль оказался настоящим кладезем талантов. Мы делали адаптации их замечательных сериалов. Например, популярный в Америке «24» изначально был израильским сериалом.

Но я думаю, что только в последние два-три года люди начали работать активнее с рынками Восточной Европы. В России, Украине, Польше очень много талантов.

Это и побудило меня приехать в прошлом году в Москву. До этого я пару лет готовился, смотрел фильмы. Изучал, пытался узнать, есть ли автор, который мог бы рассказать историю, зацепившую американского зрителя.

И у меня были хорошие связи. Apple, и Amazon, и Netflix хотят получить доступ в восточноевропейский регион. Но я первый, кто постучал в дверь.

А что вы думаете о динамике российского рынка? Фамилии Михалков и Кончаловский известны по всему миру, они уже давно присутствуют на международных рынках. Но вы только три года назад начали добавлять российские имена в портфолио. Что повлияло на ваше решение?

Мне важно знать, кто есть кто в российской теле- и киноиндустрии. Я думаю, что сейчас больше представителей российской индустрии владеют английским языком по сравнению с предыдущим поколением. И многие из них хотят выйти на мировые рынки. Меня привлекло то, что в вашем регионе есть мощная и развитая кино- и телеиндустрия.

Когда велась работа над сериалом «Чернобыль», почему вы не связались с кем-нибудь из России для совместной работы? Это великолепный проект, он был крайне популярен среди российской аудитории, его смотрели тысячи людей.

Я ведь ни с кем не был знаком на тот момент. Сериал вышел на HBO. Над ним работали в офисе HBO, который находится в Великобритании.

Успех этого сериала дал мне возможность показать свои сильные стороны и убедить следующих заказчиков нанять Кантемира Балагова (для работы над проектом HBO – The Last of Us) и остальных. Нужны самые лучшие и самые крепкие.

Что, по-вашему, нужно делать для того, чтобы Россия стала более заметной и успешной на мировом рынке?

Вы все делаете правильно. Я вообще не ожидал, что Россия окажется современной и красивой. Я думаю, тот факт, что Россия попала на разные стриминговые сервисы, доказывает, что ваш контент ничуть не хуже мирового.

Как вы подходите к выбору клиентов? Это вы их ищете или они могут сами постучаться к вам в дверь?

Мое правило: если вы работаете с людьми, продюсирующими лучший контент в регионе, они посоветуют вам лучших специалистов в своем деле. Я знаком с рядом талантливейших представителей российской индустрии, которые могут посоветовать мне обратить внимание на того или иного сценариста, продюсера, режиссера.

Стриминговые сервисы все упростили. Три или четыре года назад я смотрел ваш сериал — «Лучше, чем люди». Подобный сценарий я бы мог продать в США.

Недавно я смотрел российский исторический сериал о моде — такую концепцию можно показывать где угодно, эта тематика интересна всему миру.

У меня есть вопрос от одного из наших режиссеров, который вас может заинтересовать. Недавно он выпустил хит под названием «Чики» на одной из VOD-платформ. В своей работе он столкнулся с тем, что агенты, с которыми он работал, искали самые простые решения, когда он занимался кастингом для проекта. Они предлагали очевидных актеров, очевидных сценаристов. А все люди, которых он в итоге подобрал для своего проекта, были малоизвестны до этого и прославились благодаря этому сериалу. А по какому принципу работаете вы?

Раньше вам никто бы не позволил предложить идею, пока вы не отработали какое-то время на чужих проектах. Но сейчас рынок все больше заинтересован в поиске талантов.

Вместо того чтобы брать кого-то, кто уже выпустил огромный хит, и свести его с людьми, тоже выпустившими хиты, я стараюсь комбинировать.

Я очень заинтересован в новых именах. Конечно, сложно услышать новые голоса, когда столько зарекомендовавших себя творцов обивают твои пороги. Поэтому мне нужны надежные источники, люди, которые знают местный рынок и могут сказать: «Я читал сотню сценаристов, но этот — особенный». Вместе с тем меня интересуют и мэтры индустрии. Я свожу одних с другими, чтобы удовлетворить покупателей контента. Все-таки набирать полностью неопытную команду — слишком рискованно.

Лучший пример эффективности моего метода — это The Last of Us на HBO. Шоураннер — Крейг Мейзин — тертый калач, он работал над «Чернобылем», у него длинный послужной список, ему можно доверять. Именно поэтому мы можем пойти на определенный риск. Он привел Кантемира Балагова, который снимает пилотный эпизод сериала.

Отвечая на вопрос продюсера «Чик»: меня, конечно же, интересуют новые имена, они помогают привлечь людей в проекты. Поставить Кантемира в пару с шоураннером с мировым именем — солидный шаг.

Новые имена важны, но я не могу брать только новичков. Если у вас нет опыта, вы не умеете писать сценарий, не понимаете, как работает производство, то вкладывать в вас 200 миллионов долларов опрометчиво. Должен быть баланс.

Возвращаясь к платформам и международному контенту. Недавно некоторые российские проекты были проданы Netflix, Amazon и другим платформам. Мы наблюдаем невиданный спрос на российский контент. Считаете ли вы, что у международной аудитории возник интерес к аутентичному контенту?

Я всегда спрашиваю своих клиентов: «Почему вам стоит это писать? Почему вы считаете, что стоит рассказать эту историю сейчас?» Если они отвечают на оба вопроса, проекту быть. Я люблю просить авторов писать о том, что они знают, потому что такое не придумаешь. Писать о чем-то из глубины души, о чем-то, что нужно непременно выплеснуть наружу.

В последние годы самые крутые сериалы снимаются в другом, аутентичном мире, другой культуре, а не в загримированной под провинцию Москве. И зритель верит.

Я так поступил, работая с сериалом «Нарко». Он снимался в Лос-Анджелесе, в Мексике, на натуре. Или возьмем «Гири/Хадзи» — тоже хороший детектив про азиатскую и лондонскую преступность, снимался в двух странах. Ты посещаешь эти места, приобщаешься к культуре. Авторы снимали на натуре, достоверно показывали, как работает полиция в других странах.

Как вы думаете, интерактивное телевидение, как, например, «Черное зеркало» от НВО, может стать более популярным? Это стало большим трендом, особенно для молодых зрителей. Или вы думаете, что это нишевый продукт?

Новые фишки — всегда потрясающе. Я экспериментирую с этим форматом. Я пытался сделать несколько интерактивных сериалов: мол, если хотите получить более глубокий опыт, можете взаимодействовать с сюжетом на сайте или через приложение в смартфоне. Мои дети, например, не смотрят телевизор просто так — все время сидят в телефонах или в других гаджетах. Так почему бы не совместить два этих мира?

Когда я увидел «Брандашмыг», один из эпизодов «Черного зеркала», то подумал, что это потрясающий трюк. Сценарист, который может написать сериал без конкретного сценария, великий сценарист. В любом случае нужно пробовать новые форматы.

Согласны ли вы с мнением, что последние десять лет такие крупные агентства, как ваше, стали более влиятельными, чем сами студии?

Как вы помните, в 2019 году Гильдия сценаристов бастовала против агентств, потому что многим казалось, что мы действовали как агенты по продаже. (Главной претензией сценаристов был размер package fees — процент, который агентство берет со студии, причем трижды: 3% от бюджета эпизода, 3% с чистой прибыли каждой серии и до 10% с валовой прибыли проекта. Таким образом, агент нередко зарабатывает гораздо больше клиента (сценариста), которого он представляет. — Правила жизни.) Но я никогда не хотел заниматься всеми этапами производства. Как и многие коллеги, я просто пытаюсь делать свою работу и выпускать качественные проекты.

Количество независимых фильмов, которые раньше выходили на рынок, в последние десять лет резко сократилось. Студиям, производящим фильмы, которые попадают на фестивали вроде Sundance, стало труднее зарабатывать. Многие из этих кинопроизводителей потянулись на телевидение, «малый экран», чтобы рассказать свою историю. Мы нашли способ финансирования инди-фильмов, организовали независимые студии. Теперь помогаем проектам попасть на телевидение, расширить присутствие на рынке. Также мы содействуем в приобретении прав на проекты, развитии сценариев, заключении контрактов с актерами. В итоге они выдадут продукт, который мы предоставим покупателям.

Еще лет десять назад было сложно запустить независимый проект, если только под ним не подпишутся Warner Brothers, Paramount или Fox.

Мы создали бизнес-модель для производства сериалов, позволяющую работать вне системы. Им теперь невозможно отказать, потому что мы уже прикрепили к ним кинозвезд, режиссеров. Да и сценарий уже написан.

Именно так продавались первые проекты Netflix: у них не было инфраструктуры для продакшена, и мы дали им «Карточный домик» с Дэвидом Финчером, Бо Уиллимоном, Кевином Спейси, Джошуа Доненом. То же самое с проектом «Оранжевый — хит сезона» и многими другими сериалами на заре стриминговых платформ.

Люди смотрят на нас и думают, что мы какое-то агентство талантов, мы ищем вакансии, пытаемся пристроить на них своих клиентов. Но 80% работы, которой занимается ТВ-подразделение, — рекрутинг актеров и режиссеров.

Мы собираем продукт под ключ внутри агентства и выводим на рынок. Если у меня есть проект, которому не хватает звездного актера, режиссера, имеющего вес, или еще кого-то, кого представляет крупное агентство, то во время первого же телефонного звонка я пытаюсь преподнести проект настолько привлекательно, чтобы они не смогли отказаться. В конце концов, лучше быть причастным, даже частично, к успешному проекту, чем полностью владеть проектом, который катится в пропасть. Я тесно сотрудничаю с коллегами-агентами по всему миру.

Для некоторых зрителей может стать мечтой работа режиссером-агентом, как ваша. Могли бы вы дать им какой-либо совет?

Вообще, я и не думал, что буду работать на такой должности. Я не уверен, что хоть один человек в мире знает свой путь и точно следует ему.

Я могу поделиться своим подходом. Познакомьтесь с единомышленниками, с креативными и умными людьми. Неважно, на кого они работают: на сценариста, на режиссера или еще на кого-нибудь из индустрии. Через них вы сможете пробиться. Так вы ворветесь в игру. А это — самое важное.

Если вы открытый и целеустремленный, то вас обязательно заметят.