Правила жизни Альбера Эльбаза

Свобода — это состояние души. Как одиночество: вы можете быть в окружении сотен людей и чувствовать себя одиноким, а иногда в одиночестве вам вовсе не одиноко. Это и есть свобода.

Интуиция — очень важный ингредиент, особенно в индустрии роскоши.

Когда я был в Lanvin, то работал над коллекциями, над показами, над архитектурой магазинов, над витринами, работал с PR-отделом и нанимал людей. Если ты дизайнер, то не можешь сказать «Я дизайнер и все на этом».

Для меня мода — это не смешение винтажа, а создание винтажа.

Мне неприятно, когда я вижу модный показ и знаю, что большинство вещей созданы не для продажи, а только ради имиджа. Если вы приглашаете кого-то на ужин, то позволяете съесть то, что приготовили, а не показываете накрытый стол и говорите «Мы не будем есть это».

Мои одноклассники никогда не смеялись над тем, что я рисую женщин в платьях. Наоборот, они говорили: «Однажды ты станель большим дизайнером в Париже». Не знаю, имели ли они в виду «великим» или «большим по размеру», но так или иначе — я в Париже.

Если хочешь сказать что-то плохое — заткнись. Все возвращается, как бумеранг, и сказанное тоже вернется.

Одна моя студентка на всех эскизах рисовала парней в гробах. Когда я спросил, почему, она рассказала, что парень бросил ее беременную после восьми лет отношений, а она в отместку наехала на него на автомобиле. Тогда я ответил: «Давай позаботимся о том, чтобы это эскиз был прекрасен без гроба, и заставим парня так сильно ревновать, что тебе не придется его убивать».

Мода — как фрукт. Его нельзя съесть за день до созревания и нельзя съесть через день после: надо прямо сегодня. Вот и мода — про сегодня.

Стиль — единственная вещь, которую нельзя купить. Это не сумка, не лейбл и не бирка с ценником. Это нечто, что отражает вашу душу во внешнем мире, это эмоция.

Помню, Мэрил Стрип однажды сказала, что я всегда помогал ей быть лучшей версией себя, а не переделывал ее. Думаю, моя работа — не трансформировать кого-либо, а делать каждого, насколько могу, его лучшей версией.

Я не могу работать понемногу, это просто не мой путь. Как невозможно быть «чуть-чуть беременной».

Если вы видите слишком много платья, то это не очень хорошее платье. Если вы видите слишком много дизайнера, то он делает не очень хорошие вещи, и необходимы дополнительная публичность и реклама, чтобы их продвигать.

Я был иммигрантом несколько раз в жизни: родился в Морокко, вырос в Израиле, переехал в Америку. В Нью-Йорке у меня была комната размером со стол и два соседа, одного из которых звали Маффин. Нью-Йорк надо увидеть собственными глазами, чтобы его понять.

Моя мама всегда говорила про духи: «Просто нюхай их, но никогда не пей». Это же применимо и к успеху. Самая большая опасность успеха в том, что вы начинаете считать себя великолепным, большим, чем жизнь. В такие моменты я возвращаю себя на землю, вспоминая духи. Я говорю себе: «не пей духи, просто нюхай».

Самая страшная вещь, с которой сталкивается художник — чистый лист бумаги.

Если бы я работал голливудским продюсером, следующим Джеймсом Бондом была бы Джейн Бомб — не бывшая модель, а умная женщина без возраста и размера, потому что они не имеют значения.

Я влюбился в моду, когда мне было около четырех или пяти лет. Иногда спешка заставляет меня не так сильно ее любить, потому что я хочу успеть помечтать. Я думаю, важно иметь время помечтать и время подумать. l

В нашем бизнесе все меньше загадок. Есть ощущение, что все, что нужно, чтобы стать дизайнером, — это прославиться. Многие дизайнеры действительно известны, но то, что вы знамениты, не означает, что вы можете быть дизайнером. Моя воспитательница в детском саду говорила, что у кролика два уха, но не все, у кого два уха, кролики.

Моя мама — моя самая большая поклонница и самый строгий критик. Однажды она спросила меня: «Что ты делаешь?», и я сказал: «Понятия не имею», и она сказала: «Какой же ты тогда дизайнер?».

Невозможно дать определение стилю. Это все равно, что пытаться описать духи любимого человека — невозможно, потому что его запах становится тоже частью аромата.

Постоянное беспокойство — это и проклятие, и благословение для дизайнера. С одной стороны, у вас всегда паническая атака, а с другой это движет вас вперед.

Что я действительно хочу делать после модного показа, так это лежать в постели в пижаме, есть суп и читать дурацкие журналы, смотреть фильмы и спать, просто спать.

Мода — постоянная работа на адреналине, и когда вы останавливаетесь, все останавливается и у вас внутри.

Я люблю 99% всех людей на земле и не люблю 1%. Оставлю вас гадать, кто входит в этот 1%.

Жизнь — это зоопарк.

Мода — не черно-белая, не максимум или минимум. Мода — это жизнь, и как и во всем, в ней важно найти баланс. Нам нужно найти середину, не будучи посредственными.

У меня нет детей. Я всегда беременный, но детей никогда не было. Очевидно, у меня никогда не было родов, но я думаю, что создание коллекции — ближе всего к этому явлению.

Моя одежда может быть сексуальной, но не потому что она откровенная. Думаю, мои вещи придают силу. А сильные люди сексуальны.