Feduk — о новом альбоме, синдроме самозванца, праве на отказ и фридайвинге

Все, в чем я вижу даже небольшой потенциал, я стараюсь доделать и выпустить. И каждый раз я немного корю себя, как будто в сделанном —- не до конца всё обо мне. Многие вещи делаются с оглядкой на западные тренды, я при этом понимаю, что могу не хуже, но мне не хватает внутреннего продюсера, который по полочкам соберет все мои ресурсы и мысли. Они есть, но иногда закрадывается сомнение, будто я какой-то странный бесталанный чувак, который перерабатывает кучу услышанной за жизнь музыки в нечто свое. Но я оглядываюсь назад, смотрю на то, что записывал еще в андерграунде, понимаю, что там есть интересные мысли, которые все еще актуальны и нравятся мне. Это убеждает, что какое-то зерно автора и композитора, может, и не самого большого и профессионального, но во мне все-таки есть.

Когда меня начали звать на первые корпоративы и платить большие деньги, я прямо спрашивал ребят, с которыми тогда работал, мол, блин, а они реально нас позвали? Чтобы мы пели для них? За эти деньги? И на какой-то шестой-седьмой корпоратив я уже про себя думал (с довольной интонацией): «Ну да, они хотят этих песен...». Но синдром самозванца, конечно, никуда не девался. Это такое образное воплощение всех моих тысяч мыслей о том, что я недоволен собой, фрустрация, которая помогает мне двигаться дальше и совершенствоваться. В тот момент, когда я скажу, что я всем доволен, я молодец, я состоялся, мне кажется, что это будет вообще провал и финиш.

До «Вина» я лет десять занимался творчеством, уделял этому много времени, эмоций и сил, но не рассчитывал на какой-то «ба-бах». Я рассчитывал скорее на какой-то плавный взлет, не знал, что такое вообще возможно, думал, резкая популярность случается только с какими-то совсем молодыми музыкантами, возникающими из ниоткуда, но не примерял это на себя. Очевидно, я не был к этому готов, и решил переложить заботы по тому, как этот возникший огонек сохранить, чтобы он не погас, доверил это не себе, а задача это очень сложная. Профессия артиста как такового — неважно, кто ты: актер, музыкант или блогер, — зарабатывать на жизнь своими физическими и моральными ресурсами. И – и когда ты забегаешь на ходу в это колесо, в этот замес, у тебя формируется постоянная зависимость от бесконечных дел, даже если у тебя уже не осталось сил. Очень важно вовремя посмотреть на себя со стороны, чтобы в конце концов не сгореть.

Я как делал разную музыку, так и продолжал. Стратегия была размытая —– зашел трек с бочкой, ну нужно что-то еще в таком духе. Так, стало слишком много танцев —- надо дать рэпчика. Так, рэпчик достал — надо что-то под гитарку. Все очень стихийно было, в какой-то момент я поймал себя на мысли, что было бы круто сделать что-то в определенном стиле, который был на волне, но я этого делать уже не хотел. Благо, никто не настаивал на том, чтобы я делал то, что хочет рынок. Я стал записывать то, что получается, к чему лежит душа, в прямой зависимости от настроения. Тот или иной трек получился, потому что было нужное настроение —– просто совпали все факторы. По-хорошему надо просто делать музыку исходя из своих состояний, а потом уже с умом это выпускать в нужный момент. Муза приходит в неосознанной, скажем так, творческой фазе, когда ты где-то паришь в своих мыслях, а когда в этом состоянии готов какой-то набросок, ты должен в осознанности добить его до победного, завершить.

С текстами у меня все происходит настолько вдумчиво, насколько это возможно с моим кругозором. В музыке же мне не хватает компаньонов, они периодически встречаются на моем пути, но нет того постоянного человека, который меня поддержит в музыкальном плане так же, как я режиссирую свои тексты, сторителлинги и просто фишки в куплетах и припевах.

Сейчас чаще работаем с нуля —– пишется трек, и параллельно что-то джемится, сразу создаются два потока, одного без другого не получается, гармонии и «крючки» появляются прямо поверх собранных музыкальных каркасов. Иногда это и старые добрые биты, но они совсем не чужие, мне присылают их вполне целенаправленно, предполагая, что может мне подойти.

Самое интересное, что пиар-кампанию породил испорченный телефон и сами слушатели. Произошел ряд событий, не буду вдаваться в подробности, но, по сути, мы просто недопоняли друг друга, общаясь не на прямую. Все это усугубилось творческими разногласиями по клипу и страйком, перед которыми тоже был странный процесс общения между нашими командами. В итоге получилось как-то по-детски, а люди вокруг это еще подхватили.

С одной стороны, да, а с другой — мы недавно вот обсуждали, что если бы не было такого шума, то и не было бы такого мощного буста у клипа, песни, и у нас как артистов. Мы это абсолютно нормально вспомнили, поговорили, обсудили. Я правда испытывал к Лехе некоторую неприязнь, но, если углубиться в вопрос, мы были знакомы до того, как сделали трек, всего месяц, и потом несколько раз по минут двадцать в жизни общались. Мы не были друзьями, знали друг друга поверхностно. Родилась песня при этом легко, просто из желания что-то сделать. Мне стало намного стало легче психологически после нашего разговора по душам. Я подумал:, как же это стремно —– придумать себе воображаемого врага, и кого-то ненавидеть. И на глазах есть примеры артистов, которые очень долго могут пронести с собой это разрушительное чувство, которое истязает изнутри. Я подумал, что намного круче и проще —– неважно, у кого сколько роялти и процентов, — закрыть этот ментальный вопрос. И мне стало намного легче —- для меня эта тема до недавнего времени по-прежнему странно зависала в душе. И мы поладили и сейчас точно не имеем друг к другу претензий.

Поначалу я оказывался в каких-то непонятных компаниях, в первых интервью говорил о каких-то вещах, которые мне были неинтересны, понимал, что это издержки этого статуса, популярности. Пройдя этапы каких-то непонятных знакомств, вечеринок и разговоров, я понял, что это не мое, и круто, что это понимание пришло! Что я хочу быть тем, кем я был до этого, собой, но с большими возможностями —– это так здорово! Наверное, меня могут посчитать «зазвездившимся» в случаях, когда хотят со мной сфоткаться, а я отказываю, —– я тот чувак, который может сказать, что мне просто не хочется, это мое право. Немного улично-гоповская тема, но, с другой стороны, я в этом остаюсь собой —– тем, кем был до «Вина». Я это чувствую —– мне так говорят близкие люди, и говорят не от того, что не хотят меня как-то задеть или расстроить. Я четко понимаю, что не изменяю себе в каких-то вещах личного характера или дружеских отношений.

Мне так кажется. Возможно, мне только кажется —– все же относительно.

Я последний год задумываюсь —– считаю, что это очень важно, —– о личной жизни немного в ущерб творчеству. Наладив свой быт и личную жизнь, сделав ее не такой хаотичной и более качественной, я понимаю, что продлеваю свой жизненный ресурс, не буду гонять по санаториям и поправлять свое здоровье в то время, когда могу продолжать учиться чему-то большему. Думаю вот, купил абонемент в спортзал, и такой: «Буду заниматься без тренера, а то что-то это дорого!» Занимаюсь — понимаю, что что-то не то, пробую заниматься с тренером, и понимаю —– то. Абонемент — это просто какие-то цветочки в сравнении с тем, сколько обходятся тренировки с тренером, но это стоит любых денег — я понимаю, что это инвестиции в здоровье, кайфую и офигенно себя чувствую. К вопросу о совершенствовании: – конечно, хотелось бы самому работать с продакшеном, я не целенаправленно, но между делом учусь у ребят, с которыми делаю песни, по-доброму им завидую, потому что у тех, кто пишет сам и слова, и музыку, продукт на выходе получается настолько цельным и крутым, единым организмом, что это ощущается и чувствуется на другом уровне. Потихоньку я начинаю принимать в этом участие, было бы очень здорово начать с чего-то простого и постепенно продвигаться к более серьезному —– очень бы хотелось.

Все очень ускорилось и продолжает ускоряться. До конца не могу понять, этот прогресс нас просто уничтожит или покажет, что может ждать в будущем, и мы сможем это как-то контролировать. Очень стало много всего, и при этом вполне может залететь какой-то ремикс на мою давнюю песню, выпущенную с каким-то замедлением и реверсом, он начинает играть для молодежи по-новому, на него снимают видосы, и так же происходит с другими песнями и позабытыми уже трендами. Когда в 10–15 лет я читал про чувака, который в Америке в качестве промо впихивал диски со своей музыкой в «хэппи-милы», я понял, что у них очень большая конкуренция, каждый третий американец или рэпер, или играет кантри, или музыкант, или фотограф —– у них очень большая конкуренция в медиасообществе. И сейчас у нас такая же фигня — огромная конкуренция, огромное количество людей, приходящих в индустрию, причем нередко не ради творчества, а с желанием заработать денег, мы это прям недавно обсуждали на одном подкасте с Бастой, что люди осознанно идут в хип-хоп и танцевальную музыку чтобы зарабатывать бабки. Это не дикость, но странно, — я попробовал разное, но понял, что именно этим заниматься мне нравилось больше всего, я даже не просил изначально за это денег, но мне однажды предложили, мне показалось это странным, но потом, когда все систематизировалось и деньги стали преумножаться, это стало очень даже приятно —– прикольно, я особо сильно не напрягаюсь, кайфую, еще и денежку получаю. Я думаю, что это опять к долгому и сложному вопросу общей культуры, очень долгий вопрос, который постоянно обсуждается, но ни к чему пока что это не приводит.

Я же музыкальный кочевник: начинаю скучать то по одному жанру, то по другому. Мне всегда интересно пробовать что-то новое, то, что я боялся или боюсь делать. Все детство я слушал панк, и мне хотелось сделать хотя бы что-то похожее на рок. В реалиях 2021-ого года у меня это получилось. На альбом чаще всего влияют какие-то недавние события или события годичной-двухгодичной давности. Ты начинаешь ковыряться в себе, вспоминать что-то, как у психиатра, начинаешь просто закрывать какие-то вопросы через песни. Либо какие-то эмоции навевают идею трека. В основном, этот альбом писался методом проб и ошибок.

Раньше я все время надеялся на удачу и «на авось», на цепляющий припев или музыку, думал, что песни пишутся из пустоты, невзначай. Я не думал, что нужно работать и пробовать, даже если ошибся. Я боялся разочароваться, обломаться, и это со мной часто происходило. Бывало, что сидел на студии неделями, не мог ничего написать. Я пытался писать какой-то трэп, потом меня резко унесло в сторону хауса, потом попытался написать что-то вечное, для себя. Как раз из вечного и получился EP «Заново». Это плоды моей факультативной работы на студии. Я просто отдавался чувствам, музыке и душевному потоку, который меня унес в эту волшебную лиричную атмосферу. Она не совсем сопливая, не про примитивные отношение и чувства, но про радости и впечатления, которым мы часто не придаем значения. Их я и собрал в этом ЕР.

Такая самопальная фабрика звезд, точнее, много фабрик. Я помню, мы были в одном из тик-ток- домов, там ребята говорили, мол, пара лет тик-току осталось жить, не дольше, но никто не мог ответить, почему и что будет дальше. Просто вот так. Судя по скоростям всех этих свайпов и просмотров, реально все бежит к тому, что если сейчас человек на 3 секунды готов концентрировать внимание, то дело рано или поздно дойдет до одной, и нужно будет придумать только один звук, который будет цеплять. Я не дедок, конечно, но по-прежнему предпочитаю консервативные методы написания душевных песен, добавляя какой-то стилек и черты западного новодела с классными мелодиями.

Я по вечерам читаю книги, мне нравится соскочить с планеты Земля в какую-то альтернативную реальность, и я безумно счастлив, если в творческом процессе как-то получается воспользоваться прочитанным —– использовать сюжетные ходы, какие-то механизмы литературные. Сейчас я активно читаю библиографию Пелевина —– мне понравилась последняя книга «Непобедимое солнце», многие его тру-фанаты не очень любят позднее творчество, но мне просто очень нравится смесь его дзен-приколов с городским модерном, его стеб и над простым бытовым, и над вещами философскими, его слог —– и пишет он как самый модный и продвинутый чувак на планете. Еще я люблю поесть. Я хотел бы, конечно, себе бесконечный желудок, чтобы вот прямо долго посидеть и много всего разного поесть, но после пары блюд и закусок ты понимаешь, что уже просто не можешь продолжать. Потом я люблю посмотреть сериалы и кино —– это супербанальная штуковина, но в этом тоже можно найти много идей.

Хотя, блин, что я вообще говорю: – сериалы, кино, пожрать —– это такая банальщина. Надо же как-то выделиться, показать, что ты не как все, немного странный, как и все артисты, хах. Но я еще вот очень люблю плавать в открытых водоемах. Если я езжу куда-то на отдых и знаю, что там есть возможность искупаться, —– обязательно это делаю. Недавно посмотрел сериал My Octopus Teacher —– про чувака, который занимался фридайвингом, и начал наблюдать за осьминогом, приходить к его жилищу, и осьминог в конце концов начал контактировать с дайвером. После этого сериала я подумал, что надо как-нибудь попробовать заняться фри-дайвингом, – мой рекорд задержки дыхания под водой — где-то минута пятьдесят, а профессиональные фридайверы задерживают от 4 до 8 минут. Мне очень нравится вода —– там я чувствую успокоение, свободу, полет. Я недавно понял вот, что боюсь высоты, хотя я постоянно пою о том, что хочу летать, и когда меня спрашивают про то, какую суперспособность я хочу, то всегда говорю, что хочу летать. Но вот хороший антагонист — плавание, причем в обязательно прохладной воде. Ты чувствуешь какой-то бодряк, и одновременно ты в каком-то воздушном желе, абсолютно отвлекаешься и отдыхаешь от всех мыслей.