Правила жизни Константина Циолковского
Мать взяла двух моих старших братьев шести и пяти лет и пошла с ними прогуляться. Когда вернулась, начались родовые боли, и на следующий день появился новый гражданин Вселенной Константин Циолковский.
Однажды стащил медную монету со стола. Оставили без чаю. Долго рыдал и приходил в отчаяние.
Любил мечтать и даже платил младшему брату, чтобы он слушал мои бредни.
Питался одним черным хлебом, не имел даже картошки и чаю. Зато покупал книги, трубки, ртуть, серную кислоту и прочее.
Какой-то инстинкт отталкивал меня от женщин, хотя я был очень слаб к ним. Может быть, это было результатом крайне страстного увлечения идеями, которое пересиливало животные стремления.
В день венчания купил у соседа токарный станок и резал стекла для электрических машин. Все же про свадьбу пронюхали как-то музыканты. Насилу их выпроводили.
До брака и после него я не знал ни одной женщины, кроме жены.
Между прочим, я предлагал желающим попробовать ложкой невидимого варенья. Соблазнившиеся угощением получали электрический удар.
Я любил пошутить. У меня был большой воздушный насос, который отлично воспроизводил неприличные звуки.
Основанием моей естественной философии было полное отречение от рутины и познание Вселенной, какое дает современная наука.
Я чистейший материалист. Ничего не признаю, кроме материи. В физике, химии, биологии я вижу одну механику. Весь космос — только бесконечный и сложный механизм.
Спиритуализм, помимо своей научной необоснованности, обещает что-то смутное, неопределенное, возмездие за ошибки. Я же ясен как день.
Наши интересы и интересы правнуков сливаются. Если правнукам будет плохо, то космос будет несовершенен. А если он будет таков, то и нам будет несладко. Стараясь о внуках, мы заботимся о самих себе...
Если разумность на земле еще слабо проявляется, то это объясняется младенческим возрастом человечества. Ведь и человек-гений, пока не вырос, глуп, как низшее животное.
Для человечества нужны люди с волей, как нужны здоровые, а не больные. Фаталист есть больной. Он должен вылечиться или остановиться в размножении, чтобы не дать безвольное потомство.
Несчастья возвышают человека (если, конечно, они в меру, по силе избранного), а счастье, успех, удовлетворение страстей — развращают, обезличивают и расслабляют.
Нравственность земли такая же, как и небес: устранение всяких страданий. Эту цель указывает разум. Не будет кругом меня страданий — и я тогда не подвергнусь им в этой или бесконечной будущей жизни.
Многочисленное население Земли будет усиленно размножаться, но право производить детей будут иметь только лучшие особи. Исчезнут из характера низшие животные инстинкты.
Все прошедшие и будущие смерти суть иллюзии, смертей нет, а есть только рождения. Уничтожения нет, а есть только преобразование. Тяжелая и дурная земная жизнь есть случайность, очень редкая во Вселенной.
Лучше медленный прогресс с возможным ограничением страданий и насилия, чем бешеный, но с большими муками. Все бывает и даже иногда необходимо, но возможное ослабление насилия — надежнее.
Люди будущего окружат Солнце искусственными жилищами, заимствуя материал от астероидов, планет и их спутников. Это даст возможность существовать населению, в два миллиарда раз более многочисленному, чем население Земли.
Планета есть колыбель разума, но нельзя вечно жить в колыбели.
Человечество не останется вечно на Земле, но в погоне за светом и пространством сначала робко проникнет за пределы атмосферы, а затем завоюет себе все околосолнечное пространство.
Слабость людская более склонна почитать и возвышать умерших. Полезнее поддерживать живых гениев. ≠