12 апостолов Правила жизни. Сценарист Роман Кантор: «Ты дурак, если считаешь своим большим вкусовым достоинством пренебрежение русскими сериалами»

Это неожиданно.

Я сделаю короткую подводку. Пятый год, как мы делаем «Апостолов Правила жизни». Предыдущие четыре раза мы выбирали писателей. Но в этот раз что-то случилось. Я сидел, читал молодых авторов, признанных какими-то экспертами, обладателей каких-то весомых премий. Но в какой-то момент начал беситься — показалось, что все молодые и талантливые, которым пророчат какое-то будущее, пишут в жанре «смерть на фоне ковра» (есть такой жанр в журналистике). Я не знаю, слышал ты или нет.

Не знаю.

Это когда быт, бедность, болезнь, и все плохо.

Русское кино это уже освоило. «Смерть на фоне ковра», отлично. Я не слышал, кстати, такое выражение!

Все это напомнило мне русское раннее постперестроечное кино. Кажется, тогда была сплошная «смерть на фоне ковра». Не помню, где это прозвучало в первый раз, что новые большие романы, новая литература — это как раз сериалы. И все решилось само собой.

Это провокационненько. Если меня до этого начали ненавидеть сценаристы, то сейчас будут ненавидеть и писатели. (Смеется.) Это мне нравится, это классно. Действительно, есть мнение, что сценарии — это не литература. Но есть и много людей, которые считают это литературой, это наследие советского времени, конечно. Все советские сценарии были написаны в виде повести, они даже не выглядели как привычные современные сценарии. Сценаристы называли себя драматургами, чтобы подчеркнуть преемственность, и состояли в Союзе писателей. Причем странно, что сценарии были в основном написаны не как пьесы, а именно как повести, то есть в более литературном стиле. В общем, интересно.

Сейчас по всему миру сериалы смотрят значительно больше, чем читают. С этим, думаю, не поспорим мы с тобой.

Это да.

Насколько я помню, Netflix начал покупать русские сериалы не так давно, буквально пару лет назад, и это стало большим событием. С кем ни поговоришь, для всех русский сериал на «Нетфликсе» — это грандиозный успех. Раньше у нас были «Улицы разбитых фонарей», а сейчас у нас новые сериалы, они классные, и их смотрит весь мир. Как ты воспринял эту историю с покупкой «Эпидемии» «Нетфликсом»? Что это значит для тебя лично и для русского сериала? Насколько это вообще можно отождествлять с успехом?

Когда я начинал писать сценарии, мерилом условного качества было НВО (Home Box Office — американская телевизионная сеть). Естественно, никто не мог тогда помышлять, что там может быть. Да и стримингов не было, это даже технически осуществить было невозможно. Стриминги появились достаточно недавно с появлением сериала «Карточный домик», потом поехало-покатилось. Можно было заметить, как люди в качестве этого условного НВО стали говорить Netflix. Когда мы сняли пилот «Эпидемии», его отобрали на сериальный фестиваль. Это тоже относительно новое явление — сериальный фестиваль в Каннах. Мы были первым русским сериалом, который попал в их программу. Там уже создавалось такое ощущение, что местные люди кидали фразу: «Это Netflix». Я ее воспринимал именно как сравнительную, типа это достойно. Когда все произошло, естественно, было тяжело четыре месяца держать это в тайне, никому не рассказывать и надеяться, что сделка не сорвется.

Вы следили за просмотрами, реакциями?

Да, за эти годы Netflix очень сильно увеличился по количеству стран-представительств. Самое крутое в этом то, что, появившись там, ты одновременно сразу появляешься во всем мире. Было интересно наблюдать и по просмотрам, и по реакции, где люди нас активно смотрят. Например, сериал очень зашел в Бразилии. Вообще в Бразилии очень хорошо заходит русский контент.

Как и наоборот, исторически.

Да, как-то так сложилось. Когда-то к нам заходил бразильский сериальный контент, теперь заходит наш. Очень хорошие просмотры во всей Восточной Европе. Мы были № 1 в Польше, Украине, Эстонии. При этом мы попадали в топ-10 во Франции, в Германии, Англии и даже в Америке, собственно, после того самого пресловутого твита Стивена Кинга. Самое главное, по результатам года Netflix в декабре обнародовали топ неанглоязычных сериалов. Мы там были восьмыми. По всему миру восьмые! Мне кажется... Мне не кажется, а я уверен, потому что я общался с большим количеством иностранных байеров и разными представителями индустрии, Россия сейчас стала вписана в некий общемировой сериальный контекст. Теперь уже люди не будут удивляться тому, что русские сериалы будут заметны на разных стримингах. Вполне себе на уровне какой-нибудь Франции, Германии. Это произошло.

А что с числом аудитории?

Аудитория изменилась. Сейчас сложно, конечно, оценить по цифрам в силу разных обстоятельств, но все равно есть ощущение, что какой-нибудь сериал «Чики» смотрит уже много людей, это уже широкие слои населения, люди подписываются. Это вообще наш любимый спор — говорить, как ни у кого ничего не получится. Наше любимое российское развлечение. Типа у Илона Маска же ничего не получилось, уже много-много-много раз не получилось. У нас и стриминги тоже не получились, и все это не работает. У меня не такая уж долгая карьера, но за эти десять лет я наблюдал полное изменение рынка, вообще всей его структуры, в последнее время открылось очень много возможностей. Когда я начинал, было действительно две-три кнопки, и все понятно. Сейчас это некий снежный ком. И пока он катится. Как обычно бывает, у кого-то что-то получилось, и все такие: «О, а мы тоже хотим свою платформу!» МТС запустил свою, «Билайн» подписался с другой. «Мегафон» такой: «Так, мы, похоже, опоздали к этому празднику жизни, давайте-ка мы профинансируем какую-то уже существующую платформу». Такой эффект. В России сейчас, по-моему, примерно восемь платформ. Понятно, что они когда-то будут объединяться, сливаться, но каждый хочет что-то производить. Это суперувлекательное время. Такое ощущение, что количество интернет-платформ сейчас больше, чем каналов. Из этого может возникнуть всякая синергия. В любом случае за этим любопытно наблюдать.

Где-то я читал, что платформы формируют немного новый язык сериального повествования, из-за того что у тебя много продукта, тебе нужно зацепить зрителя практически в первой серии, бомбануть, повысить градус повествования, что не всегда играет на пользу сторителлингу и в целом сложно. Есть такое или нет, как ты думаешь?

Ну, конечно, есть. Безусловно. Это же вопрос не только платформ, любого сериала. Такие же требования всегда были и к телевизионным историям. В каком-то смысле там было сложнее, потому что, с одной стороны, все тоже требовали движения, скорости повествования. С другой стороны, все должно быть всегда понятно, потому что все знают, что люди смотрят очень невнимательно телевизор: заходят-выходят из комнаты. В любой момент времени все должно быть комфортно и понятно. Стриминг вроде бы предполагает другое смотрение. Люди смотрят контент достаточно внимательно, для них не надо по пять раз разжевывать, объяснять в диалогах все сюжетные ходы. Однако я постоянно сталкиваюсь с тем, что все так же очень боятся потерять зрителя и вынуждены гнать повествование. Понятно, что все эти приемы давно существующие, они работают, так называемые крючки в конце серий и т. д. Понятно, что здесь надо не формально их исполнять (чего очень много), а пытаться все-таки нащупать какой-то свой подход к этому, найти какие-то ходы, которые не будут выглядеть как совсем искусственные. Понятно, что это не всегда удается. Действительно, все очень сильно за это переживают. Но есть и другие примеры, я смотрел сериал «Чики», сериал «Псих». В них такое ощущение, что никто никуда сильно не торопится. Серии буквально по часу. Кому-то нравится, кому-то не нравится, это нормально, но там есть что-то, что заставляет смотреть дальше. Особенно если есть интересный герой, схвачена какая-то узнаваемая или, наоборот, совершенно новая для зрителя реальность, то это уже само по себе огромное достоинство, которое заставляет переживать.

Кстати, у меня очень личное ощущение, что люди перестают читать, потому что прочитать книгу очень тяжело в плане удержания своего внимания на такой долгий срок. Откладывать, возвращаться к этому в этом ритме жизни ни у кого нет... Сериалы в этом смысле немножко попроще стали для восприятия. Соответственно, то, что называют attention span, очень сократилось. Я подозреваю, что с каждым новым поколением оно будет все короче и короче. Я даже сам по себе замечаю, что ты ничего не можешь толком посмотреть, потому что тебе все время кажется, что рядышком есть что-то поинтереснее, просто ты еще пока не нашел. Ты даешь пять минут какому-нибудь сериалу или фильму, и если тебя не зацепило, то ты быстренько переключаешь на что-то новое. Это уже совершенно современное явление.

Ты начинал десять лет назад. То, что происходит сейчас, заставляет тебя трансформировать тот продукт, который ты делаешь?

Естественно. Скорее, трансформируется твое понимание. Когда я запускаю какой-то проект, я всегда задаю себе вопросы: «Почему этот проект? Почему эта история? Почему сейчас?» Вначале ты просто хочешь, чтобы тебя признали, условно говоря, сценаристом. Потом, соответственно, ты хочешь регулярно получать какие-то деньги. Потом ты хочешь, чтобы твой продукт выходил. С возрастом ты уже начинаешь понимать, что у тебя не так много времени и лучше за те же деньги делать что-то, что ты действительно хочешь и над чем готов провести несколько лет. Когда ты только пишешь всякие заявки, синопсисы или даже пилот, ты не очень представляешь себе весь процесс от начала до конца, а он действительно очень длителен. Если эта история тебя не завораживает, ты просто не сможешь удержать себя в ней необходимый срок, довести ее до конца. Очень мало людей, на самом деле, может.

Ты помнишь момент, когда ты понял, что ты стал сценаристом?

Сложно сказать. Наверное, прям конкретной точки отсчета я сейчас не вспомню, потому что там было много маленьких точек: когда у тебя впервые купили сценарий, когда впервые начали говорить о том, чтобы что-то снять, когда что-то вышло. Скорее, это было ощущение, когда я понял, что я не буду заниматься чем-то еще. Я просто этим занимаюсь и все! Может быть, я напишу какую-нибудь рекламу или даже какой-то корпоративный фильм, но это все равно сценарий.

Ты ходишь смотреть российские фильмы?

Хожу, и мне многое нравится. Я где-то прочитал, как одна девушка жаловалась, что подруга с ней не пошла, потому что она принципиально не ходит на русские фильмы. То же самое с сериалами. Типа: «Я не смотрю русские сериалы». Ну, дурак! Что еще можно сказать? «Дурак» не в том смысле, что не смотришь. Ты не обязан вообще смотреть сериалы, просто дурак, если считаешь это своим большим вкусовым достоинством. Но это все меняется на глазах, это очень приятно. Это происходит и с сериалами, и с кино.

Кстати говоря, когда мы только начинали снимать «Эпидемию», была мечта, чтобы ее купили и сделали бы американскую «Эпидемию» или французскую, но по ходу того, как снимали (три-четыре года весь процесс занял от начала до конца), ты мечтаешь, чтобы сериал вышел как он есть и его посмотрел весь мир как русский сериал.

У нас толком все еще нет нормальных хорроров. Все хорроры, что есть, какие-то такие. Уже все сильно сдвинулось вперед в плане чего ты ожидаешь от современного хоррора. А мы все еще делаем какие-то фильмы 20-летней давности. На самом деле существует огромное количество неопробованных территорий.

Кажется, в 2019 году один из эпизодов «Эпидемии» сняли с эфира за то, что показал сцены протестов или что-то такое. Было же такое?

Что-то такое было, да.

Ты помнишь этот эпизод? Как ты его воспринял, что это было такое?

Я не сравниваю масштабы, но я недавно читал книгу Зыгаря про выборы 1996 года и такой типа: «Чё, это было?» Какие-то детали, пресловутая коробка из-под ксерокса... Думаешь, вроде вот недавно было, а уже обросло таким количеством наслоений мифов, слухов и представлений, что ты уже не понимаешь, что там на самом деле произошло. Я в таких ситуациях решил в каком-то смысле ничему не верить. Условно говоря, есть три разные истории, каждая из которых может быть правдой или частично правдой. Они все в общем-то немного противоречат друг другу. Скорее всего, там была какая-то спонтанная реакция, которая в какой-то момент спровоцировала все эти действия.

Мы с тобой сегодня начали разговор с того, что тебя не любили сценаристы, а теперь не будут любить литераторы. Я подумал, может, это своеобразная форма признания нашей реальности — когда тебя не любят.

Не меня, я не так высоко себя ценю и ставлю. У нас просто не любят любого сценариста, который что-то чего-то... Всем кажется, что этот успех не заслужен или случаен или вообще он не умеет писать. И так про любого. Реально возьми любого другого заметного сценариста. Я недавно общался с моим любимым русским писателем. Я очень-очень рад, что я буду делать экранизацию его произведения, которое я очень люблю. Он мне сказал: «На самом деле, все писатели хотят быть сценаристами».

Я общаюсь с писателями. Очень немногие из них действительно зарабатывают достойные деньги на тиражах, условно говоря. Их просто единицы на самом-то деле. Мне кажется, у писателя есть сейчас сильная власть и потенциал, если они грамотно будут этим пользоваться и понимать, как устроена эта профессия и сам рынок. Для этого нужно быть прежде всего прилежным учеником, а не воспринимать себя как учителя.