Правила жизни Оливера Стоуна
Никакой я не великий. Я такой же подонок, как и вы, который пытается выжить в этом долбаном мире.
В разные периоды моей жизни мне нравились разные женщины. Иногда это были белые женщины. Иногда черные. Иногда азиатки. Я увлекался женщинами всех подвидов. И благодарен судьбе за то, что она дала мне возможность поэкспериментировать.
Что бы ни думали некоторые, я хорошо умею слушать.
Я провел за границей 7 из последних 14 лет. Это позволяет иначе взглянуть на Америку. Во время иракской войны я был в Марокко, а еще на Кубе, в Таиланде, во Франции и в Англии. Читал и американские газеты, и местные. Разница, скажу вам, ошеломляющая. Мне было страшно и горько читать то, что писали о войне в Америке: людям морочили голову, от них скрывали правду. Это было невероятно. Чистое издевательство.
Причины войны в Ираке? Нефть и геополитика. Больше ничего.
Буш-младший очень пугливый. Всего боится. И под завязку напичкан чужими идеями. У него в глазах пустота. Самое поразительное, что не все это замечают!
Не хочется быть режиссером в семь утра, если твоя актриса не из тех, для кого утро — лучшее время дня.
Фильм де Пальмы «Лицо со шрамом» научил меня справляться со своим эго, отодвигать себя в сторону. Режиссер похож на кэтчера в бейсболе. Он ловит каждый мяч. Он должен правильно понимать сигналы. И вкалывать. Вкалывать как лошадь.
У меня были дома, ранчо, женщины, дети — много чего. А с разводом все ушло. Это был типичный развод по-калифорнийски, развод карательного типа, который не оставляет кормильцу возможности как следует наладить жизнь заново. Я развелся на пике своих заработков и уже не смог вернуться обратно на тот уровень.
Деньги очень трудно заработать, но еще трудней сохранить. У меня столько денег утекло сквозь пальцы!
Кореянка, которую мне повезло встретить, дарит мне чувство пропорции, чувство изящного. Это чайная церемония, хрупкость, которая выдерживает любое давление. Для меня одна из самых больших радостей в жизни — видеть, как двигается эта женщина!
У меня трое детей — два мальчика и девочка. И все они выросли в разных условиях.
С матерью мальчиков я развелся, а теперь живу с матерью своего младшего ребенка, восьмилетней девочки, очень смышленой и бойкой. В ней чувствуется независимость, она смотрит на мир по-азиатски, как смотрят на него корейцы и японцы. У них есть понимание того, что в жизни важно, а что нет. Есть внутреннее уважение к высшей идее, которого я не вижу у американских детей. В американских детях нет духовности.
Все проблемы мужчин берут начало от их матерей. Мать — это очень важно!
От меня чересчур многого ждут. Я в принципе не способен оправдать такие надежды.
Вот я сижу и говорю о себе. Говорю и хорошее, и плохое, но при этом все разговоры сводятся к одному: я горжусь тем, какой я есть. Горжусь, что чего-то достиг. Горжусь, что меня попросили о себе рассказать. Ну а как же мне не гордиться?