Правила жизни Мадса Миккельсена

Я довольно поздно стал секс-символом. В шестнадцать лет мне бы это больше пригодилось.

Я отношусь к своей работе предельно серьезно. Все, что я делаю на экране, должно быть правдоподобно. Со мной довольно неприятно работать. Скажем так: компромиссы я считаю дьявольским изобретением.

У меня есть «Нимбус» 1937 года, датский мотоцикл – похож на мотоцикл Стива Маккуина. Мне нравится ощущение свободы, которое он дает, а моей жене – что он не такой скоростной, как современные.

После «Казино "Рояль" я узнал, что такое по-настоящему сумасшедшие фанаты. Появились даже коллекционные фигурки персонажей – правда, не моего. Признаюсь, меня это немного задело.

Я слишком много курю, и это мой главный соблазн. Но если не борешься с собой, то это вроде уже и не соблазн.

Человечество изобрело сатану через пять минут после Бога. Мы не можем обойтись без таких персонажей – обратная сторона вещей нас завораживает.

До того как стать актером, я танцевал в балетной труппе, и это часто помогает с трюками. Если мне предлагают дублера, я отказываюсь от контракта. Можете забрать у меня реплики, но трюки оставьте – никому их не отдам.

Я много лет занимался гимнастикой, всем – кольца, брусья, перекладины, прыжки. Прыжки мне лучше всего удавались. Спорт для меня до сих пор как наркотик.

Когда я готовился играть Стравинского, сначала думал, что просто съезжу в Париж – выпью кофе, порепетирую, осмотрюсь. Но пришлось выучить два языка – русский и французский – и научиться играть на фортепиано. Как будто снова в школе оказался.

Моя первая роль в кино была в «Пушере» у Николаса Виндинга Рефна. Это был полный рок-н-ролл. Все, о чем мы мечтали в театральном училище. Мы все перевернем – такое у нас было чувство. Будьте радикалами, не слушайте стариков. Мы начинали именно с этого.

«Таксист» Скорсезе в свое время произвел на меня глубокое впечатление. После «Таксиста» я впервые подумал, что хотел бы стать актером.

Когда хвалят мою внешность, это умаляет меня как профессионала. С другой стороны, с актрисами такое происходит каждый день. Наверное, лучше считаться самым сексуальным мужчиной Дании, чем самым уродливым.

Больше чем глупые люди меня раздражают только люди, которые пользуются чужой глупостью в корыстных целях. Я имею в виду политиков.

Меня многое пугает. Например, когда в туалет длинная очередь, а я только что допил четвертое пиво.

Когда меня позвали в клип Рианны, мне пришлось спрашивать у своих детей, кто это. Они закричали: «Ты что, дурак? Убьем тебя, если откажешься!» Бонд Бондом, но эта маленькая роль подняла меня в глазах сына и дочери на недосягаемую высоту.

Если вы по-настоящему хотите кого-нибудь убить, это нужно делать своими руками. Никакого огнестрельного оружия. Получите больше удовлетворения, если сможете потом с этим жить, конечно.

Я не люблю собак. Но в детстве часто представлял, что однажды встречу огромного тигра, и он станет моим другом.

Меня пугают предсказатели. Приходите вы к медиуму, а он бледнеет и советует вам брать от жизни все, пока не поздно. Ну и что тогда делать?

Многие мои съемки превращаются в тяжелое испытание, но специально я этого в кино не ищу. Если мне захочется себя испытать, я заберусь голым на Эверест.

Я рано полюбил классику. В детстве я посмотрел фильм о Шопене и после этого по три раза в неделю ходил в библиотеку слушать его полонез ля-мажор. Я романтик – не буду это отрицать.

Природе на нас наплевать, и это неплохо. Когда я умру, друзья и домашние расстроятся, но миру будет совершенно все равно. Быть незначительным – это прекрасное ощущение.

Я не целюсь слишком высоко. Каждая роль – одинаково важная ступенька. Потом твоя карьера заканчивается. Что дальше? Я мог бы стать плотником. У меня неплохо получается.

Когда мне исполнилось пятьдесят, я сказал себе, что возраст – это просто цифра. Но это, конечно, самонадеянный оптимизм. Если очень повезет, я проживу еще лет пятнадцать. ≠