Вице-мэр Москвы Анастасия Ракова — об уроках пандемии коронавируса и личных KPI в работе
Я считаю, что моя должность дает самые большие возможности реализовать себя и сделать что-то достойное в жизни. Нет большего удовлетворения, чем каждый день заниматься, тем, что может принести людям реальную пользу, что может им помочь. Потому что по-другому объяснить себе, почему я так много времени провожу на работе, я не могу.
Процесс управления бесконечен. Вы достигли результата, вы вышли на подиум, где вам вручили орден, потому что все признали ваши достижения. Через пять минут вы сошли и начали работу уже даже не с нуля, а с ситуации еще менее благоприятной — потому что к вам теперь завышены ожидания.
Основная задача управленца — свести к минимуму временной лаг между принятием решения и его реализацией на всех уровнях.
В Москве [в социальной сфере] мы создаем условия, в которых человек, который хочет, всегда может реализоваться.
Москвичи очень требовательные и очень активные. И они свое недовольство никогда не скрывают. Поэтому ты, как управленец, всегда чувствуешь, получилось у тебя или нет.
Комфорт и мотивация всех людей в системе играет ключевую роль в том, чтобы эта система работала правильно.
Для меня основной KPI — это то, что люди в Москве заметили изменения и они им нравятся. Если горожане не видят, что что-то изменилось в лучшую сторону, значит не все сделано, этим удовлетвориться нельзя.
Инновации действительно позволяют нам реализовывать проекты, но это лишь технология, а не самоцель инновации. Цель инновации — поставить во всех сферах в центр человека.
Мы не призываем чиновников ждать, когда нуждающийся человек придет на прием, наша цель — самим искать нуждающихся граждан, чтобы решать инициативно их проблемы.
Конечно, мне бы не очень хотелось ассоциироваться только с коронавирусом. Но, учитывая, что у нас весь год идет под эгидой коронавируса, — от него никуда не деться.
Пандемия — это угроза, с которой мир не сталкивался с начала двадцатого века, когда была испанка. Пандемия — это абсолютно нестандартная ситуация, которая требует от всех организаций жизни совершенно по-другому.
Ковид-диссидентам: я всех могу пригласить в реанимацию любой больницы, которая работает с ковидом. Пускай посмотрят вживую, как это выглядит.
Если бы я могла представить в декабре 2019 года, что нас ждет, я бы сказала: мы не едем в отпуск, мы покупаем средства индивидуальной защиты, заводы, тоцилизумаб в огромном количестве, развиваем больше свои информационные системы — и еще многое другое, к чему хотелось бы подготовиться заранее.
Мы видели, как загорелась Европа, мы видели, что стало с Нью-Йорком, и поэтому смогли просчитать развитие событий и выкроить драгоценное время.
Я боялась, что, на примере ряда городов Европы и Нью-Йорка в Америке, нам также может не хватить коек, не хватить ИВЛ, лекарств. А самым страшным было понимать, что, не дай бог, в такой ситуации врачам придется делать выбор, кому давать койку, а кому нет. Слава богу, нам удалось этого сценария избежать.
В Москве не было ни дня, когда бы у нас не было коек, ИВЛ или лекарств. Но кадры вереницы скорой помощи в конце апреля до сих пор стоят у меня перед глазами.
Один из главных уроков пандемии — мы поняли, что ничего невозможного нет, мы убедились, что система управления, сформированная в Москве, правильная. Мы готовы работать как единая команда и подставлять друг другу плечо.
Я стараюсь искать время и устраивать себе выходные. У меня двое детей, и для меня это принципиально важно.
В первую волну эпидемии за 2,5 месяца у меня не было ни одного выходного дня.