Правила жизни Роберто Кавалли

Если мода у вас в крови, то заниматься ей 40 лет и больше, как я, — это не так уж и много.

У меня было огромное желание ступить на планету моды. Ориентироваться на ней, как оказалось, непросто, но мне сразу понравился этот мир.

Я считаю себя художником, а не дизайнером. Дизайнеры создают силуэты. Я создаю мотивы и формы.

Когда я даю интервью, я должен говорить то, что понравится моей аудитории. Например, рассказать, что люблю гулять по ночам. Что пью только шампанское Dom Pérignon или провожу время только на Французской Ривьере. Реальность такова, что когда человек становится публичной личностью, он должен играть роль того, кем его хотят видеть люди.

Женщина сексуальна, если у нее есть желание быть сексуальной. В любом возрасте. Сексуальность — это состояние души.

Иногда избыток — это успех.

Я надеюсь открывать для себя что-то новое, новое, новое — постоянно.

Я не просто люблю анималистичный принт — мне нравится все, что создала природа. Я начал с цветов, наблюдал за орхидеями. Заметил, что у рыбы потрясающая чешуя, оценил красоту кожи змеи и шкуры тигра. Я понял, что Бог — лучший дизайнер, и начал копировать Бога.

Если вы начинающий дизайнер, старайтесь отличаться от других — пусть это и непросто. Иногда молодые дизайнеры начинают слишком пристально следить за тем, что делают другие. Лучший совет, который я могу дать, — будьте индивидуальностями.

Первым поклонником моего творчества среди мужчин был Ленни Кравиц, и я подумал, что ради него сделаю мужскую линию. У женщин для важных мероприятий всегда есть платье, а все мужчины в вечерних нарядах выглядят одинаково. Как пингвины.

Сорок лет назад я был полон энтузиазма и хотел покорить весь мир. Я тогда не знал правил игры и того, что надо следовать системе, в которой бал правит крупная рыба. Я — средняя рыба.

Сегодня я очень доволен собой, потому что я реализовал свои мечты. Я научился понимать, чего хотят люди.

Я не думаю о моде, только когда мастурбирую.

Вначале, когда меня копировали, я был счастлив. А теперь я могу понять, когда меня копируют H&M или Zara, но ненавижу, когда это делают крупные дизайнеры. У вас есть собственное громкое имя, вы ни за что не должны копировать меня.

Минимализм — это слишком скучно.

В женщине мне больше всего нравятся глаза. Женщина может свести с ума своими глазами: если они не обращают на меня внимания, это доводит до безумия. Да, я совершенно типичный мужчина.

Для меня мода — это творчество, радость, веселье... и, конечно же, обольщение.

Я мог бы стать дрессировщиком. Я люблю животных, люблю находиться рядом с ними. Животные инстинктивны, естественны, у них искренние эмоции. В этом они похожи на детей.

Флоренция помогла мне понять, что красиво, а что нет, дала мне чувство искусства. Флоренция и искусство — часть меня самого. Каждый раз я открываю в ней что-то новое. Смотрю на камень в стене и думаю: «Боже мой, этому камню 700 лет. 700 лет назад Америки не существовало».

Я пилотирую вертолет. Мне доставляет удовольствие взлететь, словно птица, на высоту 2000 метров — в этот момент я чувствую себя свободным. В обычной жизни свободы уже не осталось — может быть, потому, что мы слишком запутались в политике или нас сбило с толку телевидение, которое промывает нам мозги. Поэтому я люблю летать. В тот момент, когда я нажимаю сцепление, я чувствую, что за моей спиной расправляются крылья.

Если вы хотите добиться успеха, вы должны верить в себя. Когда вы не уверены в себе, вы демонстрируете слабость. Ваша сила должна быть не в мышцах, а в сердце.

Я боготворю женщин — абсолютно всех, без исключения. Господь создал их с грудью, бедрами и талией. Женщина должна оставаться женщиной, дышать, ходить, говорить, даже курить как женщина... Хотя бы поэтому я не стану убивать ее бесформенным балахоном.

Думаю, я типичный флорентиец. Я сумасшедший, и я художник.