Правила жизни Александра Керенского
Нам суждено повторить сказку Великой Французской революции!
У нас, господа, есть гораздо более опасный враг, чем немецкие влияния, чем предательство и измена отдельных лиц. Это — система: это система безответственного деспотизма, система средневекового представления о государстве не как об европейском современном государстве, а как о вотчине, где есть господин и холопы.
Вся революция в России произошла за 72 часа: 27-го вечером было отсрочено заседание Государственной думы, а 2 марта днем Государь подписал свой Манифест об отречении, — вот за эти три дня перевернулась не только политическая история России, но и социальная.
Как министр юстиции, я помню, как с невероятным, удивительным чувством радости подписывал телеграммы в Сибирь, губернаторам, об освобождении большевистской пятерки, которая была сослана в начале войны 1914 года; об освобождении социал-демократической фракции, которая была почти вся целиком осуждена на каторжные работы; об освобождении «бабушки русской революции» Брешко-Брешковской, закадычной потом моей подруги, — старухи 70-ти с лишним лет, которая всю жизнь отдала борьбе с режимом, никогда даже не имея собственной квартиры и собственной одежды, — это была замечательная женщина!
Правительство можно свергнуть вооруженной рукой; его отдельных представителей можно уничтожить физически, но Временное правительство, присягнувшее довести страну до Учредительного собрания, от избранного им пути борьбы за Россию, за восстановление государства не отступит.
Тот, кто просидел дни Государственного совещания в московском Большом театре, этих дней никогда не забудет. Вся радуга политических мнений, вся гамма общественных настроений, все напряжение внутренней борьбы, вся сила патриотической тревоги, вся ярость социальной ненависти, вся горечь накопившихся обид и оскорблений — все это бурным потоком стремилось на сцену, к столу Временного правительства.
Твердая Государственная дума в это время, в 1916−17 годах, играла очень важную роль; это был единственный свободный источник, чтобы говорить народу правду о положении в стране, чтобы объединиться.
Тот, кто хочет строить новое здание, должен уметь высекать из камня новые формы.
Они — старые, искушенные опытом государственные и политические деятели — больше, чем кто-нибудь, должны были понимать, каким огромным, нечеловеческим терпением нужно было обладать, строя Россию в первые месяцы после катастрофы, равной которой мир не видел, может быть, со времен падения Римской империи. Терпения-то, однако, у них и не хватило!
Ведь и слева горячие революционные скакуны сильно брыкались, пока сами не вошли в оглобли власти. Мне думалось: сознание государственной ответственности выровняет, вымуштрует политически и генерала Корнилова с его ближайшими военными друзьями.
Нужно признать, большевики действовали тогда с большой энергией и не меньшим искусством.
Маратом русской революции я никогда не буду.
Главным принципом любой конституции является положение о том, что верховная власть не может принимать закона без одобрения представителей народа.
Вы до сих пор под словами «революция» понимаете какие-то действия антигосударственные, разрушающие государство, когда вся мировая история говорит, что революция была методом и единственным средством спасения государства.
Человек — существо верующее. Он всегда стремится преобразовать мир в соответствии со своими внутренними мироощущениями. Это — религиозный инстинкт и никакое научное знание управлять им не может.