Правила жизни Джонни Кэша
Люблю песни про лошадей, железные дороги, землю, Судный день, семью, тяжелые времена, виски, ухаживания, свадьбы, измены, расставания, убийство, войну, тюрьму, скитания, муки вечные, дом, спасение, смерть, гордость, юмор, набожность, бунт, патриотизм, воровство, решимость, трагедию, хулиганство, разбитые сердца и любовь. И про маму. И про Бога.
Отец любил меня до смерти. Он очень много работал в поле, но никогда меня не бил. Никогда. Не помню, чтобы он хоть раз сказал мне что-нибудь грубое, недоброе.
У отца было все, кроме денег. Он проводил все дни в обнимку с ружьем в поиске белок, кроликов, опоссумов и всего, что могло бы накормить его семью. Если он стрелял, то не промахивался. Он себе просто не мог этого позволить.
Надо знать свои рамки. Свои я нащупал, когда мне было двенадцать. Я тогда понял, что ограничений не так много, если все делаешь по-своему.
После трех уроков мой учитель вокала сказал: «Не надо тебе больше брать уроки. Пой по-своему».
Моя родословная идет от королевы Ады, матери Малькольма IV, восходящего к самому королю Даффу, первому королю Шотландии.
В 1956 году меня пригласили с концертом в тюрьму Хантсвилля, штат Техас. Мы выступали там на арене для родео. И зэки попросили, чтобы я спел «Блюз тюрьмы Фолсом». Мы начали, и тут же пошел дождь, и ударил гром. Вода попала в наш единственный усилитель, в середине песни он сгорел. Вокруг меня били все эти молнии и гремел гром. А людям сказали не вставать со своих мест. Но они все встали, все до одного. Они спустились, чтобы услышать, как я пою без усилителя, и просили спеть эту песню еще и еще. Мы все, конечно, на хрен промокли, но было очень круто.
Иногда во мне живут два человека. Джонни — хороший парень. А все неприятности от Кэша. И эти двое постоянно ссорятся.
Как-то раз я пустился во все тяжкие и оказался в небольшой окружной тюрьме в Джорджии. Наутро, когда я уже уходил, тюремщик сказал мне вслед: «Когда я пришел вчера домой и рассказал жене, что у меня в тюрьме Джонни Кэш, она проплакала всю ночь. Так что я больше и видеть тебя не хочу. Проваливай». И тогда я почувствовал себя вот таким крошечным.
Люди говорят: он пустил себя вразнос. Может, и так. Но цель была благая.
На ошибках надо строить. Использовать их как ступеньки.
Когда тебя бросают в тюрьму по несколько раз, и несколько раз тебя бьют по башке, и еще дают по рукам гребаной дубинкой, если ты хватаешься за решетку, ты, конечно, докатываешься до того, что начинаешь думать, как все эти. Но это не сделало меня жестким. Вовсе нет. Думаю, это смягчило меня. Думаю, это и вправду меня смягчило.
У меня в голове всегда стучит ритм.
До конца я дописываю гораздо меньше песен, чем начинаю. Я их не выкидываю — просто откладываю, убираю на склад, с глаз долой.
Знаете, где я вижу больше всего людей? Мы с Джун (Картер, певица, жена Джонни Кэша. — Правила жизни) часто ходим за покупками. Любим ходить в большие торговые центры. Там бывают такие маленькие электрические машинки или специальные кресла для инвалидов. Я становлюсь реально опасным человеком, когда сажусь в такую штуку.
Если заглянуть в мой шкаф, там темно. Ну полная темнота.
Я написал песню о том, почему я всегда ношу черное. Ну, может, не точно про это, но типа того. Я ношу черное, потому что отлично себя чувствую в черном. Но когда наступает лето и становится жарко, я все-таки лучше себя чувствую в светло-голубом.
Когда господь простил меня, я подумал, что мне стоит сделать то же самое.
Я бы поговорил с Понтием Пилатом. Я бы поговорил с апостолом Павлом. Я бы поговорил с королем Иоанном во времена Великой хартии вольностей. Узнал бы, что думают об этом простые люди.
Я люблю свободы, которые у нас есть. Я ценю вашу свободу сжечь флаг вашей страны, но еще больше я ценю свою свободу носить оружие, которая дает мне возможность пристрелить вас, если вы попробуете сделать то же самое с моим флагом.
Без боли ничего не бывает.
Мне нужно хорошенько наполниться, чтобы как следует излиться.