Правила жизни Энди Уорхола

Художник — это человек, которые создает вещи, которые человеку не очень-то и нужны.

С тем, что написано о тебе, не поспоришь.

Я — это именно то, что говорит обо мне моя коллекция газетных вырезок.

Я схожу с ума, когда у меня нет права выбирать первым. Очень часто я делаю то, что совсем не хочу делать, только потому, что меня мучает зависть — кто-нибудь другой может сделать это вместо меня.

Один критик назвал меня «Само ничто», и это совсем не укрепило меня в ощущении собственного существования. Потом я понял, что само по себе существование ничего не значит, и почувствовал себя лучше.

Ничто — это всегда стильно. Всегда в хорошем вкусе. Ничто идеально — в конце концов, совершенно ничто ему не противоречит. Ничто не утомляет, Ничто не вызывает сексуального отвращения, Ничто не доставляет огорчений. Единственный случай, когда мне хочется быть чем-то, — это когда я еще не на вечеринке, но собираюсь туда пойти.

Я считаю, что нужно жить в одной комнате. В одной пустой комнате, где есть только кровать, поднос и чемодан. Ты можешь делать все что угодно в кровати: есть, спать, думать, заниматься гимнастикой, курить, — а ванная и телефон будут прямо рядом с кроватью.

Я не вижу ничего ненормального в одиночестве. Мне хорошо одному.

Завязывать знакомство с очередным человеком слишком тяжело, потому что каждый новый человек отнимает у тебя много времени. Единственный способ сохранить немного времени для себя самого — поддерживать себя в таком непривлекательном виде, чтобы никому другому ты не был интересен.

Когда у меня появился первый телевизор, я перестал придавать большое значение близким отношениям с другими людьми.

Любовь может покупаться и продаваться. Одна из суперзвезд постарше плакала каждый раз, когда тот, кого она любила, выгонял ее из своей квартиры, а я всегда говорил ей: «Не беспокойся. Ты когда-нибудь станешь очень знаменитой и сможешь его купить». Так оно и случилось, и теперь она очень счастлива.

Женщин особенно хочется целовать, когда на них нет косметики. Губы Мэрилин целовать не хотелось, но они были очень фотогеничны.

Красавицы на фотографиях отличаются от красавиц во плоти. Должно быть, нелегко быть фотомоделью, потому что хочется выглядеть как на собственной фотографии, но это невозможно.

Я очень нервничаю, когда вижу, что в меня кто-то влюбляется. Каждый раз, когда у меня роман, я так нервничаю, что привожу с собой всех сотрудников моей мастерской. Обычно это пять-шесть человек. Они все заходят за мной, а потом мы идем за ней. Любишь меня — люби и мое окружение.

На самом деле, «красивые» меня не так уж и привлекают. Больше мне нравятся разговорчивые... Разговорчивые люди что-то делают. Красивые — чем-то являются. Это не обязательно плохо, просто мне непонятно, чем именно они являются.

Когда я писал автопортрет, я не изобразил свои прыщи, потому что именно так и надо всегда делать. Прыщи — временное состояние, и они совсем не связаны с тем, как ты на самом деле выглядишь. Никогда не изображайте дефекты — им не место на хорошей картине, которая вам нужна.

Существует три вещи, которые для меня всегда красивы: мои старые добрые ботинки, которые не жмут, моя собственная спальня и таможня США, когда я возвращаюсь домой.

Самое красивое в Токио — McDonald’s. Самое красивое в Стокгольме — McDonald’s. Самое красивое во Флоренции — McDonald’s. В Пекине и Москве нет пока ничего красивого.

Как только перестаешь чего-то хотеть, оно само идет в руки. Мой опыт доказывает — это абсолютная аксиома.

В будущем каждый сможет получить свои 15 минут славы.

Я чаще нарушаю то, что проповедую, чем выполняю.

Я точно знаю, что посмотрю как-нибудь в зеркало и ничего там не увижу.

Меня чрезвычайно привлекает мысль перевоплотиться в большое кольцо и красоваться на пальце Лиз Тейлор.

Мне бы хотелось, чтобы моя надгробная плита была пустой. Ни эпитафии, ни имени — разве что надпись «плод воображения».