Правила жизни Юэна Макгрегора
Нелегко быть актером в Лос-Анджелесе. Здесь ты хорош ровно настолько, насколько успешен твой последний фильм.
В детстве в Шотландии все было очень просто. Мои друзья могли без предупреждения зайти к нам домой, взять что-нибудь из холодильника или поставить чайник. В Лондоне такое невозможно представить: о визите на чай надо договариваться за неделю.
Мой дядя Дэвид (актер Дэвид Лоусон. — Правила жизни) приезжал навестить нас из Лондона и разгуливал по нашему городку в овечьем полушубке, в бусах и босиком. Я думал: «Хочу быть таким парнем!» И тот факт, что он родом из этого же городка, делал мою мечту возможной.
Если вдуматься, фильм «На игле» стал как Oasis. Мы изменили британский кинематограф, заставили людей подумать: «Мать вашу, мы на это способны!» — в ответ на все, что приходило из Америки.
В 1990-х я не просыхал. Иногда я мог очнуться в 7 утра неизвестно где, в окружении незнакомых людей. Мной двигала жажда, глупое подростковое возбуждение, но в теле мужчины двадцати с лишним лет.
Во время учебы в драматической школе я снимал комнату в доме в южном Лондоне. Однажды я набирал ванну, стоял в халате — и вдруг почувствовал жуткую боль; я сорвал халат — спина была в ожогах, а халат сзади обгорел. Я рассказал об этом соседу — и он изменился в лице. Оказалось, до меня там жил одинокий старик: он готовил яичницу, потерял сознание, упал на плиту и умер от ожогов. Каждую ночь с тех пор дверь открывалась, телефон звонил и вещи сами собой двигались по комнате. Я съехал оттуда через две недели.
Я не задумываюсь о старости и не чувствую разницы с собой двадцатилетним. Не то чтобы я ничего не уяснил за эти годы — кое-чему меня жизнь научила. Но я с потрохами отдаюсь работе, как и тогда.
Я не хочу отказываться от мысли, что я все еще крутой, сексуальный и остроумный. С какой стати? Я знаю многих старых мужиков, которые круты и сексуальны, и я буду одним из них. По крайней мере, я на это надеюсь.
Многие думают, что жить в Лос-Анджелесе — это как жить в бесконечном хип-хоп-видео. А я вообще ни разу в жизни не был на хип-хоп-вечеринке. Жду приглашения.
Героев, которых я играю, объединяет одно: они внешне похожи на меня.
Интервью и фотосессии — самая скучная часть моей работы.
Я никогда не найму консультанта по общению с прессой. Мне плевать, что обо мне думают, а вот с деньгами я расстаюсь неохотно.
Моя работа очень проста: я притворяюсь другими людьми.
Наш президент призывает не думать о беженцах, но у 65 миллионов человек прямо сейчас нет дома. Нельзя просто сказать: «Ну их на хер!» По крайней мере, я не могу.
Я уже 20 лет в завязке. Мое пьянство было не таким отчаянным, как у многих, но это ведь и не конкурс. Я просто не мог все совмещать: работу, семью и алкоголь. От чего-то нужно было отказаться.
Игги Поп очень любит свой пенис, как мне кажется, он его постоянно всем показывает. Я свой тоже люблю. Когда в «Бархатной золотой жиле» мне пришлось стоять на сцене перед массовкой в 400 человек со спущенными штанами — это было незабываемое ощущение.
В юности я мечтал стать рок-звездой.
У меня 12 мотоциклов, а может, и 14, точно не помню. Больше всего я люблю запрыгнуть на свой 1971 Moto Guzzi Ambassador или на 1974 Moto Guzzi Eldorado, махнуть через каньоны и дальше по шоссе вдоль тихоокеанского побережья.
Я никак не могу привыкнуть к тому, что это я — там, в фильме, на экране телевизора. Вы не представляете, насколько это потрясающее ощущение. Даже если фильм не очень.