«Он не зазнавшийся говнюк»: Юлия Снигирь — о Джуде Лоу и о том, как она попала на съемочную площадку «Нового папы» Соррентино

Стоп. Снято.

В роли папы — Джуд Лоу. В роли успешного доктора — Ульрих Томсен. В роли безутешной матери — Юлия Снигирь. Дело происходит в Италии, на съемочной площадке сериала Паоло Соррентино «Молодой папа», который ко второму сезону переименовался в папу «нового». Теперь я знаю Паоло Соррентино и Джуда Лоу всего через одно рукопожатие. Садимся с Юлей друг напротив друга, завариваем чай, я жму Юле руку:

— Юль, мы с вами вообще-то знакомы. Сто лет назад вы снимались в гонзо-репортаже для телевизионной программы «Большой город», в которой я работал. Вы в этом репортаже вели экскурсию по Капотне для группы японских туристов. Помните?

— Конечно...

— Теперь вы снимаетесь у Соррентино.

— Но и про Капотню не забываю. А сейчас у меня в Лыткарино, кстати, съемки идут. Да и родилась я в местечке, которое пострашнее Капотни будет...

— Начну наше интервью с вопроса, который, уверен, задают вам теперь все — от вашей мамы до Никиты Михалкова: как вам Джуд Лоу?

— О, он в прекрасной форме!

— Да, эту форму мы в трейлере хорошо разглядели.

— Он волнуется перед съемками. Он все время ходит и переживает. Подходит ко мне и говорит: «Юля, в этой сцене так много текста, я ужасно переживаю». Буквально.

— Это мило. И подкупает.

— Он очень включенный, сосредоточенный, техничный, талантливый. И добрый, открытый, общительный, прекрасный. Он не зазнавшийся говнюк.

— Соррентино тоже не говнюк?

— Соррентино тоже не говнюк. Соррентино человек с выдающимся чувством юмора. Он любит посмеяться. Над всеми и над собой.

— А как он вас вообще заметил? Как российская актриса Юлия Снигирь оказалась на площадке у человека, который снял «Молодость», «Великую красоту», «Последствия любви»? Одни из лучших фильмов в мире.

— Сама до сих пор не понимаю.

Похоже, Юля не кокетничает. Похоже, действительно не понимает и винит во всем случай. Точно так Снигирь мучили вопросами и шесть лет назад: как вы оказались на большой индустриальной земле — в фильме «Крепкий орешек» с Брюсом Уиллисом в обнимку? И тогда, и сейчас — с помощью сарафанного радио и стечения обстоятельств. Про «Крепкий орешек» Юля вспоминать не любит и не хочет («играла там женщину, которую засунули в кожаные штаны и заставили ходить в разные стороны, та еще роль»). А вот про Соррентино говорит с удовольствием: режиссера некоторое время назад какими-то ветрами занесло в Петербург на фестиваль «Послание к человеку», там он живо интересовался русским кино и русскими артистами. Паоло явно находился в поиске и, уезжая домой, оставил российским агентам список актрис, которых хотел бы попробовать для роли в сериале.

Юлия Снигирь была в этом списке. Это означало, что Соррентино ждал от нее два коротких видеоролика. В этих видеороликах Снигирь должна была: а) много говорить по-английски, б) очень плохо выглядеть, в) очень хорошо выглядеть, г) продемонстрировать походку модели. Поскольку ничего более идиотского, чем походку модели, изобразить в принципе невозможно, Юля записала карикатурный ролик, в котором смеется и над собой, и над собственной походкой, и над тем, как она выглядит. Человеку с выдающимся чувством юмора это понравилось. И Юля полетела в Италию подписывать договор, примерять костюмы, знакомиться с партнерами и... гримироваться.

— Минуточку, а как же репетиции?

— Репетиций не было.

— Как это?

— Соррентино очень тщательно выбирает артистов, находясь на берегу. Он уверен в них, как в себе. Он заранее знает, что они сделают то, что он хочет.

— А это правильно, когда нет репетиций? Простите за дилетантский вопрос, я просто не понимаю ничего в вашей профессии.

— Я тоже не понимаю. Я не знаю, как правильно. Мне кажется, это дело индивидуальное. Я, в общем-то, не против быть абсолютным пластилином, что режиссер скажет, то я и буду делать. Меня это устраивает, это безопасно. Соррентино работает по-другому, он только направляет артиста, но доверяет ему, слышит, что артисты ему предлагают, и принимает это. Хотя в итоге все равно получается то, что хочет именно он. Такой трюк. У него очень ритмические фильмы, музыкальные, не зря у него такие безупречные саундтреки, которые запоминаются навсегда. Я быстро включилась и, мне кажется, этот ритм услышала. Мы без проблем понимали друг друга.

Вообще-то ничего этого не должно было быть. Ни HBO, ни нервничающего в гримерке Джуда Лоу, ни взаимопонимания с гением Паоло Соррентино на съемках сериала «Новый папа». Ни-че-го. Юля родилась в шахтерском городке в Тульской области, местечке без намеков на счастье, хорошее образование и карьеру. В городе было одно место силы — захудалый кинотеатр, но и тот переделали в ночной клуб, который быстро стал притоном для местной гопоты. Мама — телефонистка, папа — тренер по шахматам. Юля — девочка с ярко выраженным синдромом отличницы, явно не вписывающаяся в местные облупившиеся декорации. Она окончила школу и не задумываясь удрала в Москву ближайшим поездом — поступать в педагогический.

— Вы правда хотели быть училкой?

— Нет, конечно. Мне было важно уехать из родного города и куда-нибудь поступить. Ключевое слово «куда-нибудь». В МГУ я испугалась поступать.

— Вам никто не сказал тогда, что выбор на самом деле может быть гораздо шире? И что вы способны на гораздо большее?

— Нет. Я и в педагогический-то поступила со второго раза. И целый год работала за копейки секретарем, а во второй половине дня ездила в детский сад преподавать детям английский. Чтобы была вторая зарплата. Чтобы денег хватило на аренду комнаты в Москве, которую мы снимали с подругой. В результате я все-таки поступила в этот институт, получила диплом. На последнем курсе я почему-то оказалась участницей какой-то фотосессии, которую заметили люди, работающие с Валерием Петровичем Тодоровским. Он позвал меня на пробы.

— «Стиляги»?

— Да, на роль Пользы, которую в итоге сыграла Акиньшина.

— Значит, ваша карьера киноактрисы началась с провала?

— Нет, это была большая удача. Потому что Тодоровский не взял меня работать, но сказал мне тогда: срочно иди учиться актерскому мастерству.

— Валерий Петрович, выходит, был первым человеком, который сказал, что вы можете больше. Который дал вам пинка.

— Да. И я поступила в «Щуку».

Все, что происходило дальше, хорошо описано во всех возможных глянцевых журналах страны. Девочка с синдромом отличницы, училка английского, сбежавшая из маленького городка с постоянно убывающим населением, начала превращаться в звезду. С 2006 года у нее больше тридцати ролей в кино. В 2013-м остановка в Голливуде и совместные фотосессии с Брюсом Уиллисом. Юля остановку называет неудачной, но это запросто можно свалить на болезненный перфекционизм Снигирь:

— Моя карьера в кино — это непрекращающийся внутренний кризис. Это комплекс, который живет внутри меня. Как бы вам объяснить... Знаете, почему мне так зашло ваше документальное кино «С закрытыми окнами» (авторский фильм Романа Супера, рассказывающий о рэпере Кирилле Толмацком. — Правила жизни)? Потому что в главном герое — Децле — я увидела себя. Он мучился оттого, что его долгое время не признавали люди, чье мнение для него было по-настоящему важным. Одно дело, когда от твоих песен визжат зрители MTV, а другое — когда тебя считает талантливым публика с другим вкусом, с другим образованием, с другим бэкграундом.

— Street credibility это называется у рэперов.

— Вот именно. И во мне этот комплекс тоже живет. Когда вышел «Обитаемый остров», в котором я играла, это кино так громко прозвучало! Везде повесили плакаты и сказали: вот, есть такие актеры, этот, этот и этот, запомните их! Но я из себя ничего не представляла, с ролью я не справилась, мне было так неловко за все это. Все кинематографисты и люди, мнение которых я действительно уважаю, сказали: «У-у-у-у-у, какая плохая актриса!» Некоторые поставили на мне крест навсегда. Я себе это так представляю. И, думаю, так оно и было. Поэтому все эти годы я занимаюсь тем, чтобы любым способом доказать, что я чего-то стою, что я могу, понимаешь?

— Понимаю, street credibility добиваетесь...

— Но сейчас с этим полегче становится.

— Еще бы, Юля. Еще бы. Соррентино — это председатель street credibility — я бы так сказал. А в родном городке в Тульской области это кредибилити у вас есть?

— Я бываю там очень редко теперь. Практически не бываю.

— Кинотеатра там до сих пор так и не появилось?

— Не-а.

Героиня Снигирь, бьющаяся в «Новом папе» за больного сына, в первых кадрах появляется перед зрителем полумертвой набожной полькой, но внутри всего одной серии совершает грандиозную эволюцию. Перед финальными титрами она снова живет, она роскошная и желанная до неприличия, хотя хоронит внутри себя главное, что у нее было: веру. Пий XIII отмахивается от просьбы героини, он не может исцелить мальчика и честно признается, что к Богу имеет такое же отношение, как, например, Мик Джаггер: «Я не совершаю чудес, а нахожу себя в центре случайных совпадений».

— Юля, и что же отвечает ваша героиня папе?

— Fuck you. Что же еще. ≠

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:

«Новый папа» с Джудом Лоу и Джоном Малковичем: продолжение сериала, полное секса — и веры в Бога

Трудно быть Богом: Почему в «Молодом папе» не надо искать сюжеты, способные оскорбить чувства верующих, а также почему отрекшийся от любых плотских радостей монах — лучшая роль Джуда Лоу.