Настоящий Железный человек: как Илон Маск стал главным изобретателем современности
В фильме «Исчезнувшая» режиссера Финчера злоумышленница хочет выставить мужа инфантильным злодеем — и набивает его кладовку вещами, о которых может мечтать образцово-показательный подросток 30 лет. Дроны, электрические автомобили на радиоуправлении — десятки вещей, которые летают, ездят, стреляют и жужжат.
Если свести в один список все бизнесы Илона Маска, получится нечто похожее на эту кладовку. Автомобили на батарейках. Огнеметы. Вакуумные поезда. Ракета для полета на Марс. Разница только в том, что здесь все в натуральную величину. Будущее — это когда игрушки становятся большими.
Вообще это самое популярное слово в заголовках про Маска — будущее. «Человек из будущего», «Архитектор будущего», «SpaceX и дорога в будущее». Но любят его, кажется, потому, что он — стопроцентно узнаваемый герой из прошлого. Персонаж приключенческих книг, написанных с 1860-х по 1920-е многими фантастами — от Жюля Верна до Айн Рэнд. Изобретатель-одиночка, который приходит со своим изобретением раскручивать планету в обратную сторону, как инженер Гарин с гиперболоидом. Даже главные предметы интереса Маска — не какая-нибудь заумь из словаря современной науки вроде РНК-интерференции и квантовых вычислений, а поезда и ракеты, про которые еще Жюлю Верну было что сказать.
Нам хочется, чтобы мир был проще, а успех технологии зависел от того, насколько сильная воля у человека, который взялся ее двигать. В 2015-м журналист Эшли Вэнс опубликовал биографию Маска, где попробовал собрать все свидетельства, подходящие для таких прогнозов. Скажем, хороший лидер не теряет времени даром, а как насчет нашего героя? «Все, что он делает, происходит быстро. Он даже справляет малую нужду быстро. Как пожарный гидрант — три секунды, и готово», — делится своими соображениями с автором книги сооснователь Hyperloop. Говорит ли нам это что-нибудь о будущем электромобилей и полетов на Марс? Не стоит исключать такую возможность.
* * *
Самое странное переживание, которым я обязан Илону Маску, — короткий ролик на YouTube про ракету, передумавшую лететь в космос. Кончается обратный отсчет, стартовую площадку заливает огонь, минималистичная ракета — ровный белый 32-метровый столб — медленно поднимается в воздух и начинает заваливаться набок. На переднем плане в панике бегут коровы — дело происходит не на большом космодроме, с которых мы привыкли смотреть трансляции космических запусков, а в сельской местности где-то в Техасе. Ракете потребовалось несколько секунд, чтобы выровняться и идти вверх строго вертикально. Сто метров. Двести. А потом она просто останавливается. Белый столб просто висит в воздухе и никуда не движется. Дальше кажется, будто ролик прокручивают в обратную сторону: ракета так же вертикально опускается и встает, не покачнувшись, на стартовую площадку. Это 2013 год, испытания аппарата Grasshopper («Кузнечик»): SpaceX Маска в то время учился возвращать домой запчасти космической техники.
Такие ролики, сделанные на полпути проекта к успеху, почему-то цепляют даже сильнее, чем финальные и гарантированно эффектные — вроде вишневого кабриолета Tesla с манекеном в скафандре за рулем, который Маск при помощи Falcon Heavy отправил за орбиту Марса. Камера смотрит сквозь лобовое стекло, где-то на втором плане проплывает Земля — самая странная из возможных картинка в зеркале заднего вида. Журнал Advertising Age назвал трансляцию из космоса «лучшей автомобильной рекламой всех времен». («Пиар» — любимое слово российских критиков Маска, которое несколько теряет в своей обесценивающей силе, если вспомнить, что уже Гагарин на борту корабля «Восток» был живой рекламой — только рекламировали с его помощью возможности советской межконтинентальной ракеты Р-7, где космонавт занимал место боеголовки.)
Что такого особенного в первом видео? Пока ракета летит, она кажется чем-то вроде пули, очень большой пули. Когда она останавливается — она превращается в канатоходца, на которого с разных сторон давят сотни конкурирующих сил: ветер, сила тяжести, яркий солнечный свет, собственная дрожь. А он мгновенно все это просчитывает — и балансирует на тонкой веревке при помощи своего шеста. Особенность ракеты из видеоролика в том, что ей приходится балансировать без шеста на веревке, которой нет.
На канатоходца всегда интереснее смотреть, чем на пешехода, который стоит на земле обеими ногами. Весь бизнес Маска — всегда на грани банкротства, всегда под вопросом — сам из разряда таких вещей.
Третий подряд запуск окончился неудачей, переговоры с инвесторами провалились, батареи электромобиля взрываются от перегрева — в этот момент обычно и начинается самое интересное.
***
К слову о советских межконтинентальных ракетах: космическими успехами Маска мы обязаны именно им — точнее, тому обстоятельству, что Маску их не продали. В феврале 2001-го Маск прилетел в Москву с намерением приобрести две или три — он только-только загорелся идеей запускать коммерческие спутники и искал дешевое средство их доставки на орбиту. Эшли Вэнс, биограф Маска, благодаря которому эта история всплыла в 2015-м, пересказывает в своей книге подробности переговоров с НПО имени Лавочкина: несколько дней американцев поили водкой, угощали бутербродами с вареной колбасой, поднимали тосты за русско-американскую дружбу — и отказывались переходить к сути дела. Потом попросили по 8 миллионов долларов за ракету. Маска расстроило, что с ним разговаривают без уважения. На обратном пути из Москвы, утверждает Вэнс, у него и появилась мысль создать SpaceX.
Прежде чем расшифровывать расплывчатое слово «создать», полезно для начала разобраться с вопросом: чья заслуга — полет в космос? Смотря какой полет. Например, самый первый: Гагарина — или конструктора Сергея Королева? Создатель «Востока», в котором Гагарин был по большому счету пассажиром (у Гагарина не было возможности управлять кораблем), не был упомянут ни в одной советской газете до самой смерти; все передовицы достались Гагарину. В случае с первым частным космическим кораблем SpaceShipOne все было иначе: все слышали про сам космический аппарат, похожий на бомбу и моторную лодку одновременно, но попробуйте вспомнить имя пилота. А как насчет человека, на деньги которого он был построен? Первого зовут Майк Мелвилл, второго — Пол Аллен, и он больше известен как сооснователь Microsoft. Проверочный вопрос: ассоциируется ли у вас его имя с покорением Вселенной?
Создателя ракетных двигателей Merlin, которые выводят на орбиту все ракеты SpaceX, зовут Томас Мюллер. Про него, в отличие от Маска, слышали единицы. Для всех остальных Маск — изобретатель своих ракет и своих электромобилей. Как Тони Старк из «Железного человека».
В жизни все не так, как в кино про супергероев. Компанию Tesla учредили в 2003-м двое инженеров, Мартин Эберхард и Марк Тарпеннинг (название тоже принадлежит им). К Маску они пришли за инвестициями год спустя чуть ли не с готовым прототипом электромобиля — и тот без колебаний предложил им $6 млн в обмен на позицию главы совета директоров. Обоих отцов-основателей он со временем уволит.
Компания SolarCity, которая придумала способ пустить солнечные батареи в массы, была проектом двоюродных братьев Маска. В 2016 году ее поглотила Tesla.
А вот SpaceX Маск действительно основал, но заниматься собственно «ракетной наукой» сразу позвал профессиналов. Задним числом Маск объяснял, например, почему он когда-то назвал нереалистичные сроки первого запуска: «Тогда я просто не понимал, о чем говорю. Перед этим у меня был опыт работы только с программами». Ракеты были для него целиком и полностью новым сюжетом.
Спрашивается: что тогда Маск сделал сам?
* * *
Раз в год в Неваду, или в Техас, или в Калифорнию на конкурс ISEF (буквально — «Международная ярмарка науки и инженерии») приезжают 1800 школьников со своими научными проектами. Каждый такой проект должен быть небольшим планом улучшения мира. Борьба с космическим мусором при помощи машинного обучения. Генерация биогаза внутри первой марсианской колонии. Добыча ископаемых на астероиде. Чтобы выйти в финал, мало сочинить план, нужно сделать что-нибудь руками: поставить эксперимент, смастерить робота. Если вы придумали фабрику-вездеход для терраформирования Марса, пусть это будет хотя бы прототип в масштабе 1 к 100 на батарейках.
Победителей конкурса ждут лучшие университеты, потом — вакансии инженеров в лучших компаниях Америки. Там они будут придумывать алгоритмы для биржевого трейдинга. Улучшать показ баннеров в Google. Разрабатывать композитный материал для правого закрылка пассажирского «Боинга», чуть-чуть отличающегося от предыдущего вместимостью. Но вот вакансий в духе «требуется разработчик фабрик-вездеходов для Марса» не найдется.
Остается масса нерастраченной энергии и желание менять мир. По крайней мере — заниматься чем-нибудь настоящим.
На сайте Национальной ракетной ассоциации США есть карта клубов любителей ракет: они встречаются почти в каждом штате, но вокруг Кремниевой долины их особенно много. Трех- или пятиметровую ракету в разобранном виде можно сложить в кузов пикапа. Утром в выходные отправиться на пикапе куда-нибудь в пустыню Невада и там, в компании других таких же энтузиастов, запустить. Космодром не нужен. Sport Rocketry («Спортивное ракетостроение») — глянцевый журнал для энтузиастов, чем-то похожий на «Охоту и рыбалку». Это понятное хобби — ценой несколько десятков тысяч долларов в год — для человека, который слушал в Стэнфорде лекции по физике, а сейчас пишет банковский софт в Калифорнии.
Следующая лига любителей космоса — Марсианский клуб, устраивающий благотворительные обеды по $500 за блюдо, где в начале нулевых топ-менеджеры собирались порассуждать про межпланетные путешествия. Маск, который к тому моменту уже продал свою первую компанию и заработал несколько десятков миллионов долларов, сам был одним из его участников.
Маск — тот, кто разглядел в этой нерастраченной энергии ценный коммерческий ресурс. Как нефть или газ, только лучше.
Что вам обещают при приеме на работу в SpaceX? Не то чтобы это прописано в контракте — но об этом можно прочитать в сотне восторженных текстов. 90-часовую рабочую неделю (это шесть раз по 15 часов в сутки). Не прекращающийся годами дедлайн. Прочувствованные обращения самого Маска с рефреном «Это невозможно, поэтому я хочу, чтобы вы это сделали». Зарплаты ниже, чем в Google или финтехе: когда SpaceX публично заявляет, что ракеты обходятся им дешево, речь идет про зарплаты тех, кто эти ракеты делает. Премии выдают акциями, которые нельзя продать, — Маск публично пообещал не выводить компанию на биржу, пока она не достигнет своей цели: организовать экспедицию на Марс.
Представьте себе начальника, который приходит к дизайнерам и говорит «а поиграйте шрифтами». Требует лично утверждать у него все закупки, за вычетом самых копеечных (в случае Space X, которую оценивают в $30 млрд, это правило касается любой новой техники дороже 10 тысяч). Отдельным приказом запрещает в переписке с коллегами использовать аббревиатуры — потому что компания быстро растет, и новички могут не знать, что какое-нибудь ВИС9 значит «вертикальный испытательный стенд-9». Когда кто-то присылает Маску прочувствованный отчет, как он месяц за месяцем преодолевал проблемы и все-таки сделал невозможное, — отвечает письмом из одного слова «ок». Публично распекает тех, кто не приходит добровольно поработать в выходные. Когда кто-то в процессе выволочки решается возражать — увольняет.
Это и есть стиль управления Маска. Его любят противопоставлять бюрократическим порядкам неповоротливых контор старого образца, где один спутник делают по 10–15 лет (это в США; в России только что запустили в космос аппарат «Спектр-РГ», который начали разрабатывать в 1987-м — то есть 32 года назад).
Оптимистичное объяснение — что система, будь то в России или в США, просто не пропускает внутрь себя людей вроде Маска, и вместо них процессом командуют люди, которые лучше смотрятся в пиджаках и лучше пишут отчеты. Оптимистичное — потому что это хотя бы теоретически можно исправить.
Вообразим Маска во главе Роскосмоса — и он не сможет сделать ничего из того, что позволило SpaceX отправлять в космос спутники и кабриолеты. Как насчет того, чтобы в качестве одного из клапанов космического корабля взять резиновую деталь разбрызгивателя, которым моют машины? Заменить специальные космические микросхемы, разработанные в 1970-е и 1980-е, деталями из компьютерного магазина, если у них нет сертификатов, зато они успешно проходят все испытания холодом, теплом и электричеством? А можно ли главе Роскосмоса приезжать на собственной машине, ночью, без охраны, на завод к поставщику, чтобы убедиться, что там никто не трудится в две смены — и, значит, не уложится в сроки? Лично везти на частном самолете в чемодане деталь, которой не хватает для запуска ракеты с тропического острова? Наконец, отвечать в твиттере доброжелателям и недоброжелателям человеческим языком, а не языком пресс-релиза в 30-дневный срок? Наверняка на каждую из этих ситуаций у государства найдется свой пункт ГОСТа или регламента, запрещающего Маску быть Маском.
Кстати, главой NASA в 2005-м назначили Майкла Гриффина — приятеля Маска, который за четыре года до того, будучи еще топ-менеджером частной компании по разработке спутников, ездил с ним в Россию договариваться о покупке баллистической ракеты и есть бутерброды с вареной колбасой. Но государственное агентство под его руководством поменялось не слишком радикально.
«Обычно космосом занимаются страны, а не компании», — заявил Маск в тот день, когда Falcon 1 первой из частных ракет вывела груз на орбиту (это случилось в сентябре 2008-го). 10 лет спустя SpaceX изготовила (по контракту с NASA) и запустила на МКС пассажирский корабль Crew Dragon — пока без экипажа. Если запуск с экипажем пройдет по плану, это будет первый пилотируемый американский космический корабль с того момента, когда перестали летать шаттлы. Выходит, что иногда компании справляются даже лучше государства.
Но самая важная перемена даже не в том, что бизнес освоил новую сложную задачу. Монополия государства на космос выглядела чем-то вроде монополии на вoйну — за условной Угандой закон признает право ее объявлять, а за Google или Boeing не признает, вне зависимости от того, во сколько раз больше их бюджет. И тут оказалось, что ничего особенного и священного в этой монополии нет. Только если считать право государства на космос чем-то особенным, рефрен «зато мы делаем ракеты» может оправдывать голод, человеческие жертвы и пустые полки в магазинах: как вы смеете говорить про очереди за хлебом, если страна (с большой буквы) штурмует рубежи Вселенной. Выяснилось, что задачу штурмовать рубежи можно поручить и частным людям — со всеми их особенностями.
В сентябре 2018-го Маск пришел в эфир к ведущему подкастов и стендап-комику Джо Рогану. Разговор о бизнесе, автомобилях Tesla и рисках, связанных с искусственным интеллектом, обещал стать просто еще одним интервью с Маском, пока Роган в эфире не предложил Маску джойнт с травкой. «Это же легально, верно?» — переспросил тот и затянулся. Марихуану в Калифорнии легализовали еще в 2016-м, то есть ничего незаконного он и вправду не сделал — но за следующие несколько минут акции Tesla подешевели на 9 процентов: джойнт стоил Маску нескольких миллиардов долларов. На следующий день курс снова поднялся. Будь он главой Роскосмоса, Маск вряд ли мог бы позволить такие жесты — но, возможно, поэтому он и выбрал себе другую карьеру.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: