«Видимо, умом Россию действительно не понять». Франсуа Озон — о проблемах с прокатом «По воле божьей» и реформах в церкви

Стала ли для тебя эта история с переносом даты релиза «По воле божьей» по рекомендации Минкульта РФ сюрпризом?

Вообще, да. Хотя я толком не понял, кто кому что запретил или порекомендовал. Кто чем обеспокоился или оскорбился. Дело в празднике православной Пасхи, который лучше праздновать не на фоне историй про священников-педофилов, или в чем-то еще? И что, кстати, думает и говорит православная церковь? Мне-то, как наивному иностранцу, как раз казалось, что фильмы, выставляющие католическое духовенство в дурном свете, должны прийтись по душе православному клиру. РПЦ же вроде с Римско-католической церковью давно уже находится в состоянии доброй ссоры. Видимо, умом Россию действительно не понять. Естественно, сразу возникает вопрос: если вы чего-то боитесь и что-то запрещаете, значит вам есть что скрывать? Но промолчу. К тому же мне грех жаловаться, уверен: эта катавасия лишь подогреет интерес к фильму. Больше всего я беспокоился о прокатной судьбе картины во Франции — фильм посмотрело больше миллиона человек. Остальное — детали. Я тут слышал, что у Павла Лунгина проблемы с его новым фильмом «Братство». Вот это случай поважнее моего, так сказать.

Во Франции ведь тоже все было не гладко с релизом «По воле божьей». Можешь рассказать, в чем там было дело?

Да нет, во Франции совсем другая история. Мой фильм основан на реальных событиях, на деле Бернара Прейна — священника, обвиняемого в сексуальном насилии над детьми прихожан Лионской епархии и нескольких других. Когда я приступил к съемкам, было объявлено, что судебный процесс над Прейна начнется в декабре 2018 года, релиз «По воле божьей» был запланирован на февраль 2019-го, а значит, никакого потенциального ущерба ни работе следствия, ни суда мой фильм причинить не мог. Однако, как это обычно случается в бюрократической системе, все затянулось, процесс так и не начался, и встал вопрос (Прейна обратился с официальным ходатайством) о том, что моя картина может повлиять на вынесение приговора, что не будет соблюдена презумпция невиновности и так далее — несмотря на то что Прейна уже признал вину и информация о его преступлениях уже была предана огласке. Но в итоге суд постановил отклонить жалобу священника. Между презумпцией невиновности и свободой слова суд выбрал второе. Не знаю, как понимают демократию в России, во Франции это прежде всего свобода слова и самовыражения.

Мне не кажется твой фильм антирелигиозным, он скорее антисистемный, я права?

Конечно, мой фильм не против веры как таковой и даже не против религии, он против церкви как институции, основа которой не мораль, то есть правда и справедливость, а ложь и лицемерие. Именно поэтому католики Франции приняли картину скорее благосклонно. Ведь верующие понимают, что институт церкви нуждается в реформах, прихожане не хотят себя ассоциировать с теми «допущениями», той круговой порукой, что царит внутри церкви как организма. И они абсолютно правы.

Ну, хорошо, раз ты критикуешь институт церкви, какие твои предложения? Что нужно было бы изменить?

Это совсем не моя работа, но я скажу. Во-первых, стоило бы разбавить этот сугубо мужской мир женщинами. Напряженности и насилия сразу бы стало в разы меньше, я уверен. Во-вторых, давно пора пересмотреть тезис о целибате как непременном условии посвящения в сан. Мало того что я считаю абсолютно абсурдным теорию, гласящую, будто бы высшая мудрость доступна лишь тому, кто далек от всего мирского, так я искренне верю, что именно целибат — главная причина цветущей пышным цветом внутри католической церкви педофилии, которую к тому же по недоразумению ассоциируют с гомосексуальностью. Хотя это отдельный разговор — только что вышла книга-расследование «Содом» (книга журналиста Фредерика Мартеля про гомосексуализм в Ватикане. — Правила жизни), прямым текстом заявляющая, что раньше в священники шли исключительно гомосексуалы, церковь становилась для них спасением и прибежищем.

Я читала, что после релиза фильма, например, в Страсбурге участились случаи апостасии (вероотступничества. — Правила жизни). Такая реакция, такой результат твоего фильма тебе нравится?

Нет, я совершенно не призываю аннулировать обряд крещения или подвергнуть католическую церковь анафеме. Мне важно, чтобы церковь скорее признала все то плохое, что случилось под ее сводами и с ее попустительства, задумалась и, возможно, предприняла какие-то действия по улучшению ситуации. Например, прекратила называть гомосексуалов грешниками, использование контрацептивов и аборты грехом, ну и так далее. Я понимаю, что если Бога нет, то, значит, все дозволено, и это катастрофа. Но Бог прежде всего — это прощение и утешение, а не запреты. Запрещать каждый может и горазд, а вот простить или пожалеть — это дар от Бога.