Последний сезон «Игры престолов»: интервью с лордом Варисом и Мелисандрой

Конлет: Ничуть. Эта сцена, которую мы снимали в мой якобы последний день, оказалась не такой уж и последней. Меня уже четыре раза вызывали на досъемки. Скукота, никакого надрыва. Наоборот, я старался крепиться ради всеобщего блага. Утешал всех, подносил им платки, подставлял плечо. А ты, помню, была безутешна, да?

Кэрис: Да, это правда, хотя я на это совсем не рассчитывала. Думала, что ничего нового и ничего страшного не произойдет — просто заканчивается очередная глава в жизни, пусть и очень большая и важная. Подумаешь. Но в итоге я вся обрыдалась. Семь лет моей жизни пролетели перед моими глазами. Мы так прочно связаны с этими всеми людьми, ситуациями, локациями. Так много воспоминаний повсюду. Именно поэтому меня так накрыло.

Вам было сложно работать в обстановке такой строгой секретности? Ведь съемочная группа была огромной, и студия делала все, чтобы не было утечек информации.

Конлет: Эта секретность доходила до абсурда — нам постоянно приходилось пользоваться вымышленными именами. Причем не только на площадке, где мы числились в вызывных листах под разными «псевдонимами», но и в поездках, при бронировании билетов и отелей.

Кэрис: Серьезно? Мне тоже приходилось? Почему я этого не помню?

Конлет: Видимо, тебя к этому не принуждали. Зато мне, звезде первой величины, приходилось шифроваться! Регулярно возникала ситуация, когда я пытался въехать в отель, наивно называл свое имя, а мне говорили: «Извините, у нас нет такой брони».

Знаете, в ранних сезонах одними из самых лучших сцен были злобные пикировки Вариса и Мизинца, и мне лично так хотелось, чтобы они снова воссоединились на экране.

Конлет: Ой да, мне тоже, я обожал отыгрывать эти сцены с Эйданом (Гилленом), мы с ним так упоенно импровизировали. Я не имею в виду, что мы текст реплик на ходу сочиняли, нет. Мы импровизировали в том, как этот текст воспроизводили, как из ниоткуда создавали это презрение во взгляде — ведь мы с ним прекрасно ладим, так что презрение пришлось лишь изображать. Но да, очень жаль, что нашего воссоединения так и не случится.

А были еще какие-нибудь персонажи и актеры, с которыми вы бы хотели пересечься на экране «Игры престолов», но у вас этого так и не получилось?

Конлет: Не столько персонажи, сколько актеры, с которыми я очень хотел поработать. Но все их персонажи умирали, стоило мне только захотеть совместных сцен с ними. Я приходил к Дэну и Дэвиду (Уайсс и Бениофф) и говорил им: «Вот, хочу поработать с таким-то и таким-то. Будьте добры, сделайте так, чтобы наши пути пересеклись». И в следующем же сезоне этот персонаж берет и умирает.

Кэрис: Мне кажется, они из-за тебя как раз и умирали! Дэн и Дэвид думали: «Ага, раз Конлет проявляет такой энтузиазм, дай-ка мы его обломаем!»

Конлет: Это возмутительно! А с другой стороны, они бы меня обломали еще сильнее, если бы вместо других персонажей убили моего. Но если серьезно, не могу сказать, что те актеры, с кем я в итоге работал, меня чем-то не устраивали. Это было бы очень неблагодарно с моей стороны такое заявлять. Как раз напротив! Мне довелось пересечься в этом сериале с таким невероятным количеством блистательных людей. Так что нет, у меня нет никаких сожалений.

Кэрис: А я хотела бы, чтобы у Мелисандры была хоть одна сцена с Серсеей. Просто из любопытства, хотелось бы посмотреть, что бы из этого вышло. Как бы они друг друга испепеляли ледяным взглядом, ведь они обе — как раз лед и пламень.

Значит, вы с ней так и не встретитесь?

Кэрис: Вот черт.

Конлет: Вот ты и раскрыла все карты, милочка.

Кэрис: Я больше ни слова не скажу, а то к концу этого интервью вы узнаете от меня, кто останется сидеть на Железном троне.

Конлет: Ну давай я прямо сейчас выдам, что это будет Варис. Так что теперь можешь расслабиться и делиться всеми спойлерами.

Кэрис: Но вообще кто знает! Я журналистам и раньше врала, про Джона Сноу. Говорила всем с каменным лицом, что он был мертв, смиритесь с этим, ничто его не воскресит. И все мне прилежно верили.

Многие признаются, что концовка восьмого сезона их шокировала. А вас?

Конлет: Я бы не сказал, что прямо шокировала. Точно удовлетворила. Но я не обещаю, что она всех удовлетворит, потому что это просто невозможно.

Кэрис: Я была шокирована, но я согласна, что всех удовлетворить невозможно. Да и нужно ли?

Конлет: Мне все понравилось, я доволен. А я вообще-то очень требовательный!

Актеры часто говорят, что играть злодеев интереснее, чем играть героев. Вы считаете своих персонажей злодеями?

Конлет: Нет. Я не считаю злодеями ни Вариса, ни Мелисандру. Более того, я всегда оцениваю людей по тому, считают ли они таким Вариса. Если они внимательно смотрят сериал, они знают, что он все делает во имя общего блага. Но если смотрят не очень внимательно, все, что они видят, — Варис хитрый, коварный, плетущий козни.

Кэрис: Я согласна. Я не пыталась играть Мелисандру как злодейку. Потому что экранные злодеи вообще очень редко себя таковыми считают. Даже, скажем, Король Ночи не считает себя злодеем, и это как раз и есть самое страшное. Эти люди убеждены, что они делают правое дело.

Конлет: Или, скажем, Русе Болтон — вот это настоящий злодей. Или Джоффри. Что интересно по поводу Вариса — в первых двух-трех сезонах мы слышим, как о нем говорят только люди, которым он не нравится. И они говорят, что он вероломен, порочен и вообще извращенец. А он не такой. И он постоянно это доказывает. Когда мы видим в шестом сезоне, как он допрашивает женщину в Миэрине. Он добр к ней, он позволяет ей сбежать, дает ей деньги, чтобы она увезла своего больного сына. Так что нет, он не злодей. Его таким выставляют другие, но факты — вещь упрямая.

Кэрис: При этом нельзя сказать, что Мелисандра не совершала ужаснейших вещей.

Конлет: Это все из-за ее веры — ведь она действительно считает, что надо поступать так или иначе, потому что ей так велит Бог огня.

Кэрис: Но это уже само по себе страшно. Хотя Мелисандра этого не видит, она считает, что цель оправдывает любые средства, и требует жертв. Это ужасно, но это необходимо, чтобы спасти мир.

Конлет: Для всеобщего блага.

Вам ведь из-за деяний Мелисандры даже угрозы присылали?

Кэрис: Да, после той ужасной сцены с сожжением Ширен. Мне писали страшные вещи, и самым приличным из них было «Умри, сука!». Зато стоило мне только вернуть к жизни Джона Сноу, посыпались комментарии вроде «Выходи за меня замуж» и «Мелисандру — в президенты!». Я не могу всерьез воспринимать ни то, ни другое.

Вы как-то отпраздновали, что вы дотянули до последнего сезона? Не всем так повезло.

Конлет: Ходили разговоры об общей татуировке, но я не могу терпеть боль.

Кэрис: Серьезно? Почему мне никто не предлагал?

Конлет: Это только для людей, которые были во всех восьми сезонах. К тебе это не относится.

Кэрис: (Смеется.) Не заслужила.

Конлет: А я заслужил, но не захотел. Спросил, нельзя ли вместо этого заиметь переводное тату? Приятно, конечно, было протянуть все восемь сезонов. Но я к этому вопросу подходил с изрядной долей фатализма. Решил с самого начала, что если уж меня убьют, то и ладно, я умру с благодарностью.

Кэрис: А я была уверена, что если уж они меня убьют, то хотя бы сделают это круто и зрелищно. Хотя Дэн и Дэвид часто говорят, что самая обидная смерть в «Игре престолов» — это смерть за кадром.

Конлет: Я знаю, многие получали сценарий нового сезона и тут же маниакально его пролистывали, пытаясь узнать, доживет ли их персонаж до конца. А я же просто сидел, читал и получал удовольствие, а уже потом обращал внимание на то, жив ли останется Варис или нет.

Конечно, всем так или иначе грустно, что сериал заканчивается. Но как вы думаете, пришло время? Или вы были бы рады, если бы он продолжался? Сейчас ведь собираются снимать приквел.

Конлет: Если это и случится, действие будет происходить за много веков до появления наших персонажей. Я просто надеюсь, что люди, которые будут работать над тем проектом, получат такое же удовольствие, какое мы получили, работая над нашим. Но в целом я был готов закругляться. Мне кажется, время пришло.

Кэрис: Согласна.

Конлет: Похоже, все чувствовали то же самое. Особенно Питер очень этого ждал — этот маленький американец очень уж много времени провел вдали от дома.

Конлет, ну вы хотя бы рады, что вам теперь не придется каждые полгода волосы сбривать? У вас теперь вон какая шевелюра выросла.

Конлет: Я просто счастлив. Правда, за эти годы я так поседел, что из Старка превратился в Таргариена. Помню, я так не хотел расставаться со своими волосами перед съемками первого сезона, что аж пустил слезу от обиды. Я до этого никогда свою голову не брил. Меня обрили в трейлере, и я вышел оттуда весь расстроенный. Рори (МакКанн, Пес) проходил мимо, увидел меня и спрашивает: «Что случилось?» А я говорю: «Я продал HBO свою душу». А он говорит: «Ой, заткнись и думай о пенсии». И он был прав. После этого у меня не было никаких проблем со сбриванием волос. Потрясающе все же, как люди по-разному тебя воспринимают с волосами и без. Когда мои волосы отрастают, никто понятия не имеет, кто я такой. Они думают: чего это официант так близко ошивается рядом с актерами. Меня вообще никто никогда не узнает, особенно если я с Питером, Гвендолин или Рори. Потому что у меня есть волосы, североирландский акцент и в реальной жизни я не так часто ношу платья. Когда люди просят сфотографироваться с кем-нибудь из актеров, на меня даже не смотрят. А я думаю вот, я сейчас обойду их сзади, зафотобомблю, а потом они вернутся домой и подумают: «Блин, это же Варис!» А поздно!

Кэрис: Я помню, как-то раз в аэропорту ты группе фанатов заявил, что ты всего лишь гример. И они поверили.

Конлет: Это вообще странно, ведь я тогда был бритым!

Кэрис: Мне тоже довольно просто маскироваться — никто меня не узнает без красного парика.

Но это хорошо или плохо? Не пойму, вы хвастаетесь или жалуетесь?

Конлет: Я лично это вижу как преимущество. Не все актеры одинаковые. Не все готовы бежать к камере с распростертыми руками и ногами. Некоторые из нас стеснительные и не любят давать интервью, но иногда вариантов нет, вот как сейчас.

Кэрис: Очень невежливо!

Конлет: Ну почему, я наслаждаюсь нашим разговором, но куда больше я бы предпочел сидеть взаперти в своей комнате, уткнувшись в какую-нибудь увлекательную книгу. Если я интроверт, это не значит, что я ненавижу людей.

Кэрис: (Смеется.) Не забудьте это вынести в заголовок.