Профессиональный шутник: кто пишет сценарии для ситкомов в России

Уменьшенная копия этого бюста стоит на столе Виталия Шляппо, генерального продюсера Yellow, Black and White — компании, последние двенадцать лет создающей наиболее успешные российские сериалы, фильмы и телепрограммы.

— Мне кажется, это смешно, — Шляппо кивает на «Раздосадованного человека», — с таким выражением лица я обычно читаю то, что мне приносят сценаристы. Это бодрит.

Его трудно вывести на разговор, еще труднее — уговорить покинуть кабинет и дойти до полки с наградами, чтобы сфотографировать со статуэткой «ТЭФИ» (одну из них Шляппо получил в 2009-м за ситком «Папины дочки», другую — в 2011-м за скетчком «Одна за всех»). На этой же полке стоит «Золотая кнопка YouTube», которую площадка вручает каналам, набравшим больше миллиона подписчиков. Это награда каналу сериала «Кухня», который посмотрел в среднем каждый пятый россиянин.

В январе сериал «Лучше, чем люди» производства Yellow, Black and White с Кириллом Кяро и Паулиной Андреевой в главных ролях купил Netflix — по данным источников «Коммерсанта», сумма сделки составила около $1 млн. К слову, сериал был разработан для собственного видеосервиса компании — интернет-платформы START. «Последний богатырь», совместный проект Yellow, Black and White и Disney в России, стал самым кассовым фильмом в оте­чественном прокате по итогам 2017 года. Сейчас компания запускает онлайн-премьеру сериала Константина Богомолова «Содержанки» и кинотеатральный прокат фильма Резо Гигинеишвили «Трезвый водитель», параллельно разрабатывая еще несколько крупных проектов.

Многие идеи рождаются прямо здесь, в кабинете Шляппо. На стенах развешаны картины белорусских художников (продюсер родом из Витебска). Покупка картин в интернете помогает ему расслабиться.

—Эта — моя любимая.

На картине, висящей напротив его рабочего стола, изображены идущий по пустыне верблюд и на заднем плане — оскалившийся пес.

—Это метафора. Собака лает, караван идет... А вообще мы шутим, что пес кричит: «Где сценарий?!»

В кабинет заходят четыре человека — сценарная группа, работающая над продолжением «Последнего богатыря». Я сажусь в кресло в углу и включаю диктофон.

— Нами заинтересовались спецслужбы, — Шляппо бросает взгляд в мою сторону, — пишут отчет, не представляем ли мы опасности для государства.

—Какого государства?

—Официально это визит журнала Правила жизни. Но мы же понимаем, что сейчас стране требуется поддержка. России нужны победы!

Здесь, в кабинете Шляппо, начинается моя неделя в Yellow, Black and White, в течение которой я попытаюсь понять, кто и как создает одни из самых популярных ситкомов в стране.

«Тебе нравится местный кофе?» — с сомнением спрашивает секретарь. На ней блузка в желтый, черный и белый цвета, но это просто совпадение. Я допиваю уже третий американо за последние пару часов и киваю. Она предпочитает покупать кофе в кафе на первом этаже.

Вместе с директором по маркетингу Александром Ильиным мы идем по коридорам бизнес-центра на Можайском Валу. За стеклянными перегородками — небольшие комнаты. Исписанные именами и событиями доски на стенах, диваны, кресла, столы — если бы не шарфы разных футбольных команд, развешанные под потолком, они бы ничем не отличались друг от друга. Каждая комната закреплена за сценарной группой того или иного сериала.

—Противостояние «Реала» и «Барселоны», — главный конфликт в этом офисе, — Ильин замечает, что я разглядываю шарфы.

Мы направляемся к одной из переговорных комнат, в которой с минуты на минуту начнется авторский сбор по новому сезону сериала «Фитнес». В комнате — тринадцать человек. Креативный продюсер «Фитнеса» Гарри Гупаленко предлагает мне сесть на широкий коричневый диван в глубине комнаты.

— Мы называем это «сидеть на яхте».

Ноутбук Гарри подключен к большому экрану на стене. На заставке рабочего стола — снимок «Фонтана» Марселя Дюшана. Через мгновение писсуар сменяет таблица из двадцати небольших квадратов, в каждый вписано по несколько предложений. Это план нового сезона сериала «Фитнес».

Задача авторов на ближайшие несколько дней — обсудить основные линии главных героев и прописать сюжетную арку сезона. Когда сценаристы разберутся с тем, что будет происходить с персонажами, каждый из них возьмет на себя по серии и сядет писать. Одна серия занимает в среднем 20–25 листов, по листу на минуту экранного времени за вычетом рекламы.

Сейчас обсуждение в самом разгаре.

—У нас появилась такая мысль. Есть роботы, которые моют бассейны. Большие, весят килограммов сто, как гусеницы по дну ползают.

—Водные пылесосы.

—Мы подумали, что этот робот может сбежать. Его поставили на бортик, оставили дверь открытой, он увидел грязный бассейн и уехал. А кто-то из героев его преследует.

— Это похоже на «Короткое замыкание» (американский фильм 1986 года. — Правила жизни).

— Давайте запишем как направление.

Все сказанное на авторском сборе обсуждается, и если, на взгляд Гарри, может появиться в сериале — попадает в таблицу на его ноутбуке. За следующие полтора часа я узнаю, не только как устроен робот для чистки бассейнов, но и, например, почему актеры на съемках кладут под голову маленькую бутылку спиртного, если ложатся в гроб.
Обсуждение выливается в строчки вроде «Босс открывает группу танцев на пилоне». Или «Ловят тренера-нелегала». Или «Все обижаются на Борю».

—Задача авторов — придумать в рамках этих планов из таблицы маленькие истории на одну серию, — рассказывает мне Гарри. — История занимает примерно шесть-семь пунктов, мы их называем «бит». Героиня пришла на работу, у нее возникла проблема, она начала ее решать, проблема усугубилась, она продолжает ее решать, и все выливается в кульминацию. И серия на этом заканчивается. Это одна линия. Таких линий в серии — три.

Когда серии написаны и приняты, сюжетные линии склеивают в поэпизодный план всего сезона. Затем авторы прописывают диалоги и реплики для всех персонажей, и после этого сериал отправляют в производство.

«Золотая эпоха телевидения» началась в середине нулевых. «Клан Сопрано» собрал у телевизоров так много американцев, как это не удавалось ни одному сериалу до того. В России «Первый» показал «Остаться в живых». Сериал Дж. Дж. Абрамса вывел жанр за пределы круга интересов домохозяек и усадил за телеэкраны миллениалов, сделав его модным. За последующее десятилетие бюджеты на съемки сериалов выросли на порядок, догнали и обогнали аналогичные показатели у полнометражных фильмов, в некоторых случаях превышая десятки миллионов долларов. Только в 2015 году количество оригинальных шоу, запускаемых на американском телевидении, превысило четыре сотни.

Сегодня все чаще говорят о конце этой эпохи. Причина проста — интернет.

Я звоню по WhatsApp Алексею Троцюку, еще одному генеральному продюсеру Yellow, Black and White. На его аватаре — панельный дом, перед которым навалена куча снега, на сугробе надпись: HOLLYWOOD.

— Мы живем в такое время, когда каждый сам производит контент. Такого же никогда не было. Фактически кто угодно может снять сериал про себя. Вопрос в том, насколько поднятые тобой темы вызывают интерес у публики. Помните старую пословицу «Делу время, потехе час»? Наша задача — убедить аудиторию в том, что нет лучшего способа потратить этот час, чем посмотреть наши сериалы.

Интернет меняет сам жанр комедии.

— Комедия стала абсолютно реалистичной, — говорит креативный продюсер Василий Куценко. Если посмотреть комедии 1970-х, даже 1990-х, в них гораздо больше эксцентрики. Сейчас жанр стал сложнее. Ты должен показывать то, что может случиться в реальной жизни. Почему? Не знаю. Это феномен. Может быть, потому, что контент настолько доступен и зритель стал профессиональным, он легко подмечает фальшь.

Интернет забирает у телевидения целые жанры комедии.

— Есть очень простой пример — это скетч-шоу, — продолжает Куценко, — жанр, с которого я начал свою работу в компании много лет назад, мы делали шоу «ДаЁшь молодЁжь!». Сегодня невозможно представить такой проект — появилось так много блогеров, которые снимают скетчи, и ты никогда не сможешь конкурировать с ними в актуальности тем.

—Что делает телевидение, когда интернет забирает у него одну из форм выражения?

—Телевидение идет в интернет.

Когда сериал снят, смонтирован и озвучен, наступает этап подбора фоновой музыки.

— Пока фильм не оформлен музыкально, смешные моменты не до конца смешны, а драматические — не до конца драматичны, — говорит Иван Канаев, композитор Yellow, Black and White. — Когда мы озвучиваем эпизод песней или инструментальным произведением, эмоция становится ярче.

Мы сидим в комнате звукорежиссера. На экране актриса Елена Подкаминская, играющая в сериале «ИП Пирогова» телеканала «Супер» главную роль — самозанятого кондитера, идет по рынку. «Рынок для кондитера — это маленький рай», — читает закадровый голос. Играет легкий джаз. В комнате — Шляппо и два сценариста сериала.

—Эта музыка не подходит. Нам нужно что-нибудь волшебное.
— Почему волшебное?
— Потому что эта женщина попала в рай.
Звукорежиссер меняет трек.
— Так лучше.

Один из сценаристов читает с телефона комментарии, оставленные пользователями к сериям «ИП Пирогова» на YouTube.

—Очень много пишут о том, что это госзаказ.
— Да?
— Да, чтобы люди быстрее переходили на индивидуальное предпринимательство.
— Значит, мы должны получить государственную премию.

В соседней комнате монтируется «Гранд» — еще один хит Yellow, Black and White и телеканала «Супер».
В «Гранде» звучит много классики.

—Классическая музыка прекрасно работает в сериалах, — продолжает Канаев. —Если все хорошо смонтировано, если история классная — можно включить классический трек минут на пять-семь, и он ляжет идеально. Проблема в том, что мы так много использовали классику в «Кухне» и «Гранде», что стараемся меньше прибегать к ней в других проектах».

Я выхожу из студии звукозаписи, чтобы взять еще один американо. Шляппо остается обсуждать со сценаристами футбол. Вчера в 1/8 Лиги чемпионов «Ювентус» проиграл «Атлетико Мадрид» со счетом 0:2.

Спрос на ситкомы сформировался в России в середине 2000-х — вместе с наступлением «золотой эпохи телевидения». Телекомпании сначала адаптировали для российского зрителя зарубежные сериалы — так, например, в 2004 году появилась «Моя прекрасная няня», локализованная версия американского ситкома про еврейку из Квинса, волей судьбы ставшую няней для детей из высшего общества. Со временем стало понятно, что писать комедии на российском материале проще, а кроме того, их охотнее смотрит аудитория. Молодую индустрию сформировали выходцы из КВН. Так появились Yellow, Black and White, Comedy Club и другие компании, сегодня отвечающие за все смешное, что снимают для телевидения или кинотеатров на русском языке.

Ролики с выступлений Виталия Шляппо, Эдуарда Илояна, Алексея Троцюка, Дениса Жалинского и других руководителей и продюсеров компании легко найти на YouTube. Двадцать лет назад Шляппо был похож на Джарвиса Кокера.

В прошлом году российские сериалы отметили наградами на кинофестивалях в Каннах, Цюрихе и Таллине. Отечественные кинокомпании вслед за Netflix завоевывают цифровое пространство: «ТНТ-Премьер» показал онлайн «Домашний арест» Семена Слепакова, START запускает уже упоминавшийся сериал Константина Богомолова и предлагает своим подписчикам ранний доступ к ряду громких российских премьер, «Яндекс» открывает свое подразделение для производства шоу.

Команда Yellow, Black and White отмечает победы просто: виски, сигары и разговоры о футболе в кабинете Виталия Шляппо.

«Барселона», кстати, разгромила «Реал» со счетом 3:0 в полуфинале Кубка короля.

Часть команды отправляется в караоке. Возможно, сегодня там не раз споют «Беловежскую пущу».