«Покидая Неверленд»: несколько слов в защиту фильма от поклонника Майкла Джексона

Во-первых, «Покидая Неверленд» — высококачественный продукт, который смотрится на одном дыхании, потому что показывает, как устроен мир, в который мы никогда не заглядывали, — мир педофилии. Причем показывает глазами детей, которые там побывали (я был настроен скептически, но после просмотра фильма у меня не осталось причин сомневаться в правдивости истории Уэйда Робсона и Джеймса Сейфчака).

Во-вторых, я поклонник Майкла Джексона. В школе у меня были его пластинки Thriller и Bad, причем за вторую я выложил деньги, которые обычно не водились в карманных расходах у советского школьника времен перестроечной голодухи. Я был на его концерте в Москве в 1993 году, и, как одно из драгоценных воспоминаний, сохранил билет, на который то и дело натыкается уборщица. И я до сих пор слушаю его пластинки, особенно те, что Джексон записал, когда сам был ребенком.

Масштаб личности Джексона и сказочность Неверленда с его зебрами, шимпанзе, аттракционами и лотками с бесплатными конфетами срабатывают как выпуклая линза, увеличивая до невероятных размеров истории, которые хочется забыть, и кадры, которые хочется развидеть. Ни один игровой фильм, возьмись он живописать закрытую для большинства из нас тему педофилии, не смог бы добиться такого эффекта.

В какой-то момент во время просмотра уже перестаешь обращать внимание на отталкивающие своей подробностью описания секса и с медицинским душком слова «пенис» и «анус». Потому что больше всего удивляет, что Робсон и Сейфчак сами захотели — и упрашивали матерей им позволить — спать в одной кровати с «Майклом» и вполне естественно согласились на те упражнения, которые «Майкл» назвал проявлением их любви. Если верить их историям (а мы верим), то получается, что в возрасте 7 и 10 лет мальчики полюбили Майкла Джексона.

И это примечательно, потому что сам Джексон этого чувства с детства был лишен, да и детства как такового у него не было — и эту мысль герои фильма, Робсон с Сейфчаком, и их мамы с сестрами, которые прекрасно знали певца, повторяют неоднократно. «Ведь у Майкла не было детства».

При этом на сцене Джексон проживал любовь каждый день. И это четко видно в его ранних детских пластинках 1970-х годов, где он исполняет как собственные вещи, так и высокопробную джазовую классику вроде All the Things You Are. И поет их с не меньшей пылкостью и мастерством, чем Билли Холидей в 40. Как пацан, который должен в этом возрасте гонять мяч, смог постичь нутром и выразить голосом это взрослое чувство? Как и когда ему было нагонять сверстников, которые в его возрасте жили и наслаждались любовью? Удалось ли это ему? Судя по фильму, он обрушил все, что в нем бродило и копилось, на 10-летнего Сейфчака, сказав ему «ты у меня первый». Если это действительно то, что в психиатрии называют задержанным развитием, то он сыграло с Джексоном и его «возлюбленными» действительно злую шутку.

Поначалу «Покидая Неверленд» кажется мелодрамой, но постепенно, ближе к концу первой части, эта мелодрама из романтической становится брутальной. Парни рассказывают, как ревновали к новым мальчикам в жизни Джексона, как у них опускалось сердце, когда их идол и ментор удалялся в ванную с другим, и они понимали, что новенький теперь там, где было их место. Такое нарочно не придумаешь. Про физиологию и психоэмоциональное состояние можно вычитать в соответствующей литературе, но рассказать жестокую мелодраму про ревность и слезы променянных на других 10-летних пацанов — до такого не додумался бы ни один фантазер. Именно это окончательно убеждает в подлинности историй Робсона и Сейфчака.

Вторая часть посвящена судебным процессам Джексона и тому, как незалеченные детские травмы аукнулись, когда мальчики выросли и обзавелись собственными женами. У парней начала развиваться депрессия, которая превращала семейную жизнь в тягостное переживание. Будучи активными участниками педофильской истории, они не воспринимали себя страдальцами и жертвами «оскорбления действием сексуального характера». Оторопь их взяла, когда у них появились собственные малыши и они стали проецировать свое прошлое на них. И это тоже очень понятная реакция, которая отвечает всем тем, кто кричит: «А что же вы раньше молчали?» Когда мы идем на риск детьми или подростками, взрослые представляются докучливой толпой, которая нам только мешает. Когда мы становимся взрослыми и страдаем (чаще всего — здоровьем) от последствий всех тех рисков, на которые так охотно нарывались, мы не желаем этого своим детям. Это вечная история. Не вырастешь — не поймешь, пока чего-нибудь не начнет отниматься, потому что в детстве ты очень любил марки. И все же, если с подростком, который так и норовит не заночевать дома, справиться невозможно, то с 7-летним ребенком всегда можно соблюдать ряд правил. Не укладывать его в постель с чужими людьми — одно из них. Больше всего в «Покидая Неверленд» шокируют не «пенисы» с «анусами», а поведение мамаш, которые ночевали в соседних гостиничных номерах, в то время как чужой, хоть и знакомый по телевизору мужчина и их ребенок, «умолявшие дать им спать в одной постели», — творили через стенку черт-те что.

Джексона же обвинять бесполезно — он уже умер. И это фильм не про Джексона, не про то, плохой он или хороший. Это серьезное высказывание на сложную и отчасти табуированную тему педофилии, это иллюстрация того, как она может проявляться, как она сказывается на детях и какие может принести последствия через 20–30 лет, казалось бы, благополучной жизни (ведь один из героев, Уэйд Робсон стал одним из виднейших хореографов 1990-х, в 17 лет ставившим шоу и клипы Бритни Спирс и NSYNC, вполне успешным человеком; прошлое ударило гораздо позже). И бороться с этим можно одним способом: соблюдать элементарные правила ухода за своими детьми, в первую очередь — не пускать их одних к чужим на ночь.

Конечно, история куда сложнее, и, чтобы понять все ее многообразие, вам стоит посмотреть этот четырехчасовой фильм. Тех же, кто просто отказывается верить в совершение Джексоном аморальных поступков в отношении детей и захочет нас отругать, я прошу перечитать предисловие и принять во внимание, что Робсон и Сейфчак — люди, которые своими показаниями не дали Джексону сгнить в тюрьме, и рассказали они свою историю в тот момент, когда ему уже ничто не угрожает.