Что будет означать победа каждого из 8 претендентов на главный «Оскар»?

Во-вторых, Киноакадемия осталась верна себе и приняла решение, которое сохранит эту скомканную телетрансляцию в летописях США. Рейтинги шоу падают каждый год, и единственный шанс как-то это изменить — превратить его в историческое событие, в коллективное высказывание, не менее важное, чем послание президента, кем бы он ни был. В 2017-м году победа «Лунного света» показала стране, что проблемы тех, кто нуждается в защите здесь и сейчас, для кинематографа важнее, чем эскапизм «Ла-Ла Ленда», предлагавшего переждать темные времена за пересмотром мюзиклов эпохи Золотого Голливуда. В 2018-м году «Форма воды» победила на фоне трагедии тысяч разделенных семей мигрантов. Это был и триумф мексиканского режиссера, и напоминание о том, что одни проблемы не повод забывать другие. Ведь кроме амфибии-мигранта в фильме есть и немая героиня, и ее сосед-гей, и чернокожая уборщица, партизанящая в мире, где правят белые мужчины, и разбуженный призрак Холодной войны с СССР, Россией или как там называется эта горячая точка в текущий момент. Наконец, «Форма воды» была предостережением от закрытия границ — ведь мексиканский режиссер в этом фильме признавался в любви к Голливуду. Ничто не делает Америку такой великой, как умы со всего мира, заразившиеся ее мечтой. Английский режиссер Мартин Макдонах, пожалуй, иллюстрировал эту идею чуть хуже, чем Гильермо дель Торо.

Но победа «Ромы» — историческое событие не только из-за того, что кто-то из мексиканской съемочной группы остался без американской визы, а президент США прямо сейчас готов ввести чрезвычайное положение, чтобы построить ту самую стену, которую своим выбором превентивно таранит Киноакадемия США. Нельзя назвать прецедентом и победу черно-белого кино, снятого иностранцем, — у нас уже был «Артист» Мишеля Хазанавичуса. Да и долгожданный триумф сюжета, построенной вокруг женщины, не новость. «Форма воды» и реформы Киноакадемии постепенно приучают нас к мысли о движении к гендерному паритету. Да, еще два года назад женщинам не давали сказать и слова в «лучших фильмах года» (на этот счет есть и смешная, и страшная инфографика), но времена меняются. 45% фильмов с последнего «Санденса» сняли женщины.

Исторический момент здесь в другом: наградив «Рому», Киноакадемия признала испанский язык вторым языком в поп-культуре США. Некоторые штаты страны уже сделали то же самое на официальном уровне. А на телевидении этот процесс идет давно и успешно. Но не нами сказано, что кинематограф — важнейшее из искусств. Наконец, триумф «Ромы» — это признание Голливудом «Нетфликса». Последняя из причин для больших режиссеров не сотрудничать с сервисом («Да, у вас есть деньги, но у вас нет дворянского титула») исчезла. Корпорация Disney и канал ABC не всегда были обладателями прав на «оскаровскую» трансляцию и не всегда ими будут. Возможно, через несколько лет вам придется наконец подписаться на «Нетфликс», чтобы узнать, кто же там взял эту скользкую статуэтку».

«Шансы "Зеленой книги" на победу, если верить букмекерам, магическим образом скакнули в последние сутки: еще в пятницу ставки принимались с коэффициентом 1 к 4,40, а в субботу они вдруг изменились на 1 к 3,50. Год назад то же самое произошло с "Формой воды", а два года назад — с "Лунным светом". Когда страсти накаляются в последний момент, предсказатели "Оскара" вспоминают о главной особенности голосования за лучший фильм — так называемых "бюллетенях предпочтений". Год назад мы уже рассказывали о том, как устроен подсчет голосов в этой категории. Если вкратце, суть в том, что фильм, которому большинство академиков отдали вторую строчку в своих бюллетенях, имеет больше шансов на победу, чем основной фаворит. Что фактически превращает "оскаровский" плебисцит в голосование за звание "наименее отталкивающего фильма", за некий компромиссный вариант, который устроит всех.

Так вот, «Зеленую книгу» было очень легко представить на этой самой второй строчке. Туда ее наверняка ставили любители старомодный сентиментальных картин — таких, как «Богемская рапсодия» и «Звезда родилась». Наверняка туда же ее вписали и те, кому важна тема расизма. Как ни крути, а «Зеленая книга» — это промежуточное звено между «Черным клановцем» и «Черной пантерой». Наконец, белые мужчины-актеры (самый распространенный типаж в Киноакадемии США), поставившие на первое место «Власть», наверняка отдавали второе «Зеленой книге» — потому что трансформация Вигго Мортенсена мало чем уступает подвигу Кристиана Бейла. Наконец, «Зеленая книга» — это банально очень доброе кино, после которого у любого становится хорошо на душе. На фестивале в Торонто ему дали приз зрительских симпатий. Вторая строчка в «оскаровском» бюллетене придумана как раз для такого кино — не настолько важного, чтобы ставить его на вершину, но слишком хорошего и симпатичного, чтобы о нем забыть.

И в то же время легко предположить, что многие академики сознательно опустили на нижние строчки в своих бюллетенях «Рому». Кто-то — из страха перед Netflix, рост которого нужно если не остановить, то хотя бы замедлить во имя спасения самой экосистемы Голливуда. Кто-то — из ревности к Альфонсо Куарону, у которого уже есть «Оскар» за «Гравитацию», а 24 февраля к тому же были все шансы взять премии за режиссуру, операторскую работу, сценарий и лучший иностранный фильм. Не много ли в одни руки? Кто-то из Академиков мог посчитать, что США и так чересчур часто награждает соседний мексиканский кинематограф: год назад триумфатором стал Гильермо дель Торо, три и четыре года назад — Алехандро Гонсалес Иньярриту, и это не считая двух «оскаров» мультфильма «Тайна Коко». А кто-то мог просто решить, что испаноязычный фильм в основной номинации — это странная ошибка, которую нужно скорее исправить. Наконец, не стоит забывать, что многие академики смотрят фильмы у себя дома, и это как раз тот случай, когда формат Netflix мог сыграть с кино от Netflix злую шутку. Парадокс в том, что «Рома» — кино для большого экрана, которое нужно смотреть на фестивале в Венеции, а не дома. Даже если это вилла в Калифорнии, а личный кинотеатр в ней может разместить полсотни беженцев из Хуареса. Это черно-белая драма на испанском языке с субтитрами, которая длится два с лишним часа; один неизвестный циник из Киноакадемии остроумно назвал ее «самым дорогим хоум-видео в истории». Что ж, он хотя бы был честен — а большинство академиков на «Роме», должно быть, просто заснули.

Самым слабым местом «Зеленой книги» считалось то, что это фильм без женщин как таковых. Но ее победа доказала: Академия still doesn’t give a fuck. Впрочем, есть и хорошие новости: победа «грязного комика» Питера Фаррелли — сигнал к тому, что в социальные лифты Голливуда по-прежнему пускают аутсайдеров. Главное — помнить про правила игры».

«Друзья, это революция: еще ни разу в истории кино на "Оскаре" не побеждал фильм, где женщины бы произносили больше реплик, чем мужчины (конечно, если не считать великую немую героиню "Формы воды"). Но триумф "Фаворитки" — это не только дань #TimesUp и #MeToo, но и еще и сигнал к тому, что прямолинейная злободневность темы не освобождает режиссера от необходимости придумать ей оригинальную художественную подачу. Да, перед нами фильм про феминизм, про возмездие за насилие и про кризис власти, построенной на этом насилии, — но как же остроумно, хитро и неоднозначно преподносит эти идеи плут Йоргос Лантимос.

Кстати, режиссеры из континентальной Европы, если не считать француза Мишеля Хазанавичуса, тоже очень давно не прикладывали руку к созданию лучших фильмов по версии Киноакадемии США. Так что победа грека Лантимоса наряду с режиссерской номинацией поляка Павла Павликовского посылает миру сигнал, что «Оскар» устал вариться в собственном соку. Киноакадемия больше не безразлична не только к героям Венеции, но и к резидентам Канн — а значит, американцы отныне будут тем институтом, который по-настоящему подводит итоги года в мировом кино. Так что это жест одновременно и приглашающий, и властный: добро пожаловать к столу, но не забывайте, кто на самом деле правит умами».

«Накануне "Оскара" многие писали, что победа "Черного клановца" будет чем-то вроде работы над ошибками. По-хорошему, Спайка Ли нужно было наградить еще в 1990-м году за фильм "Делай, как надо!", так что в этот раз Академики всего лишь сделали, как надо. Приятно ли это самому режиссеру, у которого уже есть почетный "Оскар" — премия, которую вручают на утреннике за несколько месяцев до основного праздника? Скорее всего, да: в отличие от утешительного приза Мартину Скорсезе за "Отступников" в 2007-м году, награда "Черному клановцу" — это не столько запоздалое признание труда отдельного человека, сколько признание существования огромной проблемы.

В этом году за «Оскар» сражались сразу три фильма, поднимавшие вопрос расы. Но «Черная пантера» была откровенной утопией, эдаким парадом в честь победы в войне, которая на самом деле даже не завершилась. А «Зеленая книга» была сказкой, написанной, к тому же, белыми мужчинами, не потрудившимся узнать мнение семьи чернокожего героя. Отправляя героев в прошлое, авторы и о злободневной проблеме говорили, как об анекдоте из прошлого. Так что из всех фильмов о проблемах афроамериканцев «Черный клановец» — однозначно самый сильный. И его победа — доказательство того, что перемены не происходят сами собой: за них нужно бороться. Это сигнал всем кинематографистам смелее отстаивать идеи, вложенные в их фильмы, — а не отступать молчаливо в сторону в надежде, что зритель сам все поймет».

«Победа этого фильма — очередное доказательство зацикленности Киноакадемии на себе и беспечного пренебрежения внешними вызовами, которых становится все больше. Будучи четвертым поколением одной и той же истории (ленты с тем же названием и практически тем же сюжетом уже выходили в 1937-м, 1954-м и 1976-м годах), эта картина гарантирует своеобразную преемственность главной американской мечты. И это такая мечта, в которой существуешь только ты сам и твоя цель. А конкретно — стремление к славе, на пути к которой приходится приносить в жертву все самое дорогое и всех самых дорогих. Но фокус в том, что эта сугубо эгоистичная мечта на самом деле гуманистична. Свет любой звезды вдохновляет на подвиги миллионы ее фанатов, и в конечном счете стремление каждого к личному счастью, совсем как у Айн Рэнд, гарантирует возможность счастья всеобщего. В темные времена Киноакадемия всегда пыталась вселить в американцев оптимизм — достаточно вспомнить триумф фильма Фрэнка Капры "Это случилось однажды ночью", вышедшего в разгар Великой депрессии.

Кажется, «Звезда родилась» заслужила «Оскар» еще и потому, что Брэдли Купер (очевидный наследник Клинта Иствуда — о чем уже в ближайший четверг нам напомнит их фильм «Наркокурьер») олицетворяет собой невозможность жить вне профессии, абсолютную преданность своему призванию. Жертвенный путь из актеров в режиссеры и продюсеры вызывает понимание и симпатии у трех крупнейших гильдий Киноакадемии (сегодня в этих «ветках Академии» состоит 1305, 519 и 542 человека соответственно — почти треть всех ее членов). Наконец, этот фильм — единственный из восьми, где женщина и мужчина представлены на равных — так что даже в консервативном решении можно обнаружить лучик надежды на перемены».

Три года назад особая форма документалистики «Игры на понижение» Адама Маккея вплоть до последних минут считалась фаворитом «оскаровской» гонки, уверенно опережая по совокупности разных заслуг и наград как поэтику «Выжившего», так и публицистику «В центре внимания». Но в итоге победила не опоздавшая на семь лет история про ипотечный кризис, а актуальная драма про борьбу с церковной педофилией. Что ж, в этот раз Адам Маккей учел свои ошибки и снял максимально злободневное кино. Главный герой — бывший вице-президент Дик Чейни — все еще жив. Премьера фильма состоялась едва ли не в тот же день, когда Америка хоронила Джорджа Буша-старшего. А главная тема фильма — сосредоточение власти в руках одного непредсказуемого республиканца — щекочет нервы нации, как никогда прежде. Получая «Золотой глобус» за роль Чейни, актер Кристиан Бейл (кстати, поздравляем всех, кто ставил на него на «Оскаре» — и в итоге разбогател в 3-4 раза) поблагодарил Сатану — но, по-хорошему, ему нужно было сказать спасибо Дональду Трампу. Впрочем, возможно, речь шла как раз о нем.

На первый взгляд, награждение «Власти» кажется консервативным решением последовательных либералов из Калифорнии, но на самом деле эта победа открывает дорогу очень важному жанру кино. Этот жанр можно назвать просветительскими докудрамами, и его миссия по-настоящему уникальна — в захватывающей и остроумной манере объяснять целой стране (и особенно ее молодежи), что же в ней происходит. Теперь Аарон Соркин точно снимет новый сезон «Службы новостей» — так что поздравляем с победой не только «Власть», но и нас с вами».

«Победа этого фильма — свидетельство фиаско программы "A2020", запущенной бывшим президентом Киноакадемии США Шерил Бун Айзекс. Суть инициативы была в том, чтобы к 2020-му год изменить лицо Киноакадемии — и не просто провести пару пластических операций, а сделать из "Оскара" по-настоящему другого человека. Не такого белого, не такого мужчину, не такого англосакса. Тысячи новичков, принятых в Академию во время президентства Айзекс и ее преемника Джона Бейли, должны были разрушить саму логику принятия решений. Но что мы видим? 8 лет назад "Оскар" получил британский фильм "Король говорит" — старомодная, уютная, красивая и забавная, но беспомощная, несмотря на все свои благие намерения картина. А теперь академики услышали, как "Королева" поет — и разом забыли о всем своем стремлении к переменам. Если рецепт "оскаровского фильма" не меняется годами, то не будет меняться и киноиндустрия — ведь заветная статуэтка остается путеводной звездой для голливудского корабля. А так недолго и превратиться из Ковчега в "Титаник", прозевав все айсберги 21-го века. Наконец, наградив фильм обвиняемого в педофилии режиссера Брайана Сингера (пускай приз и забрал не он, а продюсер Грэм Кинг), Киноакадемия напомнила, как мало для нее значит борьба с насилием в индустрии. По одиночке каждый из академиков, конечно же, обеими руками за чистку в своих рядах, — но анонимное коллективное решение открыло правду.

Все это, впрочем, не означает, что сама по себе «Богемская рапсодия» — плохой и недостойный фильм. Вовсе нет. А его феноменальные кассовые сборы (844 миллиона долларов — рекорд для биографического мюзикла, больше только у поющих диснеевских мультиков и сказок — «Холодного сердца», «Красавицы и чудовища», «Короля льва» и «Книги джунглей») позволяет хотя бы на время заключить перемирие между «оскаровским» кино и кино «популярным». Не «Черной пантере» же было заканчивать эту войну».

«Теперь ясно, что попытка Киноакадемии (читай: канала ABC, читай: корпорации Disney) ввести отдельную номинацию для "самого популярного фильма" была отвлекающим маневром: в итоге самый популярный фильм победил и без помощи зала. Общие сборы "Черной пантеры" приближаются к 1,4 миллиардам. Заработав в мире столько же, сколько в Америке, этот блокбастер разрушил главную ложь, мешавшую голливудским студиям вкладываться в большое кино о чернокожих героях. Эта ложь звучала так: "Окей, Америка созрела для подобных историй, но как быть с остальным миром, привыкшим смотреть кино про белых парней?" Оказалось, что и с остальным миром все в порядке и что "Черную пантеру" можно без стыда показывать на пляже в Каннах в то время, как в соседнем дворце люди во фраках смотрят очередной изощренный артхаус.

В этой истории, однако, важен не только политический аспект, но и чисто технический. Комиксы — это вестерны нашего времени, но Киноакадемия США, как известно, очень долго отказывалась признавать этот жанр достойным внимания. Да, в 1931-м году, еще на заре премии, «Симаррон» стал первым вестерном, удостоенным «Оскара», но следующие 60 лет это были в лучшем случае номинации — до тех пор, пока в 1991-м году не выиграли «Танцы с волками», а в 1993-м — «Непрощенный». Но и после них наступило затишье. Тем не менее, именно вестерны — эти мустанги прерий — является хранителями души американского кино 20-го века. Победа «Черной пантеры» не означает, что теперь комиксы будут каждый год доминировать на «Оскаре» — вполне возможно, что следующего триумфа тоже придется ждать много лет. Но жанр наконец-то признан центральным в американской поп-культуре 21-го века — с чем его и поздравляем».