От «Секретных материалов» до «Во все тяжкие»: за что мы любим Винса Гиллигана

С Гиллиганом в основном работают Sony Pictures Television и HBO.

Подвешенный проект с HBO — мини-сериал о Джиме Джонсе, главе религиозной коммуны «Храм народов». Джонс основал свой культ в 1974-м году на побережье южноамериканской Гайаны и сумел привлечь туда сотни переселенцев из Штатов. Родственники сектантов начали требовать от правительства ликвидации Джонстауна. В 1978-м году в поселение прилетел американский конгрессмен в сопровождении журналистов. В конце поездки, прошедшей на удивление хорошо, на политика совершили неудачное покушение, а уже на взлетной полосе гостей атаковали еще раз — и на этот раз многих убили. Джонс назвал это провокацией; члены общины потребовали от него организовать всеобщее бегство в СССР; лидер уверил их, что самолеты в любом случае собьют и предложил другой выход — массовое самоубийство. В огромном чане смешали виноградный сок и цианид. Сначала его выпили дети, потом их родители. Погибло 909 человек. Историки спорят, все ли члены общины покончили с собой добровольно. А HBO не спешит выпускать мини-сериал — и в итоге уступает в гонке даже каналу Paramount Network, показавшему год назад отличную драму на схожую тему с Майклом Шэнноном и Тейлором Китчем под названием «Уэйко».

С Sony дела у Гиллигана обстоят лучше: именно эта компания снимала и продавала для других каналов его сериалы «Во все тяжкие», «Лучше звоните Солу» и «Батл-крик». Недавно шоураннер подписал с корпорацией контракт еще на три года — и сумма их сделки оценивается примерно в 50 миллионов долларов. Много это или мало по меркам ТВ? Самый крупный на сегодня трансфер в истории телевидения — это переход Райана Мерфи (автора «Американской истории ужасов», «Хора», «Американской истории преступлений», «Вражды», «9-1-1» и «Позы») с Fox на Netflix; пятилетний контракт обошелся интернет-гиганту в 300 миллионов долларов. Вдвое дешевле для Netflix стоила Шонда Раймс (придумавшая для ABC «Анатомию страсти» и «Скандал»). Но Раймс и Мерфи выпускают сериалы на конвейере. Гиллиган предпочитает работать над одним-двумя шоу за раз, тратя на каждое несколько лет. И видимо, жизнь в собственном ритме для него дороже денег. Потому что накануне продления сделки с Sony ходили слухи о весьма щедрых предложениях от Netflix и других интернет-гигантов.

Как и для Джей Джей Абрамса и многих других голливудских мастеров, недавно разменявших шестой десяток, для Винса Гиллигана все началось со знакомства с «супер-восьмеркой» — любительской камерой, на которую в конце 1970-х и начале 1980-х обожали снимать кино американские подростки. Научная фантастика за авторством Гиллигана (и с его родным братом в главной роли — так детям было легче отвлечься от развода родителей) пользовалась успехом на школьных фестивалях родного штата Вирджиния, так что после школы он отправился в Нью-Йорк учиться кинопроизводству в Tisch School of the Arts. В девяностые годы по его рукописям было сделано два фильма, но прорывом стал сценарий для эпизода «Секретных материалов», который он отправил в Fox просто так, наудачу. Канал оценил и инициативу, и стиль, и уже в 1995-м году эпизод «Рассеянный свет» вышел в эфир. Так началось многолетнее сотрудничество Гиллигана с Крисом Картером. Молодому сценаристу повезло: в ту пору все каналы держали в штате так называемых baby writers — начинающих авторов на подхвате, которым доверяли грязную работу. Например, дописывать сериалы, которые уже закрылись в Америке, но по контракту должны еще какое-то время идти за рубежом. Из таких переполненных авторских комнат впоследствии выйдут многие шоураннеры высшей лиги — например, создатель «Остаться в живых» Дэймон Линделоф. Гиллигана же ждет потрясающий рост внутри корпорации «Секретные материалы»: 29 эпизодов он отработает как сценарист, 24 — как со-продюсер, и 40 — как главный продюсер. В какой-то момент ему наконец доверят стать шоураннером спин-оффа — «Одиноких стрелков». Сериал закроется после первого же сезона, но закрепит за Гиллиганом репутацию успешного человека, который обожает истории про неудачников.

Именно такой историей в 2008-м году станут «Во все тяжкие». Забавно, что сериал, который в 2014-м году попадет в Книгу рекордов Гиннеса как чемпион по количеству положительных рецензий от критиков, мог и не выйти: Гиллиган едва не отказался от идеи, когда узнал о существовании «Косяков». Но продюсеры посоветовали ему меньше переживать об оригинальности концепта и сосредоточиться на его детализации. Так началась одиссея Уолтера Уайта — героя-семьянина, превращающегося в антигероя, которому семья не нужна уже даже как оправдание для своих злодейств. В интервью Гиллиган часто повторяет, что сделал ставку на телевидение, потому что это единственный визуальный медиум, позволяющий во всех деталях показать способность человека меняться. В кино с его сжатым хронометражем и неизбежной трехактной драматургией метаморфозы всегда условны. Сериалы — другое дело. Уолтер Уайт — олицетворение фантазии, описанной еще Томом Вулфом в «Мужчине в полный рост»: даже в самом тихом из нас сидит рыжий пес, готовый сорваться с цепи и перегрызть кому-нибудь горло. Уолтер Уайт в первой серии, между прочим, именно рыжий.

И если «Во все тяжкие», как и труды Вулфа, причисляются к великим американским романам, то последовавший за ними сериал «Лучше звоните Солу» (сделанный вместе с Питером Гулдом, одним из сценаристов «Во все тяжкие) — это уже что-то библейское. Главный герой — современный Иов, ну или Уолтер Уайт, у которого не получилось. Юристу-неудачнику всегда не хватает одного шага до триумфа. В каких-то сериях ему просто не везет, но чаще всего Джимми банально недостаточно жесток, подл или беспринципен. У Уолтера Уайта таких проблем не было, поэтому все его мужские фантазии осуществились. Сол Гудмен же обречен на Сизифов труд — неслучайно даже на постере сериала он переходит дорогу так, как будто катит в гору камень.

Не так успешно, как отношения c телевизором, но все же. Первый фильм по сценарию Гиллигана назывался «Почище напалма» и, выйди он сегодня, а не в 1993-м году, можно было бы шутить, что это американская переделка нашего «Звоните Дикаприо!» (точно так же как и сам «Звоните Дикаприо!» кажется отголоском «Лучше звоните Солу»). Главные герои — соперничающие братья, которые обладают одним и тем же талантом (к пирокинезу), но по-разному распоряжаются им в связи с трагедией, случившейся в детстве. У одного из братьев есть жена, которую второй пытается соблазнить, но не столько ради секса, сколько ради самоутверждения. В «Почище напалма» намечаются темы, за которые все будут обожать Гиллигана еще минимум четверть века. Это и трагических масштабов амбиции, находящие комичный выход (привет Джимми Макгиллу), и желание героев оспорить законы мироздания (привет Уолтеру Уайту), и тайна прошлого, определяющая будущее (привет обоим), и вера в кармическое равновесие, которым в драматургии Гиллигана подменяется древнегреческий принцип бога из машины.

Спустя пять лет выходит комедия «Вот такие пироги» — фильм по выпускному сценарию Гиллигана. В нем он впервые воспевает пространства, которые другим рассказчикам могут показаться убогими и простыми — те же фудкорты торговых центров. У каждого телевизионного эпизода должен быть исчерпаемый заряд энергии — например, время, как в любой серии «24 часов», или деньги, которых становится все меньше с каждой минутой «Обычной женщины». Винс Гиллиган усвоил этот урок, еще когда писал для кино: в «Вот таких пирогах» герои Люка Уилсона и Дрю Бэрримор постоянно испытывают стресс, и если в начале фильма они еще могут с ним справиться, то в конце у них уже почти нет пульса.

А в 2008-м году вышла супергеройская комедия «Хэнкок», сценарий которой Гиллиган переписал вслед за Винсентом Нго. Как и во всех работах Гиллигана, в дурашливом «Хэнкоке» тут же обнаружили кучу тайных смыслов. К примеру, существует теория, что весь сюжет про единство и борьбу героев Шарлиз Терон и Уилла Смита — это метафора праймериз Хиллари Клинтон и Барака Обамы.

Причинно-следственные связи, выстрелы заряженных ружей и следование наказания за преступлением — универсальные законы драматургии, но для Гиллигана они значат больше, чем просто точки А и Б в конкретных сюжетных арках. Сценарист вырос в католической семье, не раз говорил в интервью, что сомневается в традиционной религии, но при этом повторял, что убежден в существовании кармы. Поэтому ни один из его героев не уходит от расплаты. Яркий пример — финал второго сезона «Во все тяжкие». Уолтер Уайт обрекает подругу Джесси Пинкмена на смерть, чтобы вернуть напарника в свой бизнес. Казалось бы, он предусмотрел все, но хитроумная схема злого гения не учитывает, что у девушки был отец. Который оказывается авиадиспетчером. Подавленный горем мужчина выходит на работу, но думать может лишь о дочери, и не замечает, как в небе над Альбукерке идут на сближение два самолета. Происходит трагедия — и гибнут сотни людей. В страшнейшей немой финальной сцене сезона мы видим, как детская игрушка падает с неба прямо в бассейн к Уолтеру Уайту. Во время ее полета нам на долю секунды показывают человеческие тела. Самое ужасное в этой истории — то, что она на самом деле произошла в 1986-м году. И диспетчера, не сумевшего предотвратить столкновение самолетов, звали Уолтером Уайтом.

В книге Revolution Was Televised, рассказывающей о том, как создавались двенадцать главных сериалов 21-го века («Во все тяжкие», разумеется, в их числе), Гиллиган признается, что у него никогда не было четкого плана, сколько эпизодов и сезонов должно быть в драме про Хайзенберга и как должны заканчиваться основные сюжетные арки. Но промежуточный финал со столкнувшимися самолетами он придумал изначально, чтобы показать герою, что каждое его действие имеет последствия, и что ремесло наркоторговца, в котором он так преуспел, заочно убивает сотни людей. Любопытно, что взаимосвязь всех событий финального эпизода второго сезона Гиллиган подчеркивает с помощью розового цвета. Розовый джемпер на Уолтере, розовая фамилия на Джесси, обгоревший розовый плюшевый медведь в бассейне, языческий розовый символ на стене.

Еще один талант Гиллигана — в оригинальном планировании структуры сценария телеэпизодов. Обычно у каждого шоу есть «история А», «история В» и «история С». Первая — это основной сюжет выпуска, связанный с главными героями. Вторая — это события из жизни второстепенных персонажей, показанные с точки зрения главных героев. Третья — это фоновый сюжет. К примеру, в каждом эпизоде «Бруклина 9-9» есть уголовное дело, раскрытием которого увлечены все действующие лица; это история А. История В — это менее остросюжетная, но более веселая байка из жизни полицейского участка. История С — крохотный сюжет, делающий выпуск не только динамичным и искрометным, но и сентиментальным; чаще всего это какой-то скетч с непутевыми копами Скалли и Хичкоком. Так вот, Винс Гиллиган переписал этот закон и подчинил все подсюжеты задаче характеризовать главного героя. Даже если истории В, С и D никак не связаны с Уолтером Уайтом напрямую, они все равно происходят в его тени. А в первом эпизоде каждая из них и вовсе посвящена какому-то аспекту его личности — смертельной болезни, положению на работе, финансовым передрягам, унижениям внутри семьи. Это делает героя по-настоящему многоликим, потому что отдельные стороны его жизни становятся самодостаточными трагедиями. Зритель благодаря этому привязывается к Уолтеру Уайту в рекордные сроки — и вместо того, чтобы тратить кучу времени на экспозицию, Гиллиган сразу переходит к злодействам.

Тоже по-своему. Если бы пилот «Во все тяжкие» не начинался с погони в фургоне с трупами, то AMC потерял бы часть зрителей еще до титров: жизнь слишком тяжела и коротка, чтобы тратить ее на подглядывания за унижениями школьного учителя химии. Финальный эпизод второго сезона открывается с изображения двух столбов дыма за городом, но о том, что это разбившиеся самолеты, мы узнаем лишь за минуту до титров. Уолтер Уайт делит свои инициалы с поэтом Уолтом Уитменом, и Гиллиган и сам с удовольствием рифмует разные фрагменты сериала между собой. Для автора важна идея космического равновесия, а значит, на любое событие в хронологии шоу найдется другое, в котором героев либо накажут, либо вознаградят.

Избирательно: ответы на какие-то вопросы мы получаем достаточно быстро, а иных ждем годами; к примеру, о том, почему Уолтер Уайт ушел из компании Gray Matters, шоураннер рассказал аж спустя три года после завершения сериала. Еще в начале 20-го века советская ученая Блюма Зейгарник доказала, что мозг человека фиксируется на невыполненных задачах и находится в постоянном ожидании их завершения. Именно поэтому нам так важно добираться до ответов на тайны от драматургов: все эти «Кто такой Джон Голт?"и "Кто убил Лору Палмер?" Как и любой профессиональный рассказчик, Гиллиган делит свои секреты на временные и фундаментальные. Их разгадка напоминает процесс набора опыта в компьютерных играх: ради настоящих достижений приходится ждать, но разработчик постоянно подкидывает маленькие награды, чтобы геймер чувствовал себя отличником, не стоящим на месте.

С большим уважением. К примеру, однажды ему в голову пришла мысль, что 270 смертей в сюжете «Во все тяжкие» как-то мало, и 271-м трупом должен стать сын Уолтера Уайта. Но остальные авторы дружно сказали начальнику, что убивать инвалида — это уже перебор. И босс подчинился. Журналисты Forbes, услышав о том, насколько демократичный начальник Гиллиган, как-то раз сделали с ним отдельное интервью о лидерстве. Вот несколько советов маэстро. Первый — не слушать критиков. Боссы Sony Pictures поначалу назвали хай-концепт «Во все тяжкие» худшей идеей на свете, но теперь те же люди говорят о Гиллигане как о самом ценном члене своей семьи. Второй — принимать решения, противоположные прогнозируемым. К примеру, брать актеров, не похожих на героев: на место Брайана Крэнстона прочили Кевина Спейси или Джона Малковича, но Гиллигану было интереснее посмотреть, как в злодея превратится комик из «Малькольма в центре внимания», а не очередной носитель изначально брутальной и демонической харизмы. Третий совет — уметь признавать собственные ошибки. Следуй Гиллиган первоначальному плану, Джесси Пинкмана пришлось бы убить еще в первом сезоне. Четвертый совет — окружить себя «персональными Майками». В сериале Майк — это консильери Гаса Фринга, способный тихо и быстро решить любую проблему своего босса. Гиллиган собрал вокруг себя столь же незаменимых людей — операторов, вторых режиссеров и большую сценарную команду. Уже упомянутый финал второго сезона на уровне сценария выглядел примерно так: «с неба падают обломки самолетов, и игрушечный медведь приземляется в бассейн Уолта». Но когда дело дошло до съемок, то команда сгенерировала много новых идей: вид от первого лица, уход в черно-белое изображение, исчезновение звука. Еще один совет может звучать так: ничего не стесняйтесь. Еще в «Поэтике» Аристотеля любая вымышленная история описывалась как гротескное подражание жизни, а раз так, то к чему полумеры? В «Во все тяжкие» есть сцена с отрезанной головой героя Дэнни Трехо, прикрепленной к панцирю черепахи. Гиллиган хотел остановиться на этом. Но продюсеры сказали: «А давай она еще и взорвется?» Шоураннер решил, что это уже перебор. Но потом согласился. И дальше уже не мелочился.

Если вкратце — презрению к иерархиям. Однажды французские киноведы решили, что националное кино дискредетировало себя буржуазностью и принялись снимать так, как будто никаких скучных правил не существует. Гиллиган следует этой заповеди в каждом эпизоде «Во все тяжкие». У сериала нет ни единого стиля, ни базового жанра. Один эпизод снят с точки зрения мухи. Другой — как пародия на Тарантино. Третий начинается с музыкального номера. Четвертый — с фантазии, как бы выглядел «Крестный отец», будь его герой мексиканцем. Пятый — с самого нелепого в мире разговора на скамейке, который в итоге окажется ненужным: просто Гиллиган так любит даже третьестепенных персонажей, что вводит их в сюжет, как суперзвезд. А еще один эпизод — не удивляйтесь! — и вовсе подслушивает пару приемов обработки звука у военной драмы Стивена Спилберга «Спасти рядового Райана».

Как и в фильме «На последнем дыхании», герои говорят со зрителем на языке символов, который кажется Гиллигану более надежным, чем язык тела или английский. Да, то, что персонаж — обреченный романтик, можно проговорить и словами. Но гораздо круче показать, как он наводит пальцы пистолетом на солнце и спускает воображаемый крючок. «Во все тяжкие» забиты такими образами под завязку — и именно поэтому бесконечный сериал хочется пересматривать снова и снова.

И напоследок — о ложке дегтя, но и в ней, как выяснится, не обошлось без меда. «Во все тяжкие» завершились 29 сентября 2013-го года (мы хорошо помним эту боль, потому что за неделю до того ушел из жизни «Декстер»), «Лучше звоните Солу» стартовал в феврале 2015-го года, а уже через пару недель, в марте, на CBS вдруг вышел сериал «Батл-Крик». И он действительно оказался адаптацией идеи, придуманной Гиллиганом еще десять лет назад, — идеи для блестящего полицейского процедурала. В маленький городок присылают обаятельного эксперта из ФБР, а в напарники ему определяют местного сыщика-звезду — не такого компетентного, завистливого и ворчливого, но обладающего другими талантами. В Штатах такие архетипические сюжеты называются «new dog in town», но, чтобы симпатизировать героям, не обязательно быть американцем, — достаточно вспомнить, как вы сами пытались стать любимчиком в коллективе. Или переставали им быть, когда в ваш класс переводили кого-то другого.

Статус Гиллигана в 2015-м году превратил его в лицо «Батл-крика», но на самом деле он был лишь соавтором сценария первого — самого бойкого эпизода — а все остальное были и написаны, и сняты без него. Что, конечно, не отменяет его статуса продюсера шоу, но вспомните, сколько никудышных шоу номинально спродюсировали те же Джей Джей Абрамс и Стивен Спилберг. На самом деле куда больше «Батл-Криком» был увлечен товарищ Гиллигана Дэвид Шор — канадский шоураннер, набивавший руку на великом сериале «Строго на юг» (тоже с двумя несовместимыми напарниками, но еще и с одной неотразимой собакой) и сделавший после переезда в США «Доктора Хауса» и «Хорошего доктора».

Базовый канал CBS — не премиальный AMC, а добрые и веселые еженедельные байки от Дэвида Шора, — не совсем Евангелие от Винса Гиллигана, поэтому «Батл-Крик» быстро закрылся. А жаль — это был один из последних процедурных сериалов, которые могли удержать на обычных каналах публику, сбежавшую на HBO и Netflix. Приключения героев были интересными и разнообразными, в каждой серии находилось место для прикладного киноведения и дружеских пародий (например, трогательного посвящения «Cекретным материалам», с которых начиналась карьера Гиллигана), актер Джош Дюамель переставал быть фотомоделью, подавшейся в герои боевиков, и превращался в отличного комика, а его напарник Дин Винтерс и вовсе наслаждался ролью всей своей карьеры. Так что сериалу стоит дать шанс — хотя бы тому эпизоду, где герои ищут лабораторию по производству кленового сиропа, и выглядит это расследование так масштабно, как будто речь идет о разоблачении подпольной империи Хайзенберга. И уж точно «Батл-крик» не стоит считать неудачей Винса Гиллигана — скорее уж, это грустная история о мечте, которая сбылась не до конца.