Болотная цивилизация и Лев Толстой с комаром: мистификации и провокации Анатолия Белкина

Анатолий Белкин — живой классик неофициального искусства, участник первых выставок в Ленинграде 1970-х, основатель петербургских журналов «Собака.ru» и «Вещь.doc», а в своем искусстве он переплетает правду с фантазией так ловко, что шва и не заметить. Что мы еще точно знаем про него? Он родился в Москве, но образование получал в Ленинграде — сначала в художественной школе, потом в Академии художеств на графическом факультете, с которого его отчислили на третьем году обучения по неизвестным широкой общественности причинам, что, впрочем, не помешало Белкину построить блестящую арт-карьеру. И начал он с превращения собственной жизни в легенду.

Да, нередко бывает, что интерес к хождению по тонкой грани между реальностью и вымыслом начинается именно с биографии. Ведь если человек сам рассказывает о своей жизни, то почему же нам ему не верить. Вот что Анатолий Белкин говорил о своем детстве: «Я родился в самолете, летевшем из Канады в Вест-Индию. Тогда моя мама, дочка эфиопского посланника в Кентукки, разводилась. Это известная биография: она едет в университет, я из самолета упал на льдину, и меня подобрали эскимосы. До 12 лет я был измазан китовым жиром, может быть, именно этому я и обязан жизнью. Проявился я как художник рано: я лучше всех вырезал на моржевых бивнях совокупляющихся животных северной резьбой». А в одном из интервью на вопрос, откуда взялась его тяга к творчеству, художник ответил: «Мама была главврачом, педиатром. Папа — инженер, профессор. Страсть к искусству оттого, что мама во время беременности хорошо питалась».

Возможно, самая масштабная и известная мистификация Белкина — выставка «Золото болот», прошедшая в 2004 году в Государственном Эрмитаже. Художник придумал историю о том, что давным-давно по всей земле была распространена таинственная Болотная цивилизация — карлики, обладающие несметными золотыми запасами, — а потом необъяснимым образом исчезла. Группа ученых якобы отправилась в экспедицию на поиск следов таинственной цивилизации, но пропала сама при странных обстоятельствах. Теперь же выставка рассказывает о том, что все же удалось «обнаружить».

Проект поражал своим масштабом: 314 экспонатов (тексты, рисунки, коллажи, скульптурные объекты, планы, карты, страницы полевых дневников ученых) и, конечно, разнообразные артефакты («золотые» изображения животных и людей, посуда, глиняные черепахи, деревянные саркофаги, гигантская лодка-плоскодонка и другие «подлинные свидетельства»). Для работы над объектами Белкин месяцами ходил в отдел археологии Восточной Европы и Сибири, а еще изучал мумии из разных мировых музеев. Хотя выставка никогда не преподносилась как историческая правда, опровержений тоже не было, и многие посетители далеко не сразу понимали, что имеют дело с художественным вымыслом.

«Там стояли бабуси, служительницы "Эрмитажа", которые хватали за руки посетителей и говорили: "Не верьте, это все придумано". Я сказал Пиотровскому: "Михал Борисович, найдите, пожалуйста, глухонемых служительниц", — рассказывал впоследствии Белкин. — Но интересно другое. В National Geographic и "Известиях" спустя три месяца были публикации: на Суматре и Яве обнаружили скелеты карликов — людей один метр десять сантиметров (у меня они метр десять, метр пять). Обособленная популяция. Но самое удивительное: я придумал ручейных слоников — маленьких слоников в высохшем ручье на Окинаве. Нашли скелет маленького слона! Если бы я опоздал с выставкой на три месяца — все, конец». Крупицы правды делали вымысел только достовернее.

Жанр livre d'artiste («книга художника») — совершенно особенное поле для художественного эксперимента, обманчиво-понятное, ведь мы с юных лет познаем мир через книги. В 2014 году Анатолий Белкин создал книгу художника, посвященную, по его словам, «отношениям между выдающимися деятелями литературы, искусства и политики с миром насекомых». В книге он на полном серьезе рассказывал о «влиянии, оказанном насекомыми на русскую классическую литературу». «Ничего здесь придуманного нет, я реалист, как вы увидели в этой книге, все с портретным сходством. Молодой Черчилль похож на лейтенанта Черчилля в англо-бурскую войну, клопы похожи на клопов, слон похож на слона, жук-птицеед — на птицееда», — говорил о книге сам автор.

«Все имена персонажей этой книги являются подлинными, так же как и все остальное», — гласит предисловие книги. А в первой же главе рассказывается, как Лев Толстой во время прогулки увидел на дороге мертвого комара: «Долго стоял Лев Николаевич, задумчиво глядя на неподвижное насекомое, и в голове у него возникали мысли о бренности, о ничтожно малых жизнях, о несоизмеримых величинах, о рождении и смерти, о мире и войне» — после этого великий писатель бросился домой и немедленно взялся за черновик той самой эпопеи. А Федор Михайлович Достоевский писал «Бесов», мучаясь клопами: «"Вот клоп, — думал Достоевский, — один, два, три, ну куда ни шло, еще можно перетерпеть, но десятки уже сводят человека с ума"». Книгу, кстати, сейчас можно найти в переиздании 2020 года.

Анатолий Белкин не преминул воспользоваться совпадением своей фамили с героем Пушкина и написал собственные «Повести Белкина». Тексты выходили в 2003 и 2004 годах в журнале «Огонек» — в них Белкин рассказывал свою трактовку исторических и научных фактов, событий, явлений природы. Позже он получил за публикации премию «Петрополь». «Повести» действительно могли быть о чем угодно — от новой версии трагической судьбы революционера Сергея Мироновича Кирова до орнитологических наблюдений за редчайшей птицей: пукающим, или реактивным зябликом — и оказались настолько великолепно-абсурдными, что по ним решили сделать серию телепередач.

«Каждая программа строится на основе правдоподобных историй, но по жанру это фантасмагория», — говорилось о них в анонсе телеканала «Культура». Программ было снято четыре, шли они в ночное время. «Любая дурацкая идея меня увлекает, — говорил Белкин об экранизациях. — В программах — новый взгляд, мой, на известные вещи. И различные предположения. Например, одна программа про то, чем отличается упырь от вурдалака, а вурдалак — от василиска. Я утверждаю, что говорить о том, что Андрей Александрович Жданов был василиск, неправильно. Он был чистый упырь».

Телеверсии «Повестей Белкина» были не первым опытом художника на телевидении: в 1995 году он стал автором программы «Крыша поехала» о современном искусстве. Совриск с провокацией идет рука об руку, и именно через провокацию Белкин решил о нем говорить. «Мы с искусствоведом Александром Боровским, переодетые энкавэдэшниками, мучили художников: направляли лампу в лицо Тимуру Новикову и спрашивали, что он хотел сказать корабликом в центре тряпочки», — рассказывал он потом о передаче.

У «Крыши» вышло только два выпуска. Второй был посвящен фотографии и состоял из множества встреч-интервью с самыми разными героями арт-сцены. Получился красочный калейдоскоп, который здорово встряхнул телевидение своего времени, но, возможно, оказался для него слишком диким. «Я бы и сейчас делал программы, но время и телевидение другие», — признается Белкин. В этом художник, конечно, прав. Но даже если кажется, что в наше время уже не получится создать грандиозную мистификацию об исчезнувшей цивилизации, то рассказ о Шаляпине и моли, евшей его шубу, и золотые жабы на входе в музей все еще вызывают эмоции — и это главное.