Торжество человечности: каким получился сериал «Мамонты» с Юрием Стояновым
Добросердечный пенсионер Николай Николаевич (небесно-золотой в этой роли Юрий Стоянов) живет один, в силу возраста то и дело вызывая тревогу у дочери Юли (Марьяна Спивак), которую трепетно называет Юляшей. Та, устав от забывчивости и бытовой неприспособленности пожилого родителя, забирает его к себе. План такой: продать отцовскую квартиру в Долгопрудном (Московская область), доложить денег и купить ему квартиру в Москве. А пока Николай Николаевич поживет с Юлей и ее дочерью — капризным подростком Полиной (Лиза Ищенко).
Когда же старая жилплощадь продана, а новая еще не куплена, происходит страшное: мошенники выманивают у доверчивого Николая Николаевича все вырученные от сделки деньги (а это без малого 3 млн рублей) и испаряются. Полиция, в которой работает бывший муж Юли Рома (открытие сериала актер Лев Малишава), бессильна. Да и в количестве подобных заявлений о происках мошенников можно утонуть. Но пока бывшие супруги спорят, как быть, Николай Николаевич действует. Заручившись поддержкой внучки Полины, он решает овладеть компьютером, разобраться в «этих ваших интернетах» и самолично отыскать преступника. Тем более как раз появился шанс выйти на его след.
«Мамонты» впервые заявили о себе на прошлогоднем фестивале «Пилот», где показывалась первая серия проекта, полюбившаяся критикам. Ее снял не шоураннер, сценарист и режиссер остальных эпизодов Михаил Чистов (сценарий он написал вместе с Яной Прокопенко и Ольгой Вольпиной), а Иван Соснин — заслуженный деятель доброго кино («Далекие близкие», «Юг», «Пришелец»). Ключевая отличительная черта его творческого метода — сделать так, чтобы кино добиралось до зрительских сердец, проводя там внеплановую операцию по усилению эмпатии. Проекты Соснина можно (и нередко заслужено) обвинить в излишней манипулятивной сентиментальности. Но, как бы ты ни сопротивлялся лавине его добрых историй, на финальных титрах ты уже в их плену и чувствуешь, что в районе груди действительно стало теплее.
Однако после съемок пилота шоу остальные эпизоды снял полноценный «отец» проекта Михаил Чистов — не новичок в профессии, на чьем счету «Физрук», «257 причин, чтобы жить» и «Корни». Но кажется, что именно с «Мамонтов» в его карьере начнется новый отсчет. И вот почему: подобно тому, как ловко Николая Николаевича обвели вокруг пальца мошенники, сериал Чистова тоже довольно быстро втирается в доверие зрителям. Хватает буквально одной серии, чтобы поверить сериалу во всем: и в том, как он говорит о семье, и в том, какой предлагает поразительный образ пенсионера в исполнении Стоянова, и в том, как неукоснительно из серии в серию настаивает, что все будет хорошо.
Последнее особенно важно и ценно в то время, когда кажется, что впереди нас ждет только самое плохое. Получается, что «Мамонты» еще и удачно угадывают с таймингом своего релиза — на излете года, когда накануне зимних праздников сильнее всего хочется поверить в чудо, сериал Чистова эту надежду щедро раздает каждому страждущему. А если совсем откровенно, «Мамонты» из числа тех проектов, которые, как подорожник, можно приложить к сердцу, чтобы хоть немного его залечить.
Но работа с «добрым» материалом — вещь опасная. В середине десятых российское кино зафиксировало целую волну так называемого доброго кино, от которого на душе становилось скверно. В этих фильмах форма довлела над содержанием, а гримасы артистов-комиков выдавались за актерскую игру. Отсюда и кредит доверия к подобным проектам слегка подпорчен. Ведь из одного добра кашу не сваришь — нужен талант. И у Чистова он есть.
«Мамонты» умудряются не скатиться в назидательное кино о том, как жить. Оно не проповедует и не читает морали. На одного блаженного Николая Николаевича здесь приходится с десяток потерянных героев, с которых сложно брать пример. Это работает и на достоверность истории, и на контраст предложенных образов — не был бы герой Стоянова так умилительно обворожителен, если бы не окружающие, которым далеко до его внутренней цельности. Образ Николая Николаевича вообще самый удачный в проекте: как человек старшего поколения он деликатен, но не сварлив, страшно боится кого-то стеснить своим присутствием, но заботлив и внимателен к другим, по-детски наивен и по-взрослому серьезен в своем намерении не уподобиться злу, с которым вызвался разобраться после похищения денег. Даже сам инцидент с кражей он воспринимает как-то беззаботно: денег, конечно, жалко, но что-то придумаем.
Этот уровень утешающей интонации, которой пронизан весь сериал, ощущается как противоядие от любой черствости. А диалоги, искрометно смешные, трогательные и вдумчиво серьезные, точно улавливают все то, что хотелось бы услышать от близких. Будь это слова поддержки или заслуженная критика — главное, что диалог сохраняется. «Мамонты» по итогу четырех показанных прессе серий оказывается многогранным полотном: сериал и про семью, в которой порой невыносимо, и про поколенческие разногласия, и про социальное неравнодушие, которым заряжает окружающих упертый в своей доброте Николай Николаевич. А еще про то, что человек не только продукт своего окружения, но и кузнец собственного счастья, а также результат внутреннего усилия быть человеком, как нас учил философ Мераб Мамардашвили.
Так сериал с почти криминальной завязкой о «разводе» пенсионера оборачивается не лихой историей о полагающемся возмездии, но гимном человечности. Такими Николаями Николаевичами можно освещать города — Данко нового времени, образ которого, к слову, тоже возник на контрасте: в разгар байронизма, воспевавшегося всю мировую скорбь и томление разочарованного духа. В «Мамонтах» же дух человека не томится, а тихо торжествует в своей скромной красоте.