«Мы все бывалые рок-н-ролльщики»: группа «Комната культуры» — о первых концертах, коллективном творчестве и жизни в Китае

Вы сейчас собираетесь во второй тур. Как прошел первый?

Роман Рудыка (ведущая гитара, вокал): Ощущения отличные, но к концу мы дико устали. Сейчас в предвкушении этого тура, потому что там не пять городов, как прежде, а 25. [По итогу] возможно, будет 30.

Вячеслав Климашин (соло-гитара): Я насчитал 28 городов и 33 концерта.

В первом туре артисты часто совершают ошибки: неправильно строят логистику, срывают голос. Вас это коснулось?

Тимофей Гураль (бас): Было. Например, с логистикой. Мы теперь знаем, что паспорт нужно держать при себе, потому что один из наших участников паспорт хранил в чемодане. Чемодан вместе со всей группой уехал в Москву, а участник остался в Питере — и ему пришлось добираться на «блаблакаре» до Москвы, потому что концерт был на следующий день.

Рок-н-роллили в туре? Были истории?

Вячеслав: Ответственный за рок-н-ролл в нашей группе — барабанщик Владимир [Васильковский]. Он иногда путает рок-н-ролл с разгульным образом жизни и умело сочетает это все. Он отвечает за тусовки.

А мы все бывалые рок-н-ролльщики, уже побывали в передрягах и пытаемся спать лежа. Сон лежа — это классно!

Роман: У нас даже не в первом туре, а перед первым московским концертом произошла ситуация: один участник приехал на [съемную] квартиру раньше всех, уснул — и остальные участники не смогли попасть туда. В итоге нам нужно было где-то ночевать, а в подвале дома была дверь с надписью «круглосуточно». Мы зашли туда вчетвером, и оказалось, что это бэдээсэмочная — комната, которую арендуют для того, чтобы заниматься плотскими утехами. В итоге мы сняли там за пять тысяч комнату с двухспальной кроватью, наручниками и всякими приблудами и пытались там поспать несколько часов.

Потом этот участник проснулся, мы пришли в квартиру, поспали еще два часа, но организатор концерта сообщил, что нас просят уйти из квартиры, поскольку время проживания уже закончилось. В итоге мы вышли, поняли, что самолет нескоро и нужно где-то переждать. Геолокация в Москве не работает, отели заняты — в итоге мы уже впятером пошли в ту же самую комнату и отдыхали в бэдээсэмочной еще шесть часов. Удалось ли поспать? Кому-то да.

А в плане быта долго притирались вообще друг к другу?

Вячеслав: Мы все уже давно вместе, поэтому есть опыт. Например, я, Тима и Вова вместе прошли пару контрактов, работая в кавер-группе. Один из них, в Китае, длился почти год, второй, в Катаре, — четыре месяца. В Китае мы все жили в одной комнате. А Владимир сильно храпит, поэтому с ним никто не хочет жить и мы пытаемся снять всегда отдельный номер для него. (Смеется.) Женя [Трофимов, вокал] с Ромой тоже уже давно друзья, почти родственники, давно вместе играют и притерлись сильно. Поэтому уже в первом туре было всем комфортно. А сейчас у нас улучшились условия: помимо сна лежа, можем и отдельные номера иногда себе позволить.

Я так понимаю, вы очень давно друг друга знаете.

Вячеслав: Да, очень, года с 2014-го. А некоторые из нас — с 2009-го. Женя с Ромой еще раньше познакомились.

Слава, можешь рассказать подробнее про кавер-группу, в которой вы играли с Тимой и Вовой?

Вячеслав: Давай зайду издалека. В чем фишка и отчасти успех «Комнаты культуры»? Каждый участник коллектива не просто сессионный музыкант, ноунейм, фоновый персонаж — это конкретный человек с большим музыкальным опытом. У каждого есть свой авторский проект. Например, я, Тима и Вова играли с 2009–2011 годов в авторских и кавер-группах. Женя с Ромой — аналогично, у них сольные авторские проекты. У Тимы есть отдельный проект, в котором он как исполнитель придумывает аранжировки и песни. Вова вообще поет экстрим-вокалом, и у него есть две группы, где он вокалист. Поэтому и фишка в том, что каждый приносит много своего и в процесс, и в результат.

Про кавер-группу: так как ты живешь в России и не всегда появляется возможность сразу попасть в чарты, то, конечно же, мы прошли путь авторских музыкантов параллельно с опытом участия в кавер-коллективах. Выживали как могли и всего лишь не так давно смогли от этого отказаться. Это обычный путь любого сессионного музыканта и вообще в принципе музыканта в России.

А можете описать творческий путь, который привел в конечном счете к «Комнате культуры»?

Роман: Мы с Женей играли в разных группах («Север.17», Groo и других), поэтому опыт исполнения чужих песен довольно большой. Тем не менее пытались максимально видоизменить эти песни, поэтому здесь тоже была некая практика работы с музыкой и гармонией.

Тимофей: Мы со Славой и Вовой были участниками многих коллективов. Например, играли металл в группе «Тиара». У Вовы есть проект «Черно», где он поет. Есть проект «Галлюциногендальф» — это так, чисто поорать. Что тоже полезно, потому что мы, помимо наших [профессиональных] проектов, еще и преподаем музыку, учим детей. Еще прикольно просто писать песни в стол, для себя, для развития.

Кроме того, со Славой когда-то занимались проектом «Аудиоджангл» и писали музыку на продажу. Это дало хорошее развитие, но после известных событий мы перестали этим заниматься, потому что доход это больше не приносит. Также мы открывали ютьюб-каналы, что-то делали, придумывали.

Вячеслав: У нас с Тимом [в Барнауле] есть студия-школа, на базе которой мы и преподаем (я — гитару, Тима — бас), и записываемся с «Комнатой культуры». Тим также помогает молодым коллективам с концертной деятельностью и репетициями, формирует их творческий путь. Я же помогаю другим группам с гитарными партиями, аранжировками и т. д. Буквально вчера вечером на этой студии мы закончили писать одну из новых песен «Комнаты культуры»: мы ее уже исполняем на концертах, но пока не выпустили. Вообще, у нас есть около восьми песен в записанном варианте на площадках, но в живой программе — уже около 18 треков.

Женя: На самом деле больше.

Мне очень нравится история песни «Поезда», которая была написана, чтобы «добить» программу (Женя Трофимов признавался, что написал песню за двадцать минут. — Прим. ред.).

Тимофей: Да, Женя быстро пишет, мы быстро аранжируем и тут же на концертах играем. У Жени ведь еще большой писательский опыт.

Женя: Да, я также пишу музыку и песни для других артистов, сериалов, кино (например, «Птичку» для HammAli & Navai, а также песни для Burito и Настасьи Самбурской. — Прим. ред.).

Писать песни для себя и для других артистов — в чем разница? Когда пишешь для других, ты отслаиваешься от себя как творец?

Женя: К сожалению, мы не можем так размышлять. Есть определенные задачи, которые поступают от артиста или сериала, — конкретно под задачу пишется трек. Я даже больше скажу: конкретно под «Комнату культуры» пишется трек. Мы все люди взрослые, не студенты, нами правит не юношеский максимализм, а профессиональное понимание дела. Передо мной стоят две задачи: а) не тратить много времени и с первого-второго раза сделать продукт, который нужен, и б) успеть сделать больше чем один трек.

Большой сонграйтерский опыт для других артистов помогает «Комнате культуры» или мешает?

Женя: Да. Даже когда размышляешь по поводу того или иного артиста, ты уже какие-то темы придумываешь для песен и откладываешь их. Рождается тема, затем ты прекрасно понимаешь, что определенному артисту это не подойдет, а вот, например, «Комнате культуры» или какому-то другому артисту может подойти. Запоминаешь эту тему, делаешь наброски, и это помогает лучше сориентироваться.

А часто бывает, что пишешь песни для какого-то артиста и понимаешь по ходу дела, что она больше подходит «Комнате культуры»?

Женя: Было наоборот: писал что-то для «Комнаты культуры» и понимал — какие-то слова и формы песен не подходят, поэтому передавал другим артистам.

Как вы уживаетесь, учитывая, как вы сами сказали, что у каждого из вас свое творческое видение? Как усмиряете эго?

Женя: Мы взрослые люди. Все приходили под определенные задачи. На начальных этапах были определенные разногласия, но когда каждый понял свою задачу, то стало проще — на другие вопросы не осталось времени. Но конечный продукт все прослушивают, корректируют. Кому-то что-то может не нравиться, понятное дело, но мы, как правило, все коллективно утверждаем и приходим к компромиссу.

Роман: Как раз таки из-за того, что у нас есть музыкальный бэкграунд, мы понимаем, что должно быть в итоге. Никто не тянет одеяло на себя — мы работаем, чтобы песня получилась крутой. Мы не спорим, мы взрослые.

Тимофей: Иногда нужно не спорить, а быть терпилой, в этом тоже суперспособность нашего коллектива.

Женя: Так как я самый молодой участник, мы пользуемся поговоркой: молодым — дорогу, старикам — почет. (Все смеются.)

Вы из Барнаула. Что о нем нужно знать?

Женя: Это маленький город, в котором живут разносторонние интересные люди. У нас менталитет сложен так, что все готовы друг другу помогать. Почти все знают друг друга. Рядом горный Алтай — жемчужина Сибири. Здесь красивая и быстро меняющаяся природа: если лето — это лето, если осень, то осень. Даже если ты еще в самолете летишь над Барнаулом, уже дышится по-другому. Породнее как-то.

Тимофей: Если посмотреть на Евразию, то Барнаул равноудален от всех сторон, он находится в самом центре континента. Так что да, Барнаул — столица мира! Это придумали сами барнаульцы, но в чем-то есть правда. У нас уникальный климат, природа — предгорье Алтая. У нас протекает великая река Обь. А еще наш город называют маленьким Питером. Это связано с архитекторами, которые строили старый город. А еще есть, конечно же, завод «Демидов» — отсюда Барнаул и возник. Поэтому у нас такие сибирские характеры. Но теплые и душевные.

Вячеслав: Еще одна особенность Барнаула — ленточный хвойный бор, который тянется прямо через город. Он узкий, идет полосой. В городе живут 600 тыс. человек, есть все виды транспорта, раньше даже был речной вокзал. Много деревянных резных, красивых домов.

Мне нравится страница вашей биографии, где вы наотрез отказываетесь уезжать из города.

Женя: У нас рядом Новосибирск, из которого можно улететь в любую точку России, поэтому нам в этом плане попроще [чем музыкантам из других городов].

Я правильно понимаю, что это на самом деле сигнал многим молодым артистам, что можно добиться успеха и не уезжая в Москву?

Вячеслав: Нам есть с чем сравнить. Если бы нам было по 18 лет, то мы могли бы, окрыленные и замотивированные, лететь в Москву или Питер и пытаться там устроиться. Но многие из нас уже пожили в столицах. Я пожил в Питере. Мы на контрактах почти год жили в Китае — это вообще снесло башню из-за разницы культур, никакая Москва в сравнение не идет. Катар тоже другая история. Женя после «Фабрики звезд» жил в Москве. У всех есть бэкграунд, который дает сравнение.

Роман: Да что Китай. Я в Туапсе полгода жил!

Вячеслав: Да! У всех есть опыт, который дает понимание, что эпоха сменилась. Можно делать хорошо и дома. Человек делает место, а не наоборот — именно эта концепция одна из ключевых в нашей группе. Более того, я скажу, что весь наш коллектив — и директор, и звукорежиссер, и техник — из Барнаула.

Женя: Да. Из 100% команды всего 10% не из Барнаула. Я бы хотел добавить, что у нас, как у взрослых людей, уже есть наработанные инструменты именно в этом городе. Нам проще ими пользоваться, нежели ехать в Москву и заново эти инструменты нарабатывать, тратить время — студия, техника и все остальное. Нам все это здесь сделать быстрее, логичнее.

Вячеслав: И приятнее.

Тимофей: Да. Город небольшой, все делается быстрее, можно много дел переделать.

Вячеслав: В понедельник мы писали песню — и в тот же день каждый из нас успевал сделать какие-то свои мелкие дела, махнуться где-то в центре, решить какие-то вопросы, повидаться с семьей. Вот Москва — город одного дела [за день].

Женя: Я сегодня, кстати, прилетел из Москвы в девять утра и за день успел по здоровью кучу дел, по личным вопросам, с ребятами встретился.

Москва уже выглядит как большой переполненный пузырь. А здесь, в небольших городах, люди немножко других нравов. Здесь нет каких-то соревновательных условий.

Успех сильно на вас повлиял? Все изменилось в одночасье или постепенно?

Женя: «Комната культуры» — это результат большой работы, проделанной больше чем за десять лет каждым из нас. Когда мы собрались, уже нацелились на то, чтобы начинать делать концертную программу, с которой будем выступать. Есть артисты, которые только выпускаются на площадках, но мы сразу видели себя выступающими артистами. Поэтому так и случилось, что на концертах мы играем больше песен, чем у нас в принципе записано.

И эта работа постоянная. Тот же успех «Поездов» мы воспринимаем как один из этапов работы. Мы не хотим останавливаться: машина едет — мы ее ведем.

Не было ощущения, что машина поехала настолько быстро, что вы этого не ожидали?

Женя: Я бы не сказал, что она быстро поехала. В первый год мы играли концерты на 100, 200 человек. И постепенно это число возрастало. Мы участвовали в фестивалях, на которых нас не узнавали. Это нормальная история.

Роман (обращается к Вячеславу): Ты как-то сказал хорошую фразу, что изнутри все не так заметно.

Вячеслав: Я увлекаюсь подводным флотом, особенно Второй мировой, и сказал фразу про подводную лодку. Смысл в том, что масштабы океана не видны изнутри подводной лодки. Со стороны всегда виднее. А мы просто выходим на сцену и делаем свое дело. А потом включается прожектор, и Женя говорит: «Блин, как много народу! Я теряюсь!»

Вячеслав: Мы играли в «Зарядье» на фоне Кремля, перед нами выступал Маликов, офигеть! (Смеется.)

Женя: Да, такие моменты бывают, но это просто по приколу. Да, нам хочется проявлять себя на сцене. Но есть немаловажный фактор — нам надо зарабатывать деньги, у всех семьи, они нас дома ждут.

Вячеслав: Еще скажу про успех: вот все говорят, что «Поезда» стрельнули благодаря КВН! Да и вообще вы сначала попали к Павлу Воле, а потом о вас все узнали. На самом деле секрет в том, что «Поезда» стрельнули в конце декабря после сольного концерта в Барнауле, на котором мы собрали 1 тыс. человек. Сначала собирали 400, потом 600 — и вот 1 тыс. Возможно, после этого концерта люди пришли и посмотрели рилз [с «Поездами»], который мы сделали в согласованности с РЖД. Было как: сначала вышла сама песня, она не особо стрельнула, но все пошло после сольника.

До этого у нас был концерт в Москве на «Красном Октябре» на 300–400 человек. То есть как будто бы уже был успех до «Поездов», просто после этого произошел буст.

Женя: Кстати, я со Славой не соглашусь, потому что «Самолеты» (более ранняя песня группы. — Прим. ред.) подарила нам немаленькую аудиторию.

Вячеслав: Я имел в виду, что «Поезда» быстрее и выше бустанулись, а «Самолеты» в чарты залетели только сейчас.

Женя: Я хотел сказать, что у нас были песни и до «Поездов» и резкого взлета.

Вячеслав: На самом деле мы думали, что самой хитовой песней с первого релиза будет песня «Пусть она поет», но больше всех зашла песня, на которую мы не ставили.

Женя: Мы даже ее вперед поставили, чтобы она была такая, ознакомительная.

Вячеслав: А оказалось, что послушали только ее! (Все смеются.)

А как возникла история с коллабом с РЖД?

Роман: Мы запланировали снять рилз на фоне поездов. А Яна, наш менеджер, связалась с РЖД. Так и арендовали временной слот за 6 тыс. для съемок. Сейчас на этом видео под 2 млн просмотров.

Женя: Я нашел старую папину камеру, многие кадры сняли на нее. Потом оцифровали все, и получилось прикольное вайбовое видео, как будто из тех лет. Наверное, это как-то тоже зацепило людей.

Роман: В то время еще шел сериал «Слово пацана».

Женя: Все сработало на пользу.

Вячеслав: На самом деле мы все немножко фанаты винтажа. Жека любит советских композиторов, я — советские вещи и антураж. Вова любит старый винил.

Женя: Моя рок-часть воспитывалась на питерском рок-клубе 1980-х и 1990-х годов. Наверное, это отражается на нашей музыке. Слава любит поэкспериментировать с микрофонами, мы в целом любим поэкспериментировать со звучанием и стараемся сохранить изначальный звук инструментов. Аналоговость. Например, мне подарили записи всех наших песен на кассетах и старый плеер с наушниками из 1990-х. Если послушать нашу музыку вот так — получается именно тот вайб, которого мы добивались. Винтажность решает.

Мне кажется, что это и совпадает с настроением слушателей, которые устали от синтетики.

Роман: Да, людям хочется чего-то настоящего.

Вячеслав: Я, как педагог, знаю, что молодые ребята, школьники, любят Летова, Цоя. Это офигенно.

Мне кажется, что разница между родителями в возрасте старше 30 и детьми стирается, что видно на наших концертах: поют и дети, и родители. Всем вкатывает «Комната культуры», потому что это честная музыка с бардовской, глубокой лирикой и мелодичной, честной музыкой в аналоговом звучании.

Женя: Мы отдельное внимание уделяем текстам, которые я пишу. Чтобы ни малейшей погрешности не было — ни в ударениях, ни в чем-то еще. Чтобы это была поэзия. Чтобы песня могла о чем-то рассказать слушателю. Кстати, к тому, что Слава сказал: многие родители дарят своим детям билеты на наши концерты. Даже маленькие дети хотят прийти! Есть много запросов: «Можно привести семи-восьмилетнего ребенка? Он поклонник вашей музыки». С удовольствием принимаем таких гостей. Это приятно. У нас очень разношерстная по возрасту публика — от мала до велика.

То есть у вас нет усредненного портрета слушателя?

Вячеслав: Есть, есть! Это семейный рок. Та же категория, что у группы «Звери». Хотя нет, у «Зверей» больше танцевальная музыка, у нас — более проникновенная.

Женя: Учитывая то, что мы поем про любовь, интересно наблюдать на концертах таких мужиков перекачанных, амбалов. Думаешь: наверное, его жена заставила прийти! А потом видишь, что он один уходит.

Вячеслав: Плачет и уходит. (Все смеются.) У нас есть такие фанаты: например, активный таксист по имени Федор, который собрал всю информацию про нас. И пара-тройка мужиков, у которых все в семье — наши фанаты. Поэтому да, семейный рок — наше кредо.

А молодежи много?

Женя: Основной сегмент — 18–25 лет. Чувства у молодых людей проявляются особо сильно, поэтому они обращаются за облегчением к музыке.

А сами какую музыку слушаете сейчас? Что вы будете слушать в самолетах, когда полетите в тур?

Женя: Переслушиваю Шуберта в исполнении Марко Мантовани. Я недавно наткнулся на концерт на ютьюбе, где он Шуберта играет, скачал концерт — буду слушать! Там есть чему поучиться в плане музыки. А из новых исполнителей — Nizkiz, очень крутые ребята. Киреев — можно его послушать из современников.

Тимофей: Наверное, из последнего, что мне понравилось, — Zoloto, по рекомендации ребят, кстати, Жени и Ромы. Мы посетили концерт совершенно случайно: играли с ними на одной сцене в Питере, и я так зафанател! Это очень круто. Последний альбом, наверное, единственный альбом за год, который я послушал от и до.

Женя: Они нравятся нам тем, что держатся в своем стиле.

Роман: Я рекомендую слушать свое сердце и больше ничего. (Все смеются.)

Тимофей: Главное — не на кардиомониторе!

Вячеслав: Клевый проект у Антона Беляева — Therr Maitz. А так есть еще классная группа «Петля Пристрастия». Еще нравятся питерские ребята Show Me a Dinosaur — это такой шугейз-блэк с чистым вокалом. В том же жанре нравится Alcest. Deafheaven очень люблю за гармонические ходы. Еще нравится такой коллектив, как Still Corners — очень классные ребята. «АИГЕЛ» нравится своей атмосферой.

Роман: Beautiful Boys еще.

Вячеслав: Да! И «Сироткин» — мы его очень сильно все любим.

Женя: Из наших современников я, как саундпродюсер и битмейкер, хочу выделить Скриптонита — его подход к музыке легендарен и невероятен.

Не могу не задать вопрос: назовете топ-3 лучших сонграйтеров на русском языке?

Женя: Выделю трех столпов из разных времен: [Николай] Добронравов, [Владимир] Высоцкий и [Вера] Полозкова. Их слово мне нравится больше всего.

Роман: Из современных я бы добавил еще Павла Пиковского (внесен в реестр иноагентов) — он записал альбом с Чижом, у него самого много песен. Он тоже классно играет словом. Но он больше из современной бардовской песни.

Тимофей: Если честно, я вырос на «Песне года» 1990-х, и мне дико вкатывал Игорь Николаев. Я сейчас переслушиваю его песни — великолепен. Дмитрий Маликов — великолепный музыкант. Великие люди.

Вячеслав: Я очень люблю поэта-песенника Александра Васильева из группы «Сплин», резонируют ранние альбомы — «Пыльная быль», «Коллекционер оружия». В песне «Сироткина» «Лисы, волки» я четко слышу песню «Звери» Васильева в качественной интерпретации. Конечно же, Борис Гребенщиков (внесен в реестр иноагентов) — у него очень интересное творчество. Сюда же можно отнести Маргариту Пушкину, которая писала стихи для группы «Ария», у них есть волшебные песни. Сюда бы я отнес еще господина [Андрея] Макаревича (внесен в реестр иноагентов). Леонид Агутин — на мой взгляд, он тоже достоин.

Тимофей: Почему [Виктора] Цоя никто не назвал? Это настолько очевидно?

Роман: Ты Николаевым ошарашил всех!

Женя: Мне кажется, что Цой — это простые тексты через сложные смыслы, поэтому он цепляет не человека, а толпы людей. Чтобы эту картину поняли сразу массы.