«Техасской резне бензопилой» — 50. Исследуем эволюцию жанра: от его пика до спада и новой эпохи ренессанса

Считается, что своей родословной слешеры обязаны итальянскому джалло — поджанру дешевых хорроров, скрестивших в своем ДНК криминальный сюжет и эротический флер. Очевидный пример — хоррор «Шесть женщин для убийцы» Марио Бавы. В фильме есть и маньяк, скрывающий свое лицо под маской, и нескончаемый хоровод из его жертв. Даже постер картины выполнен в желтых тонах с отсылкой к оригинальным джалло-романам («джалло» с итальянского — «желтый»), выпускаемым под желтой обложкой и являющимся переводами криминальных детективов про убийц.

И пока европейские киноделы экспериментировали в жанре, не требующем высоких финансовых затрат и таланта рассказчика (сюжеты были примитивны до скрипа зубов), по другую сторону Атлантики, в Голливуде, жанр обретал собственную айдентику. В числе предшественников слешеров, в том виде, в котором мы их знаем сейчас, триллер «Подглядывающий» Майкла Пауэлла про одержимого фотографией вуайериста-маньяка и хоррор «Психо» Альфреда Хичкока про отель семьи Бейтс, в котором регулярно происходят убийства постояльцев.

Но эти примеры первых американских слешеров все же отличаются от того, во что со временем — буквально в следующем десятилетии — трансформировался жанр. Его пик пришелся на раскаленные 1970-е: на дворе расцвет хиппи — «детей цветов», позади сексуальная революция и война во Вьетнаме, которую еще только предстоит коллективно осмыслить в кино. Накопившееся общественное напряжение кинематографисты пытались выразить по-разному. Коппола под закат десятилетия снял кинооперу «Апокалипсис сегодня», Скорсезе — беспощадного «Таксиста», а Майкл Чимино — «Охотника на оленей». Но это были серьезные произведения с глубоким психологизмом и смысловыми уровнями. Эстетское кино для премиальной аудитории, привыкшей думать. Массовый же зритель хотел чего-то попроще, и слешеры взялись этот запрос удовлетворить.

Из так называемого дешевого эксплуатационного кино с завлекающими сюжетами, провокационными темами, а также изобилием насилия и секса постепенно сформировался и ключевой набор атрибутики жанра: маньяк в маске, выходящий на кровавую охоту за случайными жертвами в будто бы случайных обстоятельствах, не предвещающих беду. В действиях убийцы нет никакой цели, и, вероятно, как герой «Психо», он ментально болен или как-то травмирован в прошлом. А спастись от него сможет только одна из жертв, оставив позади себя гору из трупов тех, кому повезло меньше.

К середине десятилетия на экраны почти один за другим вышли слешеры, сформировавшие жанр и задавшие ему высокий стандарт. Это «Техасская резня бензопилой», «Хэллоуин», «У холмов есть глаза», «Черное Рождество», «Кошмар дома на холмах». Фактически все они впоследствии стали франшизами, которые обзавелись не только несколькими продолжениями, но и современными ребутами или сиквелами.

Сюжет фильма до смешного прост: главная героиня вместе с прикованным к инвалидной коляске братом узнает, что неизвестные, вероятно, испортили могилу их родственника. Собрав компанию друзей, они на минивэне отправляются в Техас, где им встречается семейка каннибалов. Заезжие туристы отчаянно пытаются спастись, но гибнут один за другим.

Идею для будущего фильма Тоуб Хупер (сценарий он написал в соавторстве с Кимом Хенкелом) позаимствовал из самой жизни. Начитавшись жутких новостей, он взял за основу публикации о серии убийств в Сан-Антонио (Техас), а образ главного злодея Кожаное Лицо возник из истории реального маньяка и некрофила Эдварда Гейна. На главные роли Хупер взял начинающих артистов, до этого не снимавшихся в кино. Сам же снимал без выходных, чтобы максимально сократить съемочный период: аренда кинооборудования обходилась недешево, а бюджет был мизерным.

На хитрости пришлось пойти и в момент релиза фильма. Чтобы завлечь в кинотеатры как можно большее количество зрителей, Хупер наврал, что сюжет основан на реальных событиях. И если критиков это мало впечатлило (как и сама лента, технически сделанная откровенно слабо), широкий зритель был от нее в восторге. И это при том, что в прокате фильм получил рейтинг R, допускающий просмотр лицами младше 17 лет только в сопровождении взрослых. Не помешали высоким сборам (при бюджете $140 тыс. лента заработала $30 млн, причем половину из них — в первый же день проката) и жалобы отдельных зрителей, шокированных изобилием сцен насилия. В ответ на это в некоторых странах картина выходила в ограниченный прокат или вовсе была к нему не допущена.

Но время сделало свое дело — всего за несколько лет фильм Хупера из неожиданного кассового хита перешел в высшую лигу фильмов, определивших свою эпоху. Слешеры могут нравиться или вызывать отторжение. Но невозможно отрицать тот факт, что в 1970-х жанр определил целое десятилетие во многом благодаря «Техасской резне бензопилой». Картина стала родоначальницей нового образа экранного маньяка — молчаливого мужчины, скрывающего свое лицо и лишенного какой-либо индивидуальности. Этот авторский ход казался сценарной недоработкой, но на деле только усиливал пугающий эффект: безликость убийцы свидетельствовала о том, что им мог оказаться кто угодно.

В 2001 году в рамках программы Американского института кино были составлены списки лучших фильмов за 100 лет в различных жанрах. «Техасская резня бензопилой» оказалась в списке «100 лет... 100 триллеров». В 2003-м маньяк Кожаное Лицо вошел в список «100 лучших кинозлодеев всех времен». А в 2007-м фильм Хупера пополнил рейтинг «400 лучших американских фильмов за всю историю кинематографа». Перечислять подобные рейтинги, отметившие значимость «Техасской резни бензопилой», можно долго. Однако эта переоценка фильма произошла не сразу: только, когда лента была выпущена в повторный прокат в 1981 году, многие критики отметили ее уникальную особенность по отношению к другим представителям жанра.

«Техасская резня бензопилой» по-новому исследовала уровень абсурдности в привычной жизни американского общества, которое необратимо трансформировалось под воздействием изменений в мире. Это и травма от вьетнамской войны, и влияние политического Уотергейтского скандала, и даже кризис капитализма. Ведь герои-каннибалы работали на скотобойне, чей труд оказался не столько важен в эпоху технического прогресса и автоматизации большинства сельскохозяйственных процессов.

Выворачивал наизнанку фильм и образ нуклеарной американской семьи, идеализированный ситкомами. Написавшая книгу «Рекреационный террор: женщины и удовольствия от просмотра фильмов ужасов» Изабель Кристина Пинедо определила смесь ироничного и пугающего в картине Хупера так: «Жанр ужасов должен сдерживаться комедией и напряжением, чтобы успешно пройти по тонкой грани между ужасом и пародией. Тонкий баланс достигнут в этом фильме, в котором разлагающийся труп дедушки не только включает в себя ужасные и комические элементы, но и использует одно для усиления другого».

Но важно и то, что «Техасская резня бензопилой», с одной стороны эксплуатирующая хрестоматийный для жанра образ «девушки в беде», также стал пионером в создании образа «последней девушки». То есть единственной, кому удалось спастись при встрече с маньяком. Впоследствии картина Хупера выросла до полноценной франшизы, на сегодняшний день насчитывающей восемь полных метров.

В рядах режиссеров, в той или иной степени вдохновившихся «Техасской резни бензопилой», — Ридли Скотт, Николас Виндинг Рефн и автор слешера «У холмов есть глаза» Уэс Крейвен.

В последующие два десятилетия жанр перешел в стадию серебряного века — в эпоху видеопроката он пополнился также ставшими культовыми сериями «Пятница, 13», «Кошмар на улице Вязов», «Детские игры» (более известен как фильм про куклу-убийцу Чаки), «Крик». Последний, к слову, подходил к жанру уже в духе нового времени — откровенно насмехался над ним, намеренно используя расхожие штампы и архетипы героев (спортсмен-качок, девушка-тихоня, первая красавица школы и т. д.), а также вводя в повествование второстепенного героя-нерда, предсказывающего следующие повороты сюжета по законам жанра.

Но к концу 1990-х и началу 2000-х жанр начал буксовать: индустрия, не предлагая ничего нового, продолжала эксплуатировать прославленные франшизы, снимая их многочисленные сиквелы, от фильма к фильму теряющие в качестве. Были даже отчаянные попытки «поженить» несколько злодеев в одном кадре: в 2003-м вышел слешер «Фредди против Джейсона», в котором соперничали маньяки из «Кошмара на улице Вязов» и «Пятницы, 13». Им же можно ознаменовать закат слешеров, окончательно выдохшихся к началу нового тысячелетия.

Но уже в 2010-х слешеры вернулись на экраны с новым запалом, во многом замешанным на ностальгии и гротеске. Главным локомотивом воскресшего жанра стал Райан Мерфи, выпустивший антологию «Американская история ужасов», пародирующую все слешеры на свете, и «Королев крика». Свою лепту внесли также сериалы «Ходячие мертвецы» и «Мотель Бейтса». На фоне их успеха с новыми силами вернулись к жизни и хорошо знакомые франшизы: «Детские игры» получили сериальное продолжение под названием «Чаки», а серия «Крик» «грозится» выходом уже седьмой части.

Среди самых ярких и важных примеров удачных современных слешеров, олицетворяющих эпоху ренессанса жанра, — трилогия Тая Уэста с Мией Гот («Х», «Пэрл», «Максин ХХХ») и скромный канадский хит этого года «Нежить», прогремевший на «Сандэнсе». Франшиза Уэста стартовала с картины «Х» — едва ли не дословного оммажа «Техасской резне бензопилой», которую постановщик снабдил мистическими элементами. Это история про съемочную группу, отправившуюся снимать порно где-то посреди южных прерий. В Техасе они арендуют гостевой домик у пожилой пары и их дочери, но постепенно выясняется, что с виду безобидная семья хранит чудовищные секреты, рвущиеся наружу. В «Пэрл» и «Максин ХХХ» Уэст доводит историю до окончательного кровавого накала: зло, воплощенное в хрупкой героине Гот, выходит из-под контроля и выясняется, что она — лишь деталь огромной машины убийств, совершаемых человеческими руками.

«Нежить» Криса Нэша также во многом копирует «Техасскую резню бензопилой», в первую очередь подражая образу главного злодея в маске. Случайно найденный героями в лесу проклятый амулет пробуждает древнее зло в лице убийцы, следующего по их следу. Большая часть фильма снята с перспективы самого маньяка, а не его жертв, предчувствующих скорую гибель. При этом «Нежить» не чистый слешер, потому что заимствует ритм у слоубернеров — намеренно неспешных хорроров с долго нарастающим саспенсом. Фильм получил высокую оценку критиков, а среди его поклонников оказался сам «король ужасов» Стивен Кинг.

Выходит, что слешер, переживя несколько реинкарнаций, оказался не просто живучим жанром, а максимально гибким. Он вмещает в себя хоррор и сатиру, детективы и комедию, мистику и драму с социальным подтекстом. Зародившись в непростые времена накопившейся коллективно-бессознательной тревоги в обществе, слешер стал проводником для выхода этих сложных чувств — через переживаемый ужас на экране аудитория имеет возможность довести внутренние эмоции до максимального накала, проживая важную эмоциональную разрядку. Важно и то, что слешер лишен предвзятости — это не высоколобый жанр для эстетов, а доступный для широких масс поджанр кино, разговаривающий на понятном языке с максимальным количеством зрителей. Да, он не лишен примитивности и грубых упрощений, но в то же время за этой обманчивой простотой скрывается нечто большее, что волнует и увлекает зрителей по всему миру.