Иногда банан — это не просто банан: пятиминутный путеводитель по этим фруктам в искусстве
Для начала стоит вспомнить о том, что бананы — фрукты экзотические, и оттого в европейской живописи долгое время не фигурировали. Главный популяризатор живописных плодов Поль Сезанн обходился в натюрмортах без них, а вот его коллега и тезка Поль Гоген, переселившийся на Таити, охотно писал местный урожай, в том числе связки бананов.
Бананы постимпрессиониста Гогена были просто красивым объектом, частью общего жизненного колорита, который художник стремился зафиксировать. У метафизика Джорджо де Кирико в бананах уже присутствовал определенный символизм, хотя и не тот, о котором можно подумать: бананы, только недавно ставшие общедоступным в Европе продуктом, тут ассоциированы с наступлением нового времени, тогда как анфилады и статуя отсылают к прошлому, к античности. «Неуверенность» — про конфликт эпох.
Следующим любителем бананов в своем творчестве становится Энди Уорхол. Он снимает фрукты в серии полароидных снимков, тиражирует их, а самый знаменитый банан в лучших традициях поп-арта с его легкой подачи появляется на обложке альбома The Velvet Underground & Nico. Первые выпуски альбома были более чем скандальными: инструкция гласила «Очищайте медленно и смотрите», желтую шкурку можно было действительно снять, под ней обнаруживался банан телесного цвета. Намек ясен.
Как и многие работы Уорхола, банан в его исполнении стал поп-культурным символом, который зажил собственной жизнью. Так, основанная в 1985 году группа арт-феминисток Guerrilla Girls проводила перформансы и создавала работы, призывающие общественность задуматься над ролью женщин в искусстве, объективизацией и репрезентацией. Один из их плакатов задействовал узнаваемый урохоловский банан и рассказывал зрителям, что на аукционе современного искусства Sotheby's было ровно ноль работ женщин.
Феминистское высказывание с использованием банана создавала и польская художница Наталья Лах-Лахович: так, у нее есть серия провокационных автопортретов, на которых она облизывает фрукт. В 2019 году после анонимной жалобы Польский национальный музей убрал работы Лах-Лахович и нескольких других художниц с выставки, это было расценено как акт цензуры феминистского искусства, что привело к массовым протестам — случай получил название #bananagate.
К тематике банана как фаллической метафоры обращалась и британка Сара Лукас в серии автопортретов, где она исследовала границы гендерной репрезентации, самоидентификации и восприятии людьми самих себя и других.
Но банан — это не только символ фрейдистского толка. Благодаря крепкой связке Уорхола с популярной культурой изображенный им плод стал в том числе и символом капитализма, консьюмеризма, глобализации. Уорхоловский банан безошибочно узнаваем, как банка супа Campbell's и разноцветные лица Мэрилин Монро. На этом, конечно же, сыграл и Бэнкси — с его легкой подачи бананы заменили пистолеты в знаменитой сцене из «Криминального чтива», получилась многослойная ирония.
Но еще более сатирическая работа анонимного стрит-артиста — обезьяна, позирующая рядом с обрамленным полотном за подписью Уорхола. Эта мета-ирония для своего времени была такой же сильной, как и исходная обложка Velvet Underground — для своего.
Оммажи Уорхолу в среде уличного искусства делал не только Бэнкси, но и, например, Тьерри Гетта, известный также как Mr. Brainwash: он показал альтернативные версии (или, вернее, логичное продолжение жизни) того самого банана с обложки.
Бананы не только рисовали — в виде монументальной скульптуры плоды тоже были представлены. Художник Энгус Фэйрхерст, покойный друг уже упомянутой Сары Лукас, часто работал с ироничными символами и любил визуальные искажения. Его банан был огромным, очищенным и черным — некоторая история о скоротечности жизни, обнажении, сексуальности и в конечном счете свободе.
Наконец, Маурицио Каттелан в своем «Комедианте» вроде бы посмеялся над всем арт-сообществом, но на самом деле все не так просто, как кажется. Да, это был буквально банан из ближайшего супермаркета (об этом рассказывал сам художник), приклеенный к стене армированным скотчем. Каттелан показал произведение на ярмарке Art Basel в Майами, создал он его в трех экземплярах (каждый из которых имел сертификат подлинности), и почти сразу нашлись покупатели, которые заплатили по $120 тысяч. Два осели в частных коллекциях, третий — в музее Гуггенхайма. Эммануэль Перротен — основатель галереи Perrotin, в которой экспонировались работы Каттелана, — при объяснении смысла «Комедианта» сказал, что бананы — «символ глобальной торговли, двусмысленности и юмора». Вспомните, сколько клоунских номеров и смешных моментов в мультфильмах построено на скользкой банановой шкурке, и вы поймете, при чем тут комедия.
Вокруг «Комедианта» разошлись, как круги на воде, идеи и переосмысления. Так, сразу после продажи одного из экземпляров художник и коллекционер Дэвид Датуна прямо на выставке съел банан со стены и назвал действие перфомансом «Hungry Artist» («Голодный художник»). Фрукт быстро заменили на свежий. Интернет захлестнула волна мемов, где скотчем к стене клеили самые разные предметы. Галерея Perrotin создала отдельный аккаунт cattelanbanana в запрещенной соцсети, куда собрала все мемы, отсылки, оммажи и насмешки над легендарным бананом.
Шумиха быстро улеглась, как и все в эпоху быстрого потребления информации, но след в новейшей истории искусства остался неизгладимый. В 2022 году молодой индонезийский стрит-арт-художник Рио Лаксамана, известный под псевдонимом Ryol, напомнил о банане со скотчем в работе «Быстрое искусство» (намек на фастфуд, быструю моду и все то, чем грешит наше время перепроизводства и перепотребления). Название во всех смыслах говорящее, учитывая даже скорость, с которой бананы перезревают и портятся.
