Сериал «Первый номер»: Минаевы хоронят глянец в балладе о вечной зиме и лишнем человеке
Константин с символичной фамилией Иноземцев (Евгений Цыганов) однажды проснулся в статусе главного редактора почти закрывшегося медиа. На должность он попал по причине чужого коварного плана, но сам об этом пока не знает. Возглавляемый им отныне журнал Idol (тут можно подставить любую аналогию из жизни: хоть Esquire, хоть GQ) лишился покровительства иностранного издательства, лицензии в России и своего имени. Чтобы сохранить хотя бы остатки былого величия, акционеры предлагают создать на руинах старого что-то новое — например, журнал «Джентльмен». Название, по словам Иноземцева, ужасное, но смысл ясен: не создай себе Idol, а будь самодостаточен, как джентльмен.
Оставшаяся редакция с новым главным редактором конфликтует, и их можно понять. Иноземцев — герой своего времени. Жаль только, время его давно прошло. «А вам не кажется, что наступила вечная зима и время лишних людей?» — спросит его журналистка Вика в исполнении Саши Бортич, и очевидно, что сам герой Цыганова — тот самый неуместный человек. Чем похож сразу на всех минаевских персонажей. Сними с него стильное черное пальто, с которым он не расстается, — и кто он без него? Столичный циник, гедонист и просто обаятельный сукин сын. Любимый минаевский персонаж, воспетый им и в «Духless. Повесть о ненастоящем человеке», и в «Селфи», и в «The Телки. Повесть о ненастоящей любви». Неистребимый тип «ненастоящих» героев, которых не берет ни время, ни возраст. Но в Иноземцеве под толстым слоем пафоса (он часто издевательски разговаривает цитатами из статусов во «ВКонтакте» — и не всегда понятно, он это всерьез или паясничает) прячется писатель. Десять лет назад он написал хитовый роман «Кома» и сам погрузился в затяжной литургический сон, от которого никак не может проснуться. Время давно ушло вперед, мир изменился (опустилась та самая затяжная зима — в кадре буквально снежно и промозгло), а герой будто вылит из камня — так и врос корнями постамент эпохи, смерть которой проморгал.
Зато ее проводят в последний путь сценаристы Минаевы, Сергей и Дмитрий. Устами своих заносчивых героев (другие во вселенной Минаева, который Сергей, как правило, не водятся) они хоронят глянец и индустрию в целом. Так-то кризис глянца длится уже лет дцать, и во всем мире — даже гиганты вроде Condé Nast увольняют сотрудников толпами — нет денег, давайте, держитесь. Потому из 2024-го похороны эти выглядят несколько запоздалыми, а образы давно изжитыми. Но, кажется, так и задумано: у Минаевых есть какой-то план и они его придерживаются. На первый взгляд, в этом много ностальгии об эпохе, когда доллар был по 30, такси стоило копейки, а бюджеты холдингов пухли от избытка. И в то же время поминальная молитва: все улетело в трубу и тащит всех в эту воронку за собой. Доллар уже по 90, а воспетые еще Бегбедером «99 франков», в которых он тоже хоронил искусственный симулякр жизни под глянцевой обложкой, по новому курсу и с учетом инфляции вообще обесценились.
Но Минаев не был бы Минаевым, если бы следом за фразой «медиа умерли» не воскликнул «Да здравствуют медиа!». Константин Иноземцев, погрязший в долгах и дамских шелках, выступает с волевым решением: будет не «Джентльмен», будет «Лампа». Потому что время джентльменов прошло, а лампа светит всегда. Это довольно примитивный и лобовой образ, но, как оказалось, вечный. Кстати, про образы: Иноземцев почти не снимает упомянутое выше темное пальто, даже в помещениях. Любопытная деталь, что другой герой Евгения Цыганова делал так же: он уже играл человека в черном в детективе «Мертвое озеро». Интересен и еще один кроссовер киновселенных: в «Мертвом озере» теплую куртку на замену пальто в зимний сезон герою привозила Надежда Михалкова. В «Первом номере» она тоже играет его спасительницу, только ее персонаж Мария не ассистентка, а влиятельный медиаменеджер (и здесь тоже угадываются реальные прототипы) и бывшая возлюбленная.
Интересно и пересечение с другим проектом обоих Минаевых, участвующим в конкурсе «Нового сезона» этого года, — эдаким финансовым процедуралом, упакованым в авантюрный детектив, «Чужие деньги» с Максимом Матвеевым. Главный герой проекта тоже случайный человек, самозванец, оказавшийся баловнем судьбы, за что расплачивается большими проблемами. Похожим образом существует и Иноземцев: он когда-то поймал волну, ухватил дух времени хайповой «Комой» (сам он путается в показаниях, каким тиражом был выпущен бестселлер: сперва настаивает, что двумя миллионами копий, потом сбрасывает до одного), а следом все упустил. И эта фиксация на лампах (а он не только хочет назвать так возрождаемый журнал, но и часто любуется чужими светящимися деталями интерьера), конечно, раскрывает уязвимость уставшего бродить во мраке героя.
В начале нулевых Сергей Минаев писал про выгоревших менеджеров среднего звена, молодых стариков, мечтающих сбежать на Бали. Таким менеджером до старта писательской карьеры был он сам. Теперь он пишет про писателя, которому нечего сказать миру — даже со страниц опостылевшего ему глянца. И сколько личного закладывает в эту рефлексию автор — вопрос риторический. Возможно, многое, а может, ничего. Таким же противоречивым и закрытым человеком в футляре кажется герой Цыганова. Чтобы снять с него пальто-кольчугу, нужно сильно постараться. Но есть риск, что и там, под слоем горькой иронии, обнаружится лишь зияющая пустота.
«Первый номер», который возник словно не в то время и рассказывает не про ту эпоху, тоже вызывает сомнения. То ли авторы сериала забылись, в каком отрезке истории они живут и что сюжет про запуск печатного глянца в 2024-м кажется скорее фантастическим; то ли это такой намеренный замысел — с достаточного расстояния и большого опыта взглянуть на индустрию с беспристрастностью хирурга и беспощадностью мясника. Потому редакция «Лампы» напоминает склеп, последний номер Idol был поминальным, а никто из героев не вызывает сочувствия или хотя бы толику симпатии. Что плохо, даже когда намеренно, — зрителю важно подключаться к истории через населяющих ее героев.
В прошлогоднем «Золотом дне» (хотя фактически сериал вышел в начале этого года) героям предлагалось спуститься на самое дно, чтобы либо там затонуть, либо от него оттолкнуться. А спасать заблудшие души вызывался патриарх семьи в лице Алексея Гуськова. Герой-динозавр Константин Иноземцев спасти не может даже себя, но тоже распахал свою жизнь до грунта. «Нам бы только выпустить первый номер, — уверяют его акционеры. — И дальше все пойдет как надо».
Но на первый номер не набирается достойных героев, многие темы табуированы (о причинах ухода западных медиа вдохновленный самой жизнью сериал тоже умалчивает), а рекламодатели затянули пояса. То есть все как в жизни. И то ли эпохи не сменяются, то ли такая она — вечная зима, то ли все это уже было и самовоспроизводится по кругу, но заезженная пластинка, как известно, нагоняет скуку, а лампа с перегоревшей лампочкой не способна рассеять тьму.