Спички, веревки и контрабандная проволока: как Гарри Бардин изменил наше представление о мультфильмах

Гарри Бардина широкая аудитория знает по классике советской мультипликации — «Летучему кораблю», но в его фильмографии на самом деле мало именно рисованных мультфильмов. Довольно быстро режиссер перешел от рисунков к работе с объемом — куклами, пластилином, а потом и более необычным материалами. Начинал Бардин как актер, работал в театре, снимался в кино, а затем попал в театр кукол Образцова, после чего полюбил игровое веселье: «Я не учился мультипликации – я в нее просто играл, и при этом мне платили зарплату», — говорил он впоследствии о начале работы в «Союзмультфильме».

После нескольких режиссерских работ с художниками-мультипликаторами Бардин перешел к объему. Сказался и опыт работы в кукольном театре, да и на плоскости его задумкам стало тесновато. Первый объемный мультфильм — «Конфликт» 1983 года — родился из сценария, который, по мнению режиссера, потерял бы в рисунке. «Я занимался тем, что было мне интересно: я придумывал темы и искал материал, который бы наиболее хорошо, как мне казалось, отражал выбранную тему. А иногда было наоборот — я шел от материла, — рассказывал Бардин. — И мне очень понравилась работа с объемом, поскольку в объемной анимации нет промежуточных технологических фаз, как в рисованной, — всех этих контуровок, заливок, фазовок. Здесь только мультипликатор, оператор и я, и камера, и пленка. Я знаю, от чего к чему придет, процесс мне больше подвластен, а значит, более бескомпромиссен».

Кукольная анимация тогда развивалась параллельно рисованной, но с традиционной куклой Бардин тоже не хотел работать: ему попросту не нравилось. Поэтому режиссер придумывал собственные ходы, не ограничиваясь уже известными. Был в его фильмографии и пластилин: «Тяп-ляп, маляры» 1984 года, «Брэк!» 1985-го, «Серый волк энд Красная Шапочка» 1990-го. Когда уже в постсоветское время выходил «Кот в сапогах», в титрах появилась специальная благодарность британскому аниматору Нику Парку («Уоллес и Громит», «Побег из курятника», «Барашек Шон»). Оказалось, что Бардин с Парком познакомились на конкурсе в Анси, где Бардин победил с «Красной Шапочкой», и британский коллега предложил прислать ему качественный пластилин. И прислал — целых 9 кг! Но, по словам Бардина, российский оказался лучше.

«Я не хочу, чтобы все было "заглаженным". Я не скрываю мазка, не скрываю самого процесса лепки — хочу, чтобы все было откровенно. Это придает, на мой взгляд, определенную живость мультипликату» — так режиссер рассуждает о процессе. Эта живость и стала одним из главных его приемов, и не только при работе с пластилином. Мятая бумага, поломанные спички или невидимые персонажи, обозначенные только окружающими их предметами, — в руках Бардина все это было способно рассказать истории, притом даже без слов (большинство его мультфильмов озвучены неразборчивым бормотанием, где роль играет только интонация, а некоторые и вовсе ограничиваются музыкальным сопровождением).

Вот пять самых необычных с точки зрения материалов и съемок короткометражек Бардина, которые к тому же напрочь ломают утверждение, что мультфильмы — детский жанр.

Самый первый объемный мультфильм Бардина как раз понятен без слов: персонажи-спички с синими головками ссорятся с собратьями с зелеными головками, дерутся, а потом неизбежно сгорают от неосторожного действия одной из сторон (к середине повествования уже перестаешь помнить, кто первый начал и на ком лежит вина за пожар). «Следующий фильм мне просто приснился. Я проснулся с ощущением большого подарка. Спички, не поделившие коробок. Одни с синими головками, другие — с зелеными. Ссора переросла в ядерную войну. И сгорели все», — писал Бардин в своей книге «И вот наступило потом». Назидательный сюжет был откровенно пацифистским — прямолинейность метафоры вызывала неодобрение Госкино, но популярности мультфильма у зрителей не умаляла.

Эта работа была собрана из предметов — персонажей как таковых тут нет, они невидимы и проступают для зрителей только за счет очков, салфетки на груди, сигарет. Фильм создавался в разгар антиалкогольной кампании Горбачева и бесхитростно показывает неприглядные последствия бурного застолья. А еще про «Банкет» есть замечательная история — финальная сцена драки была не покадровой анимацией, как все предыдущие, а снималась вживую: «Снимали мы в субботу, в соседнем кабинете был Юра Норштейн. И вот что я придумал: позвал его на площадку, мы залезли вдвоем под стол и спинами качали стол с закуской. Таким образом, в моем фильме снимался Юрий Норштейн».

И снова предельное упрощение: персонажами истории про несчастливую любовь и семейную жизнь становятся веревки. Они завязываются в узлы, рвутся, потом сшиваются — все это на редкость наглядно показывает знакомые всем перипетии отношений. С точки зрения технологии опять пришлось повозиться и пустить в ход весь арсенал изобретательности. Чтобы двигать веревки, внутрь предстояло вмонтировать проволоку, притом такую, которая бы выдержала многократные сгибы: «Я узнал, что нужный алюминий есть на одной московской фабрике. По телефону мне сказали: "У нас очень строгая пропускная система, поэтому возьмите паспорта и непрозрачные целлофановые пакеты". И вот мы с моим директором пошли за проволокой, которую на выходе нужно было попросту завернуть в пакеты — другим языком, "своровать"», — рассказывал Бардин.

Вышеупомянутой проволоки оказалось два мотка: один пошел на «Брак», а второй некоторое время лежал у Бардина на антресолях. Из этого избытка материала совершенно случайно и получились «Выкрутасы». «Я представил, что происходит, когда охрану своих рубежей мы ставим выше самой жизни, которую оберегаем, — говорил режиссер о сюжете (в мультфильме проволочный человек переделывает своих проволочных же жену и собаку в колючую ограду). — Это аналогия с Советским Союзом. Наша редактура в Госкино всегда давала сопроводительную записку, чтобы объяснить чиновникам, про что кино. Сопроводительная к этому фильму была замечательной: "Исследуется психология частного собственника на садовом участке". С этой сопроводиловкой фильм был принят». И не просто принят, а удостоился «Золотой пальмовой ветви» Каннского кинофестиваля!

Бумажный «Адажио», возможно, самый взрослый и самый метафоричный мультфильм Бардина, созданный его студией «Стайер» совместно с французско-испанским каналом Canal+. Название работа получила из-за музыкального сопровождения: на протяжении всего мультфильма звучит «Адажио соль минор» Ремо Джадзотто, известное также как «Адажио Альбинони», в исполнении Берлинского филармонического оркестра. Слов нет, и за счет этого получается абсолютно интернациональное высказывание (мультфильм получил немало наград, в том числе в Нью-Йорке, Руане, Тегеране и Катаре). Да и сам сюжет под стать: «Это философская притча, рассказывающая о серой толпе, которая не знает и не хочет знать своей истории. Нетерпимость к чужому мнению, к чужой конфессии, к другому цвету кожи — причина возникновения конфликтов в сегодняшнем мире», — описывает мультфильм автор. Рано или поздно все художники замахиваются на универсальные темы, но, кажется, именно через минималистичную анимацию получается особенно доходчиво.