Иван Янковский, самосуд и ельцинская Россия: каким получился сериал «Аутсорс»?
Россия, Дальний Восток, 1996 год. Где-то далеко от большой земли затерявшаяся в бескрайних просторах страны глубинка. В ней нет ничего, кроме типовых домов, бедности, растерянности, тюрьмы и группы героев, у каждого из которых своя история. История номер один: сотрудник ФСИН Саша (Эльдар Калимулин) равнодушно выполняет ненавистную ему работу — стережет приговоренных к смертной казне маньяков и убийц (это время, когда у государства еще была лицензия на убийство). Все ему опостылело, но есть отдушина — любимая невеста Наташа (Мила Ершова). Они готовятся к скорой свадьбе, и между нарезанием тазиков оливье Наташа успевает с подружками отгулять девичник, во время которого попадается на глаза местному бандиту Владику (Василий Бриченко). Бар, где проходит гулянье, сразу кажется злым предзнаменованием: он называется «Дельфин», а на стене сияет неоновая Русалка, которые друг другу, как известно, «не пара, не пара». Владик сперва зазывает девушку поехать с ним по-хорошему, а когда получает отказ, действует по-плохому. Наутро превращенная в живой фарш и изнасилованная Наташа возвращается домой. Саша не знает, что с этим делать и сохранять ли планы на свадьбу, ведь невеста «попорчена». А не получившая утешения даже от матери Наташа не знает, как жить, ведь жизнь отныне страшный сон, от которого не проснуться.
История номер два: тюремный врач Петр (Леонид Тележинский) — ленивый медик и семьянин, но активный ходок налево. Буквальное воплощение образа мужчины, который спит со всем, что движется. Очередной любовнице он признается, что осознает свою зависимость от половых утех, но не хочет сдерживаться. А еще в сексе проще всего забыть, «какой же я мудак». Правда, жизнь скоро отрезвит его и вернет к реальности так резко, что сбежать от нее уже не получится.
История номер три: местный прокурор Андрей (Дмитрий Сумин) старается работать честно, но система к таким Робин Гудам равнодушна. Более того, он всех бесит. Коллег, родителей и жену Катю (Карина Александрова), уставшую жить в нищете и в отчем доме мужа. Катерина грозится разводом, если в самое ближайшее время они не обзаведутся собственным жильем. Вот только где достать средства честному человеку в голодные 1990-е?
И наконец, история номер четыре: новоприбывший в колонию надзиратель Костя (Иван Янковский) — образцовый муж и отец, которого почему-то втайне побаиваются близкие. Однако для коллег он человек чести и высоких моральных качеств. В приговоренных к смертной казни он продолжает видеть людей. Мучающегося от почечных болей заключенного спасает, сбегав за таблетками в аптеку (у тюремного врача, ожидаемо, лекарств нет). А Сашу, чью невесту изнасиловали, по-библейски призывает к сочувствию и любви. Но этот же самый Костя, понаблюдав за безликой рабочей рутиной и унылостью коллег, выступает с предложением — отдавать исполнение смертной казни на аутсорс. То есть за деньги позволить близким жертв смертников самим чинить над ними расправу: и сотрудники ФСИН заработают, и для родственников погибших разрядка. Так в стенах колонии государственная монополия на смерть уходит в частные руки. И руки эти оказались по локоть в крови.
Первая и самая очевидная параллель «Аутсорса» — это, конечно же, «Сочувствие госпоже Месть» из трилогии о мести Пак Чхан-ука (в нее также вошли «Сочувствие господину Месть» и «Олдбой»). В финальной части серии главная героиня, ставшая некогда жертвой серийного маньяка, изломавшего достаточно судеб и отнявшего много жизней, но выпущенного на свободу, вершит правосудие сама. Девушка находит преступника и живьем доставляет не в тюрьму, а к родственникам его жертв, собранных в одной комнате для коллективной расправы. На предложение собравшиеся реагировали по-разному и сперва терзались сомнениями: если система оказалась бессильна, вправе ли мы брать правосудие в собственные руки и в чем сохранится наше отличие от него, если мы тоже станем убийцами? В «Аутсорсе» герои не медлят — вложенные в руки молоток или дробовик быстро попадают в цель. А сам сериал усилиями талантливой сценаристки Анны Козловой вызывает зрителей на откровенный и неуютный разговор о справедливости и отчаянии, боли и бесправии. О насилии, которое здесь многолико и неиссякаемо.
Вторая важная ассоциация «Аутсорса» — с драмой «Эксперимент» Оливера Хиршбигеля. Картина не дословно, но во многом основана на событиях Стэнфордского тюремного эксперимента 1971 года. В ходе него социальный психолог Филипп Зимбардо разделил добровольцев на две группы: заключенных и тюремщиков. Если сперва жизнь одних была ограничена только рамками камеры, а вторых сдерживали строгие правила, постепенно суть происходящего вышла из-под чьего-либо контроля. А в группе надзирателей в каждом третьем проснулись садистские наклонности и насилие стало неконтролируемым. Потому что человек — стихийное животное. В «Аутсорсе» в стенах тюрьмы тоже проходит своего рода эксперимент — в том числе над теми, кто находится по другую сторону решетки.
Апостолоподобный герой Ивана Янковского напоминает странного пророка, далекого от христианской этики. Точнее, так: он воплощает ее во всех формах. Если новозаветный Бог призывал к любви и смирению (а Костя наставляет Сашу утешить невесту и сохранить свою к ней любовь), ветхозаветный Господь был тем еще карателем (в руках Кости оружие стреляет сильно чаще чеховского ружья, не дожидаясь финала). Разговоров о любви и ненависти в сериале достаточно, и из них становится понятно, как же искажено представление отравленных героев о главном чувстве на земле. «Поначалу он меня просто не раздражал. Я думала, это и есть любовь», — скажет о своем муже одна из любовниц доктора Петра (тоже, кстати, апостольское имя).
«Аутсорс» оглушает своей концентрацией насилия и дефицитом чувств. Эту мучительную, но узнаваемую реальность (за прошедшие 30 лет мало что изменилось: провинция чахнет, тюрьма не исправляет, а добивает) талантливо фиксирует оператор Батыр Моргачев. На его счету недавняя «Трасса» (ее также снял режиссер Душан Глигоров) и прошлогодняя «Эра», добравшийся наконец до онлайн-релиза «Одним днем», такой же болезненный «Хрустальный» и много чего еще. В «Аутсорсе» красота буквально соседствует с уродством — завораживающие виды Камчатки только подчеркивают бедность и обреченность места, в котором живут герои. Интересно и то, что рамки экрана сужены — он квадратный, а не привычный 16:9. Словно это тюремная камера, в которой заперты герои. Весь мир — тюрьма, а ты в ней либо надзиратель, либо заключенный, дожидающийся казни. Эту обреченность подчеркивает и музыка: за кадром надрывается сюита для клавишных ре минор Генделя, которую десятилетия назад облюбовал Стэнли Кубрик и кто только не.
Но классический реквием Генделя запросто мог бы разбавить и незатейливый гимн всеобщего равнодушия «Никого не жалко» Сергея Шнурова. Ровно десять лет назад он пропел строки, звучащие теперь как приговор, давно приведенный в исполнение: «Все мы герои фильмов про войну. Или про первый полет на Луну. Или про жизнь одиноких сердец. У каждого фильма свой конец». «Аутсорс», такой болезненный и сокрушительный, напоминающий оголенный нерв и кровавый фарш, будто подхватывает эти строки, следуя за героями, которым «никого не жалко, никого». И что самое страшное — так уже очень давно...