Вечный источник: как Oasis сделали немодное модным, а ностальгию — главным движком рок-музыки
Летом 2009-го старший из братьев Галлахер, Ноэл, уехал с фестиваля в Париже, на котором должны были выступить Oasis. Для Oasis такие вещи были нормальной практикой: иногда младший брат, Лиам, психовал и уходил с концерта и Ноэлу приходилось допевать концерт в соло за брата. Случался и обратный сценарий.
Однако тот летний день 2009-го стал особенным. Когда все уже думали, что Oasis вечны, как и терки между ними, Ноэл покинул не только Париж, но и группу, заявив, что больше никогда не встанет на одну сцену с младшим братом.
С тех пор прошло 15 лет. Изменилось примерно все. Появились инстаграм (социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации) и тикток. Твиттер пережил прайм, упадок и явление Илона Маска. Tyler, The Creator, Мак Миллер и Трэвис Скотт расширили представление о том, как может звучать хип-хоп. Появилось целое поколение новых поп-звезд. В общем, не было похоже, что Oasis оставили после себя зияющую дыру. Еще в 2000-х творчество Галлахеров, казалось, перестало отпечатывать на себе дух времени: группа пережила брит-поп, но ее идеи не выглядели прошедшими проверку временем — в 2000-х их синглы и альбомы были высоко в чартах, но там скорее уже зачетка работала на них, чем наоборот. После распада Oasis творческие потоки братьев разделились надвое и превратились в фан-сервис для своих, которые получали то, что хотели, — музыку, обреченную далеко от брит-попа не уходить.
В 2024 году следы Oasis и их идей в чартовой музыке найти не то чтобы просто: никакого брит-поп-ревайвла не случилось, а жанр стал восприниматься как ужасное зеркало всего самого консервативного, посконного и неприятного, что есть в британском обществе (теги: драки в пабе, фиш энд чипс, футбольные хулиганы, дискриминация). Oasis, конечно, напели на звездочки во всевозможных залах рок-н-ролла, но их идеи не тянули на актуальность.
Такие мысли были до предпоследней недели августа, когда буквально пара-тройка постов в инстаграме (социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации) Oasis превратили все соцсети в филиалы фан-клуба братьев Галлахер. Лента автора этого текста, состоявшая ранее из котиков, «Формулы-1», футбола и Сабрины Карпентер с Оливией Родриго, не исключение: Галлахеры захватили все инфопространство, а одним из главных трендов в твиттере стало обсуждение даже не самих братьев, а гитариста Боунхеда — человека из первого состава Oasis, который не играл в группе не 15, а все 25 лет, но поедет в реюнион-тур. Неожиданные фанаты Oasis обнаружились везде: в сториз девчонок, которые слушают Майли Сайрус, и парней — фанатов группы Pantera, «формульная» гоночная команда McLaren стилизовала соцсети под Oasis. Галлахеры настолько масштабно захватили все инфопространство, что даже прогрев Linkin Park, в целом более важной для постсоветских бывших подростков 2000-х группы, перед каким-то важным объявлением (они поставили обратный таймер) прошел абсолютно незаметно. Oasis забрали себе рилзы и тиктоки, а прослушки их песен взлетели примерно во всех стримингах.
По логике вещей сейчас должно пойти какое-то объяснение происходящему. На самом деле я немного слукавил, сказав, что в 2000-х Oasis перестали соответствовать духу времени. Музыка братьев не соответствовала ему никогда.
Oasis всегда была сложной группой для музыкального критика: понятно, что можно рассказать, например, про Radiohead — чем сложнее музыка и извилистее творческий путь ее создателя, тем легче про все это рассказывать. Oasis всегда было проще описывать как явление социальное, а не музыкальное. И сами братья Галлахеры с их манкунианской гопнической харизмой, и фанатско-таблоидная истерия вокруг них будто бы выходили на передний план, а само творчество — на задний. Однажды я писал материал, в котором попробовал расставить все альбомы группы от худшего к лучшему, и, черт возьми, это была безумно сложная задача, поскольку всю свою карьеру группа проехала буквально на одном движке — с периодической заменой деталей.
Но ровно этот движок и есть самое интересное. Давайте вернемся на 30 лет назад и посмотрим, как до начала 1990-х развивалась рок-музыка. Можно отследить, что со своим основным составом она шла по пути постоянного неизбежного прогресса: песни становились длиннее, песни становились короче, песни забирали лучшее у других жанров, песни забирали себе новинки техники — неважно, они постоянно несли этот состав вперед и ставили себе задачу быть свежее предшественников. Давайте возьмем хотя бы предтечу брит-попа — этот жанр при всех симпатиях к психоделии 1960-х все-таки ехал на движке суперактуального рейва. Мысль проста: чтобы стать жанром-эпохой, любому новому течению нужен был какой-то свежий взгляд.
Oasis (говорим Oasis — имеем в виду и брит-поп в их же лице) всю свою дорогу, с самого первого до самого последнего сингла, были потрясающе немодными. Чтобы описать творческий метод Oasis, его, простите, даже описывать не нужно: достаточно просто включить ролик 10 Oasis songs that 'Rip Off' other songs, где на пальцах написано, откуда взяты вещи, сделавшие песни Oasis хитами. Галлахеры не предложили миру ничего нового, их творческий метод — это их же музыкальные вкусы, их же музыкальная любовь, их же занимательное рытье в прошлом и поиск звеньев между разными музыкантами разных эпох. Симптоматично, что в этом самом ролике фигурируют T-Rex, The Beatles (вместе и порознь) и Стиви Уандер. Взболтаем все вместе (ну ок, поменяем Стиви на The Who) — и получим группу Oasis.
Конечно, нет фразы пошлее, чем «все новое — это хорошо забытое старое», но именно Oasis применили ее в музыке так, как никто другой до них. Внимательный читатель подумает, что здесь сказано: Oasis изобрели ностальгию в музыке (как Pharaoh придумал носить кожу и играть рок). Конечно, это не так: еще в 1980-х началась мода на перепевки старых песен (вспомнить, например, Sealed with the kiss Джейсона Донована), на базе тоски по старому фолку возник целый жанр — джэнгл-поп, а еще ведь была группа The Jam, которая на личных фантазиях о субкультуре модов построила целую карьеру.
Другое дело, что при всем уважении ко всем вышеназванным ни группа The Jam, ни кто-то из джэнгл-попа, не возглавил новый мегапопулярный жанр, не стал самой кассовой группой страны и не поставил кучу чартовых рекордов. Oasis отказались от всего нового, но дали гитарной музыке новый импульс.
Что сделали Oasis для гитарной музыки? Они предложили року, который уперся в идейный потолок, дорожную карту по тому, куда двигаться дальше, — оказалось, что не нужно выдумывать новое: достаточно вернуться назад и переосмыслить прошлое. После Oasis примерно вся новая актуальная рок-музыка начала жить прошлым. The Strokes вспомнили гаражный рок. Interpol вспомнили постпанк. Arctic Monkeys вспомнили Buzzcocks. Fontaines D.C. вспомнили The Fall — список можно бесконечно продолжать. Но именно Oasis заразили гитарную музыку ностальгией, показав, что суперсила может быть не в свежих идеях, а в твоей трогательной любви к музыке прошлого — успех Галлахеров развязал руки другим ностальгирующим романтикам для того, чтобы они несли эту ностальгию в массы.
Oasis размыли грань между модным и немодным, сделав немодное сначала модным, а потом вечным — а иллюстрацию этой вечности мы видим прямо сейчас. You and I are gonna live forever.