Фантомная ностальгия: отчего так популярны ретроигры и по чему тоскуют зумеры, не заставшие 8-битных приставок?

Индустрия началась с упомянутых выше жанров неслучайно: писать код для них не так уж сложно. Почти 50 лет назад люди научились создавать арканоиды и платформеры на доисторических, громоздких, совершенно не приспособленных для игр языках программирования. Сейчас, в эпоху движков Unity и Unreal Engine, такие игры можно создавать за неделю без специальных навыков, а спрос на них по-прежнему есть.

Про это как-то не принято (и неприятно) говорить, но геймеры, традиционно ассоциируемые со всем новым и молодежным, уже не так молоды. Тем, кто полюбил игры до того, как вышли Fortnite и Roblox, сейчас за 30. Ретроигры — один из способов вернуться в детство. Как пели Twenty One Pilots в балладе Stressed Out, «хотел бы я торговать ароматическими свечами с запахом детства; продал бы ровно одну — своему брату». Ретроигры — та самая свеча.

Это очень тонкий, слабо исследованный, но уже громко заявивший о себе нюанс. Эмпирических данных тут мало по объективной причине: ностальгирующие по чужим воспоминаниям подростки в самом буквальном смысле недавно родились; тщательно исследовать их поведение еще просто не успели. Тем не менее выяснилось, что испытывать сладкую тоску можно и по эпохам, которые лично вы не застали. Сериалы «Слово пацана», «Мир! Дружба! Жвачка!» или их предтеча «Очень странные дела» — лишнее тому подтверждение. Предаться воспоминаниям о том, как вас чуть было не зарезали по дороге в школу, хотя на самом деле от подъезда до входной двери вас отвозил папа на джипе, — специфический вид эскапизма. То же и с играми: радостно прыгая восьмибитным Марио на головы несчастных гумб, вы отправляетесь не только в виртуальный мир древнего платформера, но и в собственное (или чужое) прошлое.

Списать популярность ретро на одни только особенности психики было бы не совсем верно. Несмотря на устаревший внешний вид и примитивную по нынешним меркам механику, первоклассные ретроигры навсегда останутся образцами качественного, простого и очень чистого геймдизайна. Ничего не надо объяснять: вот вы, вот шотган, «стреляйте по монстрам до тех пор, пока они не сдохнут». Веселье начинается сразу.

Вспоминаем десять отличных ретроигр: пять стилизованных под ретро и пять действительно вышедших 30 лет назад, но не утративших привлекательности.

Приятный саундтрек, простой и ненавязчивый игровой процесс (бьете монстров, собираете драгоценные камни). Главный герой — идеальное воплощение геймплея, в котором надо бить и копать, рыцарь в рогатом шлеме, вооруженный лопатой.

Обманчиво простой, а на деле умный и глубокий боевик, в котором герои пуляют друг в друга стрелами из луков. Подвох в том, что стрелы быстро кончаются и их надо подбирать, прежде чем до них доберутся ваши противники. В западной прессе писали, что совместное прохождение Towerfall — «лучшее, чем можно заняться вдвоем на диване, не считая секса».

Если восьмибитная графика для вас слишком популистская, предлагаем более радикальный вариант — однобитную графику. Проще говоря, в Downwell ровно два цвета: черный и белый. Герой бесконечно падает в колодец и расстреливает монстров из пулеметов, встроенных в подошвы его ботинок.

Нельзя говорить о ретроиграх, не вспоминая о черепашках-ниндзя, безумно популярных в конце 1980-х. Shredder’s Revenge явно вышла в 1988-м: там и пиксельная графика, и саундтрек, будто записанный на старом синтезаторе, и все четыре черепашки в кадре. На самом деле это игра 2022 года.

Музей ретро! Половина игры выполнена в восьмибитной графике, а половина — в 16-битной. Когда цветов становится больше, герой трогательно удивляется тому, как вдруг похорошел мир. Помимо прочего, The Messenger — популярная спидранерская дисциплина: вот как его проходят за полчаса (хотя обычно на это уходит неделя).

Отец видеоигр по сей день остается примером того, как правильно делать геймдизайн. Марио умеет только прыгать, но этого достаточно, чтобы выстроить интересную игру. Не смогли придавить черепашку — расстались с жизнью; плохо рассчитали траекторию прыжка — свалились в пропасть. Стрельба и прочие надстройки лишь сбивают фокус.

Но если вам хочется именно пострелять, то рекомендуем «Контру» (и да, ударение на первый слог). Два мужика, выглядящих соответственно как Арнольд Шварценеггер и Сильвестр Сталлоне, убивают монстров, похожих на Чужих. Если вы росли в 1990-е, то круче этого в принципе ничего придумать нельзя.

Марио вылезает из зеленых водопроводных труб. Кто-то остроумно подметил, что пахнуть он в таком случае должен неприятно, и вывел из этой шутки образ супергероя, который ныряет в унитаз и расправляется с врагами при помощи неудержимых приступов взрывного метеоризма. На русский язык название игры можно перевести как «Человек — выковырянная из носа козюлька».

Чудесный платформер Дэйва Перри (позже он продаст Sony технологию облачных игр и перестанет заниматься искусством), идеальная игра по голливудскому мультфильму, не паразитирующая на оригинале, а остающаяся самостоятельным произведением. Лавовый этап до сих пор считается шедевром геймдизайна с потрясающей кульминацией, когда вам приходится прыгнуть в пропасть без надежды на спасение, но в последний момент героя выручает ковер-самолет.

Главная ретроигра на свете. Графика в 1992-м все еще была пиксельной, но технологии уже доросли до того, чтобы воплощать на ней стильный и детализированный, а не схематичный мир. Саундтрек легендарный. А геймплей нисколько не устарел: если вы хотите поиграть во что-то вдвоем не онлайн, а сидя рядом на диване, то лучшей игры не найти. Несмотря на кажущуюся простоту, вам нужно грамотно распределять ресурсы (проще говоря, не сожрать восстанавливающую здоровье аппетитную жареную курицу, когда ваш напарник вот-вот помрет) и выдерживать баланс между атаками и обороной. Friendly fire всегда включен, а это значит, что не раз ваш друг умрет вовсе не от бандитского ножа, лихо воткнутого в бок в уличной драке, а оттого, что вы нечаянно ударили его куском металлической трубы по затылку, хотя целились в противника. Классика.