«Паутина страха» и «Судная ночь в Аркадии»: чем пугают дарвинистский арахнохоррор и тихий постапокалипсис с Николасом Кейджем?

Жанр: ужасы

Режиссер: Себастьян Ваничек

В ролях: Тео Кристин, София Лезафр, Жером Ньель, Лиза Ньярко, Финнегэн Олдфилд

В одном из неблагополучных районов Парижа в огромном старом панельном доме с барахлящей проводкой, где живут в основном лишь рэперы да иммигранты, ютится и добросердечный парень по имени Калеб (Тео Кристин). Вместе с сестрой они обитают в этом разваливающемся здании, как никому не нужные пауки, которых, кстати, так обожает Калеб. Его увлечение экзотическими тварями — вторая веская причина оставаться в этой квартире (первая связана с теплыми воспоминаниями о маме, которая умерла совсем недавно, и с ее смертью герой до сих пор смириться не может). В своей комнате Калеб держит и редкого египетского скорпиона, и гигантских мадагаскарских тараканов, и всяких разных сколопендр. Но он еще не знает, что новое пополнение в его коллекции, особо опасная паучиха, привезенная с арабских пустынь, вот-вот развяжет с местными жильцами настоящую борьбу за выживание.

Режиссер Себастьян Ваничек в своем кусачем дебюте еще до появления пауков прекрасно находит, чем вспугнуть мнительного зрителя. Например, он с упоением смакует крупные планы насекомых и членистоногих, что у некоторых определенно вызовет дискомфорт (а у завсегдатаев различных террариумов, наоборот, настоящий восторг). Другой вид страха — коммунальный ужас, который создается за счет постоянных акцентов на перебоях со светом, скрипящих дверях и выражении лица единственной уборщицы, изможденной от непомерного объема работы.

Особенность паучихи, которую принес Калеб, заключается в том, что она умеет очень быстро и очень много размножаться. Причем ее дети могут быть в пять раз больше ее самой — это отголоски теории Дарвина о естественном отборе, вокруг которой строится весь фильм. Пока пауками набивается панельное брюхо, здание отцепляют на карантин. Оказавшись в изоляции, кучка героев, из которых только двое не боятся членистоногих, решает пробиться наружу через подземную парковку, но для этого им предстоит преодолеть два десятка окутанных паутиной этажей.

У Ваничека получился образцовый вертикально-герметичный хоррор, по максимуму берущий от своего выразительного сеттинга. Полузаброшенный жилой комплекс — идеальная среда для хоррора: доказано японцами («Темные воды» Хидэо Накаты) и прошлогодним кровавым «Восстанием зловещих мертвецов» Ли Кронина. Причем фактурная связь с запущенной Сэмом Рейми франшизой у «Паутины страха» настолько очевидная, что Ваничека уже наняли снимать следующий фильм по вселенной Evil Dead.

В плане режиссуры «Паутина страха», конечно, не лишена огрехов дебютантов (развязка тонет в темных кадрах, конвульсивном монтаже и сомнительно-условном компромиссе), но все же в целом визуально изобретательная. Графика хорошая, прорисовка пауков по высшему разряду, кадры с разбитыми зеркалами, напоминающими паутинку, присутствуют, да и внешний вид панельки необычный, по форме похожий то ли на круглую голову паука с множеством глаз, то ли, опять же, на паутину, по которой, как пауки, волочат свою незаметную жизнь люди второго сорта.

В такой перспективе можно запросто разглядеть и более широкий социальный подтекст фильма: не секрет, что в пригородах Парижа есть целые коммуны, в которых больше половины — арабы (и, как результат, возросший уровень преступности, но об этом уже фильмы Ладжа Ли). В глазах коренных французов эти панельки, населенные арабскими иммигрантами, как дома, кишащие насекомыми (неспроста, что в американском прокате кино называется Infested, и неспроста, что по сюжету паучиху ввозят именно арабы, да и главный герой — тоже этой же этничности). Или в данном случае, как панельки с размножающимися с невероятной скоростью пауками. Другими словами, «Паутина страха» — кино не столько про арахнофобию, сколько про арабофобию, а держа такое в уме, работу Себастьяна Ваничека уже никак назовешь одноразовой страшилкой.

Жанр: ужасы, боевик, триллер

Режиссер: Бенжамин Брюэр

В ролях: Николас Кейдж, Джейден Мартелл, Макс Дженкинс, Сэди Совералл, Саманта Кохлан

В глухом американском пригороде в большом доме живут Пол (Николас Кейдж) с двумя сыновьями — младшим Томасом (Макс Дженкинс) и старшим Джозефом (Джейден Мартелл из «Оно»). Втроем они ведут хозяйство, разделяют обязанности и продолжают приспосабливаться к новой реальности. А реальность в фильме Бенжамина Брюэра такова: наступил конец света, уничтоживший практически всех людей (детали остаются за кадром) и способствовавший появлению на Земле страшных свирепых существ, которые выходят на охоту только с заходом солнца.

Распорядок дня для героев стал вопросом жизни и смерти, однако семья Пола все же — не единственные выжившие в округе. Недалеко от них живут мистер и миссис Роуз со своей дочкой, в которую влюбился Томас, и поэтому бегает к соседям каждый раз, как появляется возможность. Однажды подросток не успевает вернуться домой до наступления темноты, что вынуждает отца отправиться в ночную вылазку на поиски сына.

Однако не спешите предвкушать очередных «Мэнди» или «Свинью», где наш любимый Николас Кейдж упоительно геройствует в одиночку, на первый план в «Аркадии» выходит старший сын Джозеф. Кейдж в этом проекте сработал больше как продюсер, тем не менее фанатам актера переживать не стоит: на финал он все же припас для себя запоминающуюся сцену с дробовиком в своем фирменном стиле. Концепт и внешний вид постапокалиптической Америки у «Судной ночи в Аркадии» схож с «Тихим местом» (настолько, что ощущается его полноценным спин-оффом), а вот по сюжету кино Брюэра явно вторит зомби-хоррору «Я — легенда».

Если же искать уникальность фильма, то она в полной мере проявляется в жутковатом и необычном дизайне монстров. Даже несмотря на то, что у «Аркадии» точно такие же проблемы с излишней темнотой кадра, как и у «Паутины страха», все сцены с местными «зубастиками» внушают должный уровень дискомфорта, чтобы кино в конечном счете откликнулось в ночных кошмарах. Вдобавок, не обошлось без классического для такого жанра мотива «человек опаснее любого монстра», но самое любопытное у Брюэра — пронизывающий весь фильм риторический вопрос, что же сложнее и страшнее: выжить после апокалипсиса или быть отцом-одиночкой двух своенравных подростков?