Превратила слезы в бриллианты: как Шакира покорила все континенты, но сумела остаться истинной колумбийкой
В середине XX века Барранкилья, портовый город на севере Колумбии, был не только столицей карибского побережья страны, но и вторым по величине колумбийским мегаполисом, бурно развивающимся и открытым для новых людей, в числе которых было много мигрантов с бывших территорий Османской империи. Но долго это не продлилось: коррупция, недостаточное финансирование из Боготы и кризис промышленного сектора сделали Барранкилью символом былой роскоши и упущенных возможностей. В XXI веке город стал пытаться изменить свой образ и найти себе новую роль в постиндустриальном мире, не забыв о собственной истории.
Такой — противоречивой, бодрой и открытой морcким ветрам — мы видим Барранкилью в клипе 2017 года La Bicicleta, где самая известная на сегодняшний день уроженка города, певица Шакира Изабель Мебарак Риполь, она же просто Шакира (как у Шер, Мадонны или Бейонсе, остальные части имени отброшены за ненадобностью — других Шакир у нас для вас нет), ездит на том самом велосипеде из названия песни по городу своей юности. Сопровождает ее Карлос Вивес — один из самых успешных поп-артистов в истории Южной Америки, мастер региональных жанров вроде бамбуко или вальенато, актер и плейбой. Но как только на экране появляется Шакира, все это становится неважным: в любом дуэте, будь то Алехандро Санс, Малума или Уайклеф Жан, харизма артистки неизменно оттесняет мужчин на второй план.
Коллаборация с Уайклефом Жаном в этом плане, наверное, наиболее показательна — даром что он читает рэп на одном из самых известных треков Шакиры Hips Don’t Lie. Если вдуматься, речитатив участника The Fugees занимает добрую половину песни, но вспомните ли вы об этом, когда образ песни в очередной раз возникнет у вас в голове? А возникает он в самом разном контексте — от мемоемкого (см. новый скетч Джимми Фэллона, где бедра Шакиры проверяют на детекторе лжи) до культурологического: соответствующий клип вполне можно считать точкой знакомства целого поколения новых зрителей с танцами живота, который им показывает дочь ливанского эмигранта. Это не единственный пример подобного культуртрегерства в каноне Шакиры: написанная к чемпионату мира по футболу в ЮАР Waka Waka, остающаяся одной из главных спортивных песен современности, внезапно протащила в американские чарты афробит, где тот с тех пор успешно поселился.
Эта ненавязчивая, совершенно несистемная мультикультурность и мультижанровость, возможно, главная особенность Шакиры, выделяющая ее среди сопоставимых по успешности исполнительниц. Тейлор, Бритни и Бейонсе — символы американской культурной гегемонии, воплощающие разные аспекты этого тотального проекта. Адель — осколок прошлого поп-индустрии, так или иначе заставляющий нас вспомнить о 1960-х, которые мы сами себе придумали. Ники Минаж или Пинк до сих пор не могут избавиться от флера субкультурности. Кристина Агилера лишь недавно полноценно приняла свою латиносущность — и теперь стремительно пытается нагнать ту же Шакиру по актуальности.
Наверное, единственная сверхуспешная певица, способная сравниться с Шакирой по степени адаптивности и способности впитать в себя любой жанр и любую культурную традицию, — это Рианна. Если задуматься, у них немало общего, несмотря на разные родные языки, — и это не только совместный хит Can’t Remember to Forget You: Карибский регион, богоподобный статус на родине (Шакире посвящена скульптура в Барранкилье, Рианне — памятник на улице ее имени в столице Барбадоса Бриджтауне), работа в индустрии с совсем юного возраста (первый альбом Шакиры вышел, когда ей было 13 лет, Рианна записывается с 16), громкие истории разрывов с селебрити-партнерами (к счастью, насколько нам известно, Жерар Пике не позволял себе поднимать руку на бывшую жену, в отличие от абьюзера Криса Брауна, применявшего насилие к Рианне). Но даже Рианна, действительно много сделавшая для популяризации реггетона и EDM в США и выведшая R’n’B на новую ступень популярности в остальном мире, не может сравниться с Шакирой и ее талантом привнести свое влияние куда угодно.
Шакира — это посол всего мира во всем остальном мире. Арабская перкуссия и австрийский йодль в латин-попе — это к ней. Корневые кантри-баллады, спетые на испанском, — это тоже к ней. Про афробит и карибские танцевальные жанры мы уже поговорили, но и отсылки к Болливуду (а местами уже и к кей-попу) — это тоже про Шакиру. Позвать солиста постпанковой группы The Bravery написать диско-сингл? Запросто! Добавить постхардкоровых гитар в легкомысленный хаус-трек? Пожалуйста! Мексиканская полька? Флейты из Анд? Танго? Рэп? Серф как в фильмах Тарантино? Все это Шакира.
Эклектичность удивительным образом не делает ее музыку сложной для восприятия. Более того, в отличие от многих коллег, особенно младших (взять хотя бы Чарли XCX и Граймс), Шакира делает музыку, в которой практически отсутствует порог входа: здесь понятные мелодии и традиционные песенные структуры; нет жестких битов или резких перемен громкости. Сложно сказать, намеренно это или нет, но всеобъемлющий, буквально мировой поп Шакиры сглажен со всех сторон, как глобус.
То же самое вряд ли можно сказать про публичную жизнь артистки — и речь не только про громкий развод с бывшей звездой Барселоны: суды преследуют певицу по самым разным поводам. Еще до своего выхода на глобальный музыкальный рынок Шакира встречалась с сыном тогдашнего президента Аргентины — а потом судилась с ним же из-за совместно нажитых денег. На Шакиру подавали в суд из-за той самой песни La Bicicleta — якобы в ней содержался плагиат (все решили без скандала). Ну и самое громкое дело: в 2018 году казна Испании обнаружила, что недосчиталась огромного числа налогов за время проживания Шакиры в Барселоне и что большинство из этих налоговых недостач сгинули в офшорах. Чтобы закрыть это делопроизводство, прошлой осенью Шакира заплатила суду €7,5 млн — с комментарием, что у нее и ее двух детей уже нет сил все это терпеть.
Но если карьере других звезд подобные скандалы бы серьезно навредили, то Шакира, несмотря ни на что, по-прежнему остается успешной и влиятельной. Новый альбом колумбийки Las Mujeres Ya No Lloran («Теперь женщины не плачут»), на обложке которого слезы Шакиры превращаются в бриллианты, уже получил прекрасные отзывы критиков, а практически все вышедшие за последние два года синглы стали большими хитами если и не по всему миру, то как минимум в Латинской Америке. Не стоит забывать и то, что Шакира находится на вершине мировой поп-музыки столько, сколько не удавалось почти никому — по крайней мере, среди тех, кто начал карьеру еще в школе.
Несмотря на оглушительный общемировой успех, на популярность, которая слабеет с годами, и на то, что пожить она успела как в США, так и в Испании, Шакира не перестает быть колумбийкой — и одним из главных олицетворений своей страны. Ярче всего об этом говорит тот факт, что покойный Габриэль Гарсия Маркес (еще один человек, прославивший Колумбию) лично выбрал певицу для написания музыки к экранизации «Любви во время холеры» — и Шакира не подвела. Она в принципе не так уж далека от мира сложных материй: пишет стихи с раннего детства, для чего пользуется специальной пишущей машинкой, а пару лет назад прослушала курс античной философии в Университете Пенсильвании.
На первый взгляд может показаться, что все это входит в противоречие с довольно легкомысленным публичным образом Шакиры, но на самом деле никакого противоречия нет. В конце концов танец живота не помеха философии, а название «Бедра не врут» вполне мог бы носить неопубликованный рассказ Гарсии Маркеса, действие которого происходит в столице Карибского побережья Колумбии.