Америка в Зазеркалье. Каким получился «Нежный восток» с Джейкобом Элорди?

Любой побег от реальности — это тоже своего рода приключение. Старшекласснице Лиллиан (Талия Райдер) надоело тусоваться со своим парнем, который вечно витает где-то в облаках, надоели примитивные разговоры подруг, надоела скучная экскурсия по Вашингтону, куда их привезли всем классом. Поэтому Лиллиан даже на секунду не задумывается, когда какой-то панк с глазами как у безумного кролика предлагает ей сбежать из туалета пиццерии через тайный проход за зеркалом. В этом Зазеркалье — совсем другая Америка, полная фриков и похожая на плод воспаленного воображения ироничного постмодерниста.

Этого постмодерниста зовут Шон Прайс Уильямс, а «Нежный восток» — его сольный режиссерский дебют (13 лет назад он вместе с Жан-Мануэлем Фернандесом делал во Франции авангардную мелодраму «Глаза находят глаза», которая, впрочем, своего зрителя так и не нашла). Уильямс в первую очередь известен как оператор, причем с впечатляющим послужным списком: он снимал фильмы Алекса Росса Перри, братьев Сэфди, Абеля Феррары, сериал «Тригонометрия», клипы A$AP Rocky и Boygenius, а также новогоднюю классику всех интровертов «Рождество, опять». Естественно, Уильямс понабрался понемногу ото всех режиссеров, с которыми работал, и снял свой фильм в стиле, который можно охарактеризовать как «грязная уличная поэзия».

Трясущаяся камера, множественные непрерывистые сцены, крупные планы и обильно приправленная зернистостью пленочная картинка. Визуально «Нежный восток» выглядит действительно нежно: одна сцена плавно вытекает из другой, у каждой своя тщательно подобранная цветовая палитра. Это ярко выраженное операторское кино, чья выразительная и скорее даже вызывающая операторская работа служит базовым художественным приемом фильма, чтобы передать сюрреалистичность и абсурдность происходящего, чтобы придать событиям легкую дымку неопределенности, ощущение пробуждения от долгого сна, когда непонятно, кто ты, где ты и что вообще происходит.

Лиллиан бесцельно путешествует по восточным штатам и знакомится с галереей выразительных, зачастую гипертрофированных персонажей, из которых складывается мифологизированный образ современной Америки. Еще до того, как закончатся начальные титры (во время которых Лиллиан поет, как героиня мюзиклов Жака Деми, ломая четвертую стену), мы становимся свидетелями «пиццагейта», одной из безумнейших конспирологических теорий американцев, связывающих в единый запутанный клубок Хиллари Клинтон, масонов и тайную секту педофилов.

Дальше мы оказываемся на вечеринке белых супрематистов, где Лиллиан знакомится со скромным, застенчивым, но значительно старше ее неонацистом Лоуренсом (Саймон Рекс, не так давно блистательно сыгравший порнозвезду в «Красной ракете» продолжает радовать выбором ролей). Непредсказуемый нарратив, отдающий гипнотической фривольностью «Врожденного порока» Андерсона и «После работы» Скорсезе, но при этом ювелирно испытывающий зрительское терпение, приводит Лиллиан к режиссеру-хиппи Молли (Айо Эдибири из «Медведя»), которая как раз ищет актрису в свой новый фильм с типажом как у Лиллиан. На съемках она знакомится с Джеймсом Дином местного разлива – общенациональным крашем Йеном (Джейкоб Элорди в этой роли как влитой), с которым у них завязываются романтические отношения по модели Присциллы и Элвиса.

Чуть более чем за полтора часа «Нежный восток» успевает развернуть целую одиссею — с перестрелками, похищением анархистами и даже задумчивым эпилогом. Тон при этом максимально ироничный, а настроение у фильма далеко от нервного припадка работ Сэфди. Шон Прайс Уильямс в большей степени поглядывает в сторону французского кино, его явный референс — это «Селин и Жюли совсем заврались» Жака Риветта, своеобразный «Малхолланд Драйв» эпохи французской «новой волны». «Нежный восток» ровно так же тяготит к иррациональному повествованию, к полнейшему сюрреализму. Например, мусульманские радикалы, танцующие под евродэнс, мультяшные вставки и взрывающиеся от выстрелов головы — это все явный черный юмор, постирония и попытка режиссера сложить сатирический пазл из того, что культурологическое понятие «американа» олицетворяет собой на сегодняшний день.