Холодная красота «Дюны: часть вторая»: каким получился новый фильм Дени Вильнева
«Дюна: Часть вторая» выходит при гораздо более удачных обстоятельствах, чем ее предшественница. Премьера «Дюны» в 2021 году прошла на Венецианском кинофестивале, полном снобов-кинокритиков, во время пандемии, когда кинотеатры по всему миру работали вполсилы. Более того, «Дюна» Фрэнка Герберта успела получить статус неэкранизируемой книги, чей огромный объем и психоделический нарратив уже пытались укротить Дэвид Линч и Алехандро Ходоровски.
Даже сама студия Warner Bros. не особо верила в успех Вильнева, поэтому рекламировала фильм как самостоятельный, а не как часть большой саги. Самое любопытное, что она это делает и сейчас. Сначала режиссер осторожно говорил, что если «Дюна» будет успешной, он планирует выпустить еще одну часть и закончить историю. Однако, такое ощущение, что его к этому принуждала студия, потому что на второй части история совсем не заканчивается. И после похода в кинотеатр на продолжение киноэпопеи снова чувствуешь себя немного обманутым.
В то же время опасения оказались напрасны: критики были поражены размахом визуальной изобретательности Вильнева, фильм собрал не самую высокую, но приличную кассу, а в кинотеатры вместе с поклонниками фантастики. пошли обычные зрители, которые не читали книги Герберта. Картина стала главным блокбастером 2021 года.
Вторая «Дюна» начинается с того же момента, на котором заканчивается первая — Пол Атрейдес (Тимоти Шаламе) вместе со своей матерью Леди Джессикой (Ребекка Фергюссон) оказываются в добровольном плену у фрименов. Один из их предводителей Стилгар (Хавьер Бардем) уверен (или просто хочет верить), что Пол — мессия, о приходе которой говорили народные легенды. Другая же часть фрименов, менее подверженная религиозной пропаганде, считает, что молодой граф и его мать — пришельцы, которым нет места в пустыне. К ним относится и молодая воительница Чани (Зендая) — она выступает против «белого спасителя», но сердцу не прикажешь.
Стилгар вынуждает Леди Джессику под страхом смерти стать новой преподобной матерью фрименов, и та, став обладательницей всей страхов и чаяний фрименов прошлого и будущего, начинает продвигать Пола как мессию. Сам молодой граф не в восторге от этой идеи, хочет помогать фрименам в борьбе за независимость, а в развязывании священной войны видит только смерть для своих близких и миллионов людей. А еще не стоит забывать о кровожадном доме бледнолицых Харконненов, которые после смерти рода Атрейдес намерены взять планету Арракис под свой контроль.
Все вышесказанное — только малая часть сюжета. Перед фильмом стоят масштабные задачи — удержать многочисленные нити повествования в узде, представить новую группу новых персонажей и не потерять за всем этим хоть какие-то человеческие чувства, которые могут вызвать эмоциональный отклик у зрителей. У режиссера получается это далеко не всегда.
С одной стороны, Вильнев наконец-то может выдохнуть и расправить плечи — в первой части нам уже более или менее рассказали о героях и расстановке сил, поэтому в продолжении мы наконец-то можем ближе познакомиться с героями, некоторым из которых в оригинале выделили всего несколько минут, и подробнее изучить загадочный мир фрименов. Наконец-то в кадре гонки на гигантских песчаных червях, запрятанные дворцы фрименов и их ликбез по выживанию в пустыне, черно-белая планета Харконненов, стерильные интерьеры имперского дворца. В общем все то, что нам обещали в первой части, но показали лишь мельком.
С другой стороны, в фильме нет недостатка в новых персонажах и сюжетных линиях, поэтому, несмотря на богатство фактуры, вторая часть, как и первая, смахивает на одну большую экспозицию. Вторая часть «Дюны», как фильм-буфер между первой и третьей частями, выполняет незавидную роль по заполнению пространства без четкого начала и конца. Введение Джессики и Пола в мир фрименов напоминает «Аватар: Путь воды» — все очень здорово и красиво, но когда начнется реальный экшн? Также фильм Вильнева напоминает «Властелин колец: две башни», который при всей своей красоте не обладает такой силой, как первая и третья части.
Вильнев — один из немногих режиссеров сейчас, кто может объединить специфический авторский посыл и невероятный масштаб происходящего. Еще один автор, при этом обладающий щедрыми студийными бюджетами, — Кристофер Нолан. Не зря иностранные критики сравнивали зрительские впечатления от «Дюны» с просмотром первой части «Звездных войн» в 1977 году. Действительно, оригинальность и творческий масштаб идей режиссера и его команды, в которые не очень то верилось, сравнимы с заразительным энтузиазмом съемочной группы Лукаса, создающей модели космических кораблей у себя в гараже.
Вторая часть «Дюны» по-прежнему визуально безупречна и поражает своими масштабами и детальной продуманностью мира — от завораживающей пустыне, сверкающей спайсом, до жутковатых дворцов Харконненов. Каждая небольшая деталь, каждый предмет одежды или обстановки как будто постоянно намекает на бессонные ночи, которые провели над их созданием художники-постановщики. Другое дело, что в мире таких масштабов, с таким количеством различных домов, рас и обычаев, можно легко затеряться. При чем даже не самому зрителю, а персонажам фильма.
Тимоти Шаламе, который до «Дюны» все-таки широко известным в узких кругах любителей независимого кино, в первой части доказал, что может пронести весь блокбастер на своих хрупких плечах. В продолжении его долговязая подростковая фигура совсем не вяжется с образом мессии, способного развазать галактическую святую войну, но Тимоти вместе со своим персонажем Полом снова проявит удивительную мощь. Его конфликт — борьба с судьбой, от которой, по идее, невозможно убежать — увлекателен, но при этом до боли предсказуем, отчего главная сюжетная линия абсолютно лишена интриги.
Леди Джессика, отдающаяся своей природе быстрее, чем ее сын, выходит на первый план, как и весь орден Бене Гессерит, творящий интриги в тенях дворцов. Также нам наконец-то показывают императора в исполнении как будто немного потерянного Кристофера Уокена и его дочь принцессу Ирулан (Флоренс Пью), у которой так мало экранного времени, что больше запоминаются ее костюмы, чем она сама. В то же время главные злодеи, дом Харконненов, настолько нарочито неприятные и серьезные, что не вызывают никаких чувств. Дейв Батиста и Стеллан Скарсгард в ролях Глоссу Рабана и барона с запоминающимся именем Владимир достается обидная участь мальчиков на побегушках у новой звезды — Фейд Рауты в старательном исполнении Остина Батлера, который при этом тоже абсолютно лишен индивидуальности. Из его запоминающихся черт — кровожадность, черные зубы и отсутствие бровей.
Умудряются не растерять человеческие эмоции на фоне невероятных, подавляющих любого персонажа масштабов фильма, Зендая со своим классическим нахмуренным видом, которым может выразить что угодно — от любви до разочарования, а также Хавьер Бардем. Стилгар оказывается неожиданным источником юмора в запредельно серьезном фильме. Правда, его грубые методы по разжиганию религиозного фанатизма становятся все менее смешными ближе к концу фильма.
Вторая «Дюна» поднимает вопросы о каком-то невероятно мрачном фатализме, которому невозможно сопротивляться, конфликт между долгом и сердцем, вопрос о справедливости и разницы между добром и злом, если она вообще существует. Осмыслить их в одном фильме, как и запутанную мифологию произведений Герберта, невозможно, поэтому герои и их переживания, прямо как во Вселенной, о которой рассказывает нам Вильнев, исчезают под грузом великого замысла. Второй части не хватает эмоциональной вовлеченности и сырой энергии первой, но с миром, созданный визионером Вильневым, не отпускает, и ничего не остается, как надеяться на третью часть.