«Идеальные дни» Вима Вендерса — фильм, после которого хочется обнять весь мир
Как много вокруг удивительного. Солнечный свет, пробивающийся через листву деревьев; моменты покоя в перерыве от городской суеты; шелест соседской метлы по утрам, знаменующий о приходе нового дня. Удивительно, как всю эту красоту в ежедневном потоке мы стали реже замечать и все чаще нуждаемся в дружеском напоминании: иногда нужно остановиться, открыть глаза и взглянуть по сторонам.
Удивительно, что режиссера Вима Вендерса пригласили в Японию задокументировать результаты проекта токийских публичных туалетов, спроектированных лучшими архитекторами со всего мира, а он в итоге снял один из самых пронзительных художественных фильмов 2023 года, как раз и служащий тем самым напоминанием. Удивительно, что теперь немец представляет Японию на премии «Оскар», где основной соперник «Идеальных дней» — британский фильм, снятый на немецком языке.
День Хираямы (Кодзи Якусё) начинается ранним утром с отработанных до автоматизма ритуалов. Он просыпается, убирает кровать, чистит зубы, поливает цветы, натягивает рабочий комбинезон и садится за руль своей машины. По пути на работу он всегда слушает музыку: включает одну из своих кассет и любуется, как под песни Лу Рида и Нины Симон пробуждается столица. Хираяма — чистильщик туалетов, именно тех, что были созданы специальной городской инициативой. Каждый из туалетов, которые герой вымывает тщательно и с большой любовью к своему делу, напоминает в большей мере произведения искусства: одни похожи на футуристические сферы, другие — на соты улья, третьи — вообще на уютные хижины.
Когда наступает время перерыва, Хираяма идет в парк, садится на ту же самую лавочку, что и всегда, достает пленочный фотоаппарат и фотографирует деревья. После работы он заглядывает в любимую лапшичную, а на ночь всегда читает книги (сейчас это Фолкнер). Снятся Хираяме черно-белые сны. Монотонность, которая, впрочем, ничем не обременяет главного героя, разбавляется необычными встречами и знакомствами — например, с младшим коллегой-недотепой или с любознательной племянницей, которая внезапно решила погостить у дяди.
Вим Вендерс — режиссер, который сделал жанр роуд-муви идеальной метафорой извечного стремления человека к счастью. Его герои — блуждающие отцы, ангелы, художники, писатели, журналисты, люди с мятежными душами. В 1991-м Вендерс снял свой самый амбициозный фильм в карьере, магнум опус «Когда наступит конец света», съемки которого буквально проходили по всему миру — в 11 странах. Проект, подаваемый как последнее великое роуд-муви, был настолько масштабен и важен для режиссера, что его прохладный прием словно бы подкосил Вендерса, из-за чего тот впоследствии не снял ни одного путного игрового фильма. (Хотя у «Когда наступит конец света» затем вышла режиссерская версия на четыре с половиной часа, позволившая в полной мере разобраться с изначальной авторской задумкой.) Мало кто мог предположить, что 30 лет спустя растерявший всю свою хватку режиссер не просто вернется в былую форму, но и снимет чуть ли не главный и уж точно самый зрелый фильм в своей карьере.
«Идеальные дни» — это не роуд-муви, даже несмотря на то что Хираяма весь фильм колесит по городу на машине. Более того, это не похоже ни на что, что Вендерс делал раньше. Его герои привыкли бежать от чего-то или к чему-то, отчаянно пытались воссоединиться с дорогими некогда людьми или спуститься с небес, чтобы просто иметь возможность прикоснуться к чему-то настоящему, живому. Они все старались в последнем прыжке ухватить счастье за хвост, но то лишь ускользало еще дальше. Они все пытались зацепиться за «сейчас» и больше никогда не гнаться за эфемерным «потом». Впервые за весь кинематограф Вендерса это удалось Хираяме. «Здесь — это здесь, потом — это потом», — говорит он, выписывая всем зрителям рецепт своего простого счастья: делайте то, что любите, и любите то, что делаете.
Вендерс — космополит, человек мира. Многие чаще называют его американским режиссером, а не немецким, но по менталитету и кинематографическим традициям Япония его всегда восхищала, как ни одна другая страна на свете. Он не раз приезжал в Токио — в частности, чтобы снимать кино, — но впервые в «Идеальных днях» попытался передать не только всю любовь к Японии, но и мировоззрение, духовное богатство ее жителей. То, с каким благоговением Вендерс воспевает красоту повседневности, напоминает минималистичный кинематограф Ясудзиро Одзу. При просмотре создается по-настоящему сакральный, практически буддистский опыт созерцания прекрасного, позволяющий зрителю настроиться на частоту вселенной.
Трудно представить, в какой еще стране, кроме Японии, сюжет про уборщика туалетов, добросовестно выполняющего свою работу каждый день, был бы столь реалистичен и нагляден, как памятник национальному самосознанию. Более того, ни одним описанием сюжета не передать той глубины и смыслового богатства, на размышления о чем кино поддакивает с какой-то поистине завораживающей режиссерской утонченностью. В фильме мало диалогов, но мы всё прекрасно понимаем и без слов: и что за семейная драма привела Хираяму к такой жизни (опять же, чисто Одзу-мотив распада семьи), и почему ее лучше не трогать, оставив там, за кадром.
Такое кино никуда не торопится. Оно дышит вместе со зрителем, позволяет задуматься о чем-то своем во время просмотра, навеянном образами с экрана, поймать его умиротворяющую волну и отлаженный, но расслабленный ритм, в конце концов проникнуться тончайшей игрой великолепного Кодзи Якусё, заслуженно награжденного призом Каннского кинофестиваля. Хочется часами напролет разглядывать вальс теней на бетонной стене, улыбаться маленькому ростку, тянущемуся к солнцу, трижды протирать зеркала, в которых люди, возможно, смогут наконец разглядеть, насколько они прекрасны, искренне радоваться кружочку на твой крестик в игре, начатой незнакомцем. Глядя на все это, ты понимаешь, что из таких мелочей и состоит жизнь.