Разговор «про это»: как рассказывали о сексе в 2000-е годы?

Тем не менее открыто обсуждать сексуальную жизнь на ТВ и в газетах и показывать обнаженные тела в кино считалось недопустимым вплоть до крушения СССР. Даже в относительно свободные годы перестройки чересчур откровенные (по меркам тех лет) фильмы вызывали бурный скандал. Так случилось, например, с картиной Валерия Пичула «Маленькая Вера» (1988), в которой есть сцена, где обнаженная героиня Натальи Негоды занимается сексом в позе наездницы — для советского времени беспрецедентная откровенность, практически порнография. В прокате фильм посмотрели 56 млн человек, а затем редакции газет завалили бесчисленными, полными возмущения письмами — писали не только в СМИ, но и в Министерство культуры и даже в прокуратуру. «Не дали вы почувствовать, душой понять поведение героев, толкнув их в ваш секс... Не зарабатывайте дешевый авторитет. Работайте с чувством правды, а главное, с чувством такта» — это лишь одна цитата из многочисленных посланий. Однако в конце 1980-х власти уже взяли курс на «гласность», так что никаких «проверок», запретов и наказаний за шквалом писем не последовало.

После 1991 года то, что еще недавно казалось из ряда вон, внезапно стало нормой. Прокат, телевидение, а также кустарные видеосалоны наводнили эротические фильмы — причем художественные качества многих из них оставляли желать лучшего. Повсеместно стали продаваться порножурналы, а новые газеты вроде «Speed-инфо» и «Мегаполис-экспресса» пестрели заголовками наподобие «Сюткин — зоофил?» и «Бешеная страсть в печи крематория». О сексе пришлось узнать даже тем, кто до этого не слишком им интересовался. «Сексуальная свобода и эротика прочно ассоциировались в советском массовом сознании с насилием и преступностью, которых и в самом деле с каждым днем становилось больше, — пишет в книге "Клубничка на березке" отечественный социолог, сексолог и исследователь российской сексуальной культуры Игорь Кон. — Станции метро и подземные переходы заполонили продавцы примитивной эротики и полупорнографии, которая выглядела еще грязнее оттого, что была напечатана плохим шрифтом на серой бумаге. Бесконтрольность этого базара удивляла и шокировала даже ко всему привычных иностранцев, на родине которых подобные вещи продаются свободно, но не на каждом перекрестке, а в специально отведенных местах и не так бросаются в глаза, потому что тонут в массе других, более привлекательных товаров, отсутствовавших в обнищавшей России. На полупустых прилавках Москвы и Ленинграда эти жалкие листки, которых на Западе никто бы просто не заметил, выглядели вызывающе голыми и непристойными. Старшему поколению было от чего растеряться».

Ближе ко второй половине 1990-х медиа впервые попытались вести с аудиторией более «цивилизованный» разговор о сексе. Для взрослых женщин (а иногда их дочерей, которые тайком воровали журнал у мам) в 1994 году начала выходить российская версия Cosmopolitan. А в 1997 году запустился журнал для подростков Cool, в котором, кроме статей о звездах, психологии и проблемах тинейджеров, можно было найти многочисленные советы о том, как заниматься «этим» правильно. Причем материалы про сексуальные позиции иллюстрировали фото реальных обнаженных моделей. Кроме того, в журнале была рубрика «Вопрос — ответ», в которой редакторы в меру своих возможностей отвечали на письма подростков — чаще всего, разумеется, о сексе и о мужской и женской физиологии. Не бог знает что, но для детей, чьи родители, воспитанные советской моралью, боялись разговаривать с ними откровенно, рубрика часто бывала действительно полезной.

Телевидение тоже не отставало. В том же 1997 году на канале НТВ начало выходить ток-шоу «Про это» — «первое российское ток-шоу о любви и сексе». Ведущую африканского происхождения Елену Хангу называли первой тележурналисткой, которая не краснеет, говоря о сексе. Сейчас представить себе и подобную программу на НТВ, и подобную шутку сложно. А вот темы, которым посвящали выпуски программы, кажутся животрепещущими и в наши дни — например, мужская проституция, гомофобия и «нетрадиционная» ориентация, секс людей с ограниченными возможностями или техника секса вообще. Каждую тему комментировал сидевший в зале эксперт-сексолог.

В нулевые разговор о сексе в поп-культуре, разумеется, не прекратился: времена по-прежнему были свободными. Однако беспечный (или не очень) хаос, который всем достался в наследство от предыдущего «лихого» десятилетия, стали понемногу пытаться упорядочить.

Поскольку интернет работал еще не в каждом российском доме, а смартфоны и вовсе были громоздкими гаджетами, которыми пользовались в основном гики, в авангарде секс-просвета по-прежнему оставалось телевидение. У шоу «Про это» в 2005 году появился конкурент — ТНТ запустил программу «Секс с Анфисой Чеховой». В отличие от программы Елены Ханги, новинка не снималась в формате ток-шоу, а скорее была чем-то вроде альманаха — в каждом выпуске выходило несколько репортажей «по горячим следам», которые лишь время от времени были объединены общей темой. И если «Про это» можно было, хоть и с натяжкой, назвать научно-популярным шоу, то в «Сексе...» было куда больше развлекательности и «гламура» — в духе наступившего десятилетия. Но, как и в «Про это», обсуждали здесь все и без цензуры: героями программы становились, например, мужчина с чересчур большим членом, 34-летняя убежденная девственница, создатель кружка онанистов и гадалка, предсказывающая судьбу по ягодицам, — многие из этих персонажей годы спустя стали мемами. Динамичности добавляла рубрика «Эксперимент», в рамках которой специально нанятые герои провоцировали случайных прохожих: то предлагали им заняться сексом, а то тестировали реакцию незнакомцев на пышную женскую грудь.

Сама канва «Секса с Анфисой Чеховой» была скопирована с главного сериала нулевых — «Секса в большом городе». В заставке Чехова появлялась на фоне сталинской высотки — совсем как Сара Джессика Паркер на фоне башен-близнецов Всемирного торгового центра, под веселую фортепианную мелодию, которая от саундтрека шоу HBO отличалась всего несколькими нотами. В кадре ведущая сидела за ноутбуком — совсем как Кэрри Брэдшоу в квартире на Манхэттене. «Программа появилась по инициативе Анфисы. На волне успеха "Секса в большом городе", — признавался в 2013 году Роман Петренко, бывший на тот момент генеральным директором ТНТ. — Это шоу долго просуществовало: мы снимали его год, а потом оно шло в повторах еще года два. Была другая эпоха: порнография в интернете была доступна далеко не каждому, поэтому эротические программы на телевидении были очень востребованы».

Сам первоисточник — американский «Секс в большом городе» — по российскому телевидению (а именно на канале НТВ) начали показывать в январе 2003 года, через пять лет после американской премьеры. Отыскать точные цифры сейчас уже нереально, но можно сказать с полной уверенностью: сериал шел на нашем телевидении с огромным успехом. Причем, как признавались телебоссы, рейтинги первых серий были не слишком высокими, но начиная с середины первого сезона россияне основательно подсели на «Секс...» — как, впрочем, и почти весь мир. Сериал, героини которого старше 30 и при этом не замужем, регулярно меняют мужчин, наслаждаются сексом и не стесняются о нем разговаривать (в разных эпизодах на повестке дня были фут-фетишизм, «золотой дождь», секс втроем, слишком большой и слишком маленький член — и многое другое), для своего времени и правда оказался революционным.

На все том же НТВ сюжет решили перенести на отечественную почву и сняли свой вариант заокеанского шоу — сериал «Бальзаковский возраст, или Все мужики сво...» с Юлией Меньшовой, Аликой Смеховой, Жанной Эппле и Ладой Дэнс в главных ролях. Российские версии Кэрри, Саманты, Шарлотты и Миранды живут в Москве и ведут куда менее гламурную жизнь, чем персонажи оригинального сериала, — все-таки отечественные реалии пришлось учесть. Например, героиня Меньшовой, которая в юности успела выйти замуж за «антисоциального элемента» и развестись, живет под одной крышей с пожилой мамой и 16-летней дочерью и в одной из серий скрепя сердце покупает дорогое платье перед важным свиданием (Кэрри Брэдшоу, как мы помним, живет одна в центре Манхэттена и едва ли не каждые выходные делает покупки в Manolo Blahnik). То самое свидание, впрочем, не оправдывает ожиданий: «мужчина мечты» напивается в стельку прямо в ресторане. При этом секс четыре московские подруги обсуждают почти так же откровенно, как четыре нью-йоркские, — хоть и с гораздо большей стыдливостью и с использованием куда большего числа эвфемизмов.

Российским зрителям проект понравился — СМИ писали, что по рейтингам «Бальзаковский возраст» даже обогнал американский прототип. Было снято три сезона, а спустя девять лет после запуска — еще один. Сериал показывали не только в России и на Украине, но и в Греции. Впрочем, в долгосрочной перспективе оригинал, разумеется, выиграл — о «Бальзаковском возрасте» сейчас помнят только самые преданные поклонники, а «Секс в большом городе» стал признанным явлением поп-культуры, его разобрали на цитаты даже те, кто так и не посмотрел его целиком.

В нулевые на ТВ о сексе впервые старались заговорить честно, за женщинами наконец-то признали право свободно распоряжаться своим телом и заводить краткосрочные романы, а негетеросексуальные отношения перестали замалчивать (не только на телевидении, но и в шоу-бизнесе — вспомните, например, клипы и песни t.A.T.u или певца, выступавшего под псевдонимом Оскар). Однако не все было так радужно: двухтысячные тем не менее оставались десятилетием ярко выраженного лукизма и безудержной объективации.

Одним из самых популярных жанров кино в начале XXI века стала отвязная молодежная комедия, главной целью героев которой было как можно скорее расстаться с девственностью. Задал тренд уже ставший культовым (и запустивший карьеру Дженнифер Кулидж) «Американский пирог» братьев Пола и Криса Вайцев. Первая часть франшизы (всего их было четыре) вышла в прокат в июле 1999 года и собрала больше $200 млн во всем мире при бюджете всего $11 млн. В России картина заработала в кино $250 тыс. — и это только официальные цифры без учета денег, которые зрители потратили на пиратские видеокассеты и DVD.

Сюжет фильма простой, но жизненный: четверо парней-старшеклассников всеми и правдами и неправдами пытаются лишиться невинности в преддверии выпускного — отправляться в колледж, не имея за плечами сексуального опыта, кажется им абсолютным фиаско. Для своего времени фильм был более чем откровенным — кинематографисты впервые подняли тему подростковой сексуальности. Герои занимаются сексом с яблочным пирогом и апельсином, один из них терпит неудачу с девушкой, потому что дважды слишком рано кончает, другой в итоге теряет девственность с мамой одноклассника (та самая судьбоносная роль Дженнифер Кулидж). Все это было приправлено грубоватым юмором, который даже в те годы зиждился на грани политкорректности (а часто оказывался далеко за гранью).

На волне успеха фильма братьев Вайц киностудии принялись выпускать молодежные комедии о сексе так же активно, как сегодня выпускает сериалы Netflix. За «Американским пирогом» последовали, например, «Евротур» (2004), в котором вчерашние американские школьники ищут (и, разумеется, находят) сексуальные приключения в Европе; «Сто девчонок и одна в лифте» (2000), где герой-студент пытается отыскать девушку, с которой случайно переспал в темном лифте; «Девочки сверху» (2001) — немецкая комедия о трех юных подругах в поисках оргазма.

На российской почве тренд тоже прижился. Пусть и не так активно, как западные, но наши кинематографисты все же пытались снимать комедии о сексуальном становлении подростков. Так, в 2002 году на экраны вышла картина Дениса Евстигнеева «Займемся любовью» (одну из ролей в ней сыграл Евгений Цыганов) о незадачливом парне по прозвищу Тюлень, который живет в общаге и никак не может начать сексуальную жизнь — помочь ему отказываются не только однокурсницы, но и проститутки. А в 2006 году прокат взорвала комедия Алексея Гордеева «Никто не знает про секс» со звездой российского MTV Авророй в роли сексапильной телеведущей, которую пытается покорить наивный паренек из тайги — для этого он отправляется в «развратную» Москву. Несмотря на прохладные отзывы критиков — актерская игра и сценарий картины и правда оставляют желать лучшего, — фильм собрал в прокате больше $1,5 млн, во много раз обогнав сам «Американский пирог». Через два года создатели сняли сиквел «Никто не знает про секс. No sex», где сыграла уже Ксения Собчак, в нулевые носившая статус «иконы гламура» и «российской Пэрис Хилтон». Отзывы на сиквел были еще хуже, чем на оригинал, — пользователи «Кинопоиска» дружно признали картину худшей из всех снятых. Но на сборы это в очередной раз не повлияло — они снова перевалили за $1,5 млн.

Хотя на первый взгляд тренд на молодежные фильмы о сексе кажется позитивным — в конце концов, условные «взрослые» наконец-то поняли, что подросшие дети тоже занимаются сексом или, во всяком случае, много о нем думают и говорят, — секс-комедии 2000-х во многом опирались на не самые здоровые стереотипы. Например, девушка, которая не красится и имеет «мужские» увлечения, непременно оказывается лесбиянкой («Сто девчонок и одна в лифте»); герой мечтает об одноразовом сексе с опытными одноклассницами, но по-настоящему влюбляется только в девственницу с ангельской внешностью («Американский пирог»). При этом сами девушки в таких комедиях, за исключением «Девочек сверху», как правило, было лишены субъектности и выступали исключительно объектами мужского сексуального интереса. Одну из героинь «Американского пирога» вообще снимали во время секса на видео без ее согласия — и этот поступок подавался как нечто в порядке вещей. Не говоря о том, что подростки в фильмах были конвенционально красивыми — стройными и без прыщей, — а девушки еще и невероятно сексапильными — в неизменных облегающих платьях, джинсах с заниженной талией и коротких топах.

Похожие образы активно эксплуатировал и шоу-бизнес. Главными героинями мировой поп-культуры десятилетия были юные Бритни Спирс и Кристина Агилера. У первой в начале карьеры был имидж сексуальной девочки-подростка — мечты не только мальчиков, но и — втайне — их отцов. Чего только стоит дебютный клип 16-летней Бритни на сингл Baby One More Time, в котором она танцует сперва одетая в школьную форму, а затем — в облегающий розовый топ. На голове у нее при этом короткие косички в духе набоковской Лолиты. Ставку на сексапильность делала и Агилера. В своем первом видео на песню Genie in a Bottle 18-летняя певица танцует в коротком топе, демонстрируя идеально подтянутый живот, поет, что ее «тело говорит ей "давай", но сердце твердит "нет"» и что парню надо лишь «потереть ее правильно», чтобы получить то, чего он хочет.

Игра знаменитых девушек в целомудрие параллельно с эксплуатацией ими собственной сексуальности — вообще характерная примета десятилетия. Это делали и Агилера, и другая икона тин-попа нулевых Джессика Симпсон. О том, что она девственница — и намерена заняться сексом только когда вступит в брак, — в начале карьеры во всеуслышание заявила и Бритни Спирс. В своих мемуарах «Женщина во мне», вышедших в 2023 году, певица призналась, что рассказы о девственности были ложью, на которой настояла ее PR-команда. «Из-за того, что среди моих фанатов было так много подростков, мои менеджеры и пиарщики долго пытались выставлять меня вечной девственницей, несмотря на то что мы с Джастином [Тимберлейком] уже некоторое время жили вместе, а сексом я занималась с 14 лет (...). Зачем мои менеджеры так старательно над этим работали? Кого вообще касалось то, был у меня секс или нет?»

Что до России и постсоветского пространства, то девственницами здесь не притворялись — нулевые были временем агрессивной сексуальности и безудержного гламура. Если бы кто-то начал разговор о ценности невинности до брака, его бы, скорее всего, высмеяли в «Большой разнице». Солистка группы «Винтаж» Анна Плетнева пела о том, как ей нравится быть «плохой девочкой» и исполнять мужские желания — в клипе на трек «Плохая девочка» она вместе с актрисой Еленой Кориковой танцует в полупрозрачном облегающем платье, расшитом стразами. Солистки «золотого состава» «ВИА Гра» Вера Брежнева, Анна Седокова и Надежда Грановская в клипе «Биология» играли трех сексапильных медсестер в коротких халатах (к концу клипа они оставались в нижнем белье) и соблазняли солидных бородатых ученых. А, пожалуй, главный секс-символ нашей эстрады нулевых Жанна Фриске в видео на песню «Ла ла ла» танцевала в откровенном платье, меховом боа и, конечно, с огромными бриллиантовыми серьгами.

«Если посмотреть на то, как тема секса подавалась в 2000-е, то в этот период больше говорилось не про сексуальность, а про сексапильность — под последней я имею в виду эксплуатацию сексуальных образов для демонстрации власти, влияния, — рассуждает об эпохе клинический психолог и сексолог, специалист платформы Alter, Анастасия Ливанова. — Вспомним видеоклипы тех лет: если героем выступает "крутой" мужчина, то его обязательно окружают полуголые красотки как атрибут успеха. А если женщина сама по себе главная героиня клипа, то она точно будет одета в откровенный наряд или как-то иначе провоцировать сексуальный интерес — через движения, хореографию и так далее. Не был ли на тему секса сделан чрезмерный упор в культуре 2000-х? Пожалуй, был, но опять же не в контексте того, что секс приносит удовольствие, а в том смысле, что секс нужен для достижения определенных целей. Акцент на сексуальность как таковую был недостаточный, а акцент на сексапильность как форму власти — излишний. В чем разница? Сексуальность — это способность человека наслаждаться своим телом и телом другого человека. Секс — это в первую очередь история про телесное удовольствие.

Сексапильность же — не про удовольствие, а про власть. Человеку хочется власти тогда, когда ему, как вариант, не хватает чувства собственной ценности. Поэтому я бы сказала, что сексуализированные образы из поп-культуры нулевых в большей степени повлияли на тех людей, которым не хватало этого ощущения самоценности, — они понимали, что через сексапильность могут его «дополучить» и установить своего рода власть над другими».

Двойственные послания эпохи нулевых и чрезмерный акцент на внешний вид и «сексапильность» не могли не повлиять на поп-культуру следующих десятилетий. 2010-е стали, с одной стороны, еще более раскрепощенными, с другой — куда более осознанными. Туфли на шпильках, без которых не мыслила жизни Кэрри Брэдшоу, уступили место кроссовкам Yeezy — тоже недешевым, зато куда более удобным. Откровенным платьям Versace новое поколение предпочло безразмерные худи Vetements, а на смену «сексуальной школьнице» Бритни Спирс пришла Билли Айлиш — девочка в объемных свитерах, в кроссовках и с зелеными волосами, меньше всего стремящаяся провоцировать мысли о сексе.

Некоторые исследователи уже называют эпоху, последовавшую за нулевыми, эрой «сексуальной контрреволюции», которую начали зумеры (люди, родившиеся в период с 1997 по 2012 год). Кажется, всем уже перестал быть интересен секс ради секса — о сексуальном опыте люди хотят рефлексировать, чтобы затем научиться лучше понимать желания — как свои, так и партнера. Именно этим, например, занимаются герои одного самых популярных современных молодежных сериалов «Половое воспитание», запущенного на Netflix в 2019 году. Его персонажи, старшеклассники, в отличие от героев «Американского пирога», озабочены не столько потерей девственности, сколько обретением собственного «я».

Похожие тенденции, по мнению экспертов, прослеживаются и в России — несмотря на консервативную государственную политику. «В массовой культуре секс как источник удовольствия до сих пор не подается широко, но, по крайней мере, стали меньше "продвигать" идею о том, что сексапильность — это способ доминировать, — говорит Анастасия Ливанова. — Стала актуальной тема принятия собственного тела. Также начали больше говорить о том, что удовольствие в сексе — это важно, что во время секса человек может испытывать страдания и что женское удовольствие так же значимо, как и мужское. Тема женских оргазмов стала более открытой — в частности, благодаря развитию сексологии как науки и более глубокому изучению анатомии женского тела. Появилось много просветительских материалов, помогающих человеку познакомиться со своим телом».

Впрочем, по мнению Анастасии Ливановой, здесь есть свои подводные камни: как считает сексолог, в наши дни стало менее понятно, для чего секс нужен в принципе и какое место занимает в жизни. «В 2000-е мысль о назначении секса была более четкой и понятной: секс — это про успех, достижения, влияние и прочее. Он был понятнее на "бессознательном" уровне. Когда я вспоминаю клипы нулевых годов, тут же приходит на ум поп-икона того периода Бритни Спирс в откровенных топах и коротких юбках. Но ни в 2010-х, ни до сих пор еще не было настолько четких примеров и символов того, каким секс может быть. Нет условной новой Бритни Спирс, которая бы транслировала, что можно просто получать телесное удовольствие со своим партнером — без всякого доминирования, эротичных нарядов и фееричных в своей эффектности постельных сцен».