Индивидуальная история одиночества: почему стоит посетить инсталляцию «52 Гц» в «ГЭС-2» и при чем здесь библиотекари

Я училась на филолога, точнее — на преподавателя русского языка и литературы. Но по профессии я работать не пошла — мне это было неинтересно. Я думала, буду работать в издательском бизнесе или заниматься чем-то связанным с культурой. Мыслей о работе в библиотеке не было вообще. Наверное, потому, что на меня давили стереотипные установки, которые я наблюдала как читатель.

Моя первая работа была редактором в детском издательстве, и это было ужасно (просто потому, что мне не подходила эта работа). Я проработала пару месяцев и ушла. Потом искала, искала и наконец нашла вакансию в Некрасовке. Подумала: «А почему бы и нет». С тех пор прошло уже пять лет.

Люди обычно в шоке, когда узнают, что я в 27 лет работаю в библиотеке. Но обычно это какой-то положительный шок. Когда я говорю, что я библиотекарь, все такие: «Вау». А когда кто-нибудь рядом со мной говорит, что он, например, маркетолог, все такие: «Ну окей, понятно». И это забавно. То есть я уже горжусь этим.

У части людей есть предубеждение, что библиотеки мертвы и в них не ходят. У другой части людей есть какая-то картинка, что библиотеки — это классно, они вроде бы живые, но они их очень сильно идеализируют в голове. И когда я говорю, что я работаю в библиотеке, люди себе фантазируют что-то сказочное. Мол, ты сидишь, как в мультике, ну, или в каком-нибудь аниме таком про дождь и книги. И ты сидишь в тишине, наслаждаешься и читаешь целыми днями. Вот такие два лагеря, наверное.

Последние два года я активно нанимаю людей в наш отдел, который состоит из 33 человек. Мы работаем непосредственно с читателями, коммуникацией с ними. И все мои коллеги — это детский сад на выгуле, включая меня: у нас средний возраст по отделу, мне кажется, лет 25. Многие старшие коллеги перешли в другие отделы, другие библиотеки или просто уволились (по разным причинам). Так что мы все молодые и бесстрашные, выглядящие не очень конвенционально. У нас также много молодых парней, работающих библиотекарями, что тоже разрушает стереотипы большинства людей.

Еще у людей есть странное представление, что в библиотеке все работают за бесплатно. Говорят нам: «А вы здесь, наверное, волонтеры. Ну, вы, наверное, учитесь в университете, тут бесплатно просто работаете». Они не представляют себе взрослого человека, работающего в библиотеке на полную ставку, которому нужно, например, кормить не только себя, но и семью.

Также есть миф про какую-то общую анахроничность: мол, библиотеки застряли в прошлом. Обычно так рассуждают люди, которые в последний раз их посещали еще в детстве. Советское детство, например, у всех ассоциируется с какими-то неприятными библиотеками, коммуникациями, со злыми женщинами, которые шикают на тебя и ругают за порванную книжку. И потом люди идут и видят библиотеку в пространстве, например, городского торгового центра и еще видят там молодых ребят, молодых девочек. И конечно, сильно удивляются.

Смешной миф о том, что в библиотеке вообще нельзя дышать или чихать. В Некрасовке все вообще намного свободнее, я бы даже сказала, фривольнее. Дышать можно, но умеренно. (Смеется.)

Люди все еще приходят в библиотеку за тишиной, за каким-то спокойствием, где нет музыки или какого-то фона, как в других общественных пространствах. Здесь ты можешь просто спокойно посидеть — поработать или поучиться. У нас есть основная аудитория, которая приходит к нам ежедневно. Конечно, это студенты, потому что мы окружены университетами на Бауманской. Они просто приходят учиться сами с собой, берут литературу. Они довольно самостоятельные в пространстве. Фрилансеры, естественно, приходят за тем же самым — есть свободный Wi-Fi, можно посидеть и поделать свои дела. Но тот же зум провести вы не сможете (у нас просто нет специальных переговорных).

Но можно еще прийти на какое-то специальное мероприятие, где все довольно громко. Есть актерские студии для взрослых, языковые клубы или лекции с дискуссией, где можно что-то обсудить. Плюс у нас регулярно проходят большие фестивали, когда вся библиотека превращается в пространство громкое, фестивальное, с музыкой среди книг. И можно прийти и пошуметь, даже потанцевать в читальном зале.

Я, например, не могу себя представить таким читателем, который просто пришел что-то поделать. Мне ближе уединение или просто хотя бы просто нахождение в тишине, чем про «прийти и пошуметь», поиграть в настольные игры или что-то такое.

Я очень боялась идти на спектакль, потому что думала, что это будет перформанс с живым актером, как это бывает иногда. Очень боялась такого опыта (думаю, не выдержала бы такого), когда тебя оставляют наедине с актером в замкнутом пространстве. Но это лично мои страхи, как интроверта. В «ГЭС-2», кстати, такой спектакль уже проходил — «Инсектопедия», где ты находишься с актерами (к сожалению, 26 ноября прошел последний показ).

Но «52 Гц» оказался аудиоперформансом, что не так страшно. Такое аудиоиммерсивное действие. Но на самом деле ты довольно пассивно просто сидишь или стоишь сначала снаружи этого кита, слушаешь, что тебе говорят. Рассказывают историю про кита, вот эту девочку Аню. Потом заходишь внутрь, и там довольно неуютное пространство — жестяная бочка, такая маленькая комнатка, которая больше похожа на каюту на северном судне. Там все такое темное и дребезжащее, создаются различные эффекты — например, дует воздух. Есть элементы резких движений, которые обычно можно встретить в страшных квестах — когда что-то резко открывается или какая-то штука выезжает. А я очень боюсь всего такого.

Это неуютно, когда ты там один, но опыт любопытный. Тема одиночества меня не триггерит особо, но я все время думала о людях, которые могли бы почувствовать что-то неприятное, какие-то флешбэки, связанные с травмирующими событиями в жизни. Мне рассказывали друзья и знакомые, что люди выходят оттуда в слезах — настолько их это трогает и впечатляет. Хотя я довольно легко плачу, но там мне вообще не хотелось этого делать, мне было нормально. Может, я была там в неподходящее время — выходной день, толпа в «ГЭС-2». И наушники не перебивали шум толпы. Поэтому я была немножко отвлечена, а для «52 Гц» нужно больше концентрации. Но думаю, что если бы пришла просто в другой день, когда там тихо и все в порядке, то я бы прониклась намного больше. А вообще история любопытная и глубокая.

Подобные спектакли и перформансы похожи на сеанс психотерапии, но где ты ведешь диалог с собой, внутренний. Аудиопредставление про эту девушку Аню, которая солидаризирует себя с этим одиноким китом, которого никто не слышит. Это индивидуальная история одиночества — что больно, трудно и грустно.

Когда тебе рассказывают историю кита, который прожил долгую жизнь в полнейшем одиночестве и изоляции, — это уже очень трогает. Я опять же только умозрительно выходила на свои какие-то мысли, связанные с экзистенциальными размышлениями об одиночестве; о том, что мы рождаемся и умираем в одиночестве. Я очень часто думаю об этом — мировом одиночестве, смерти, о том, что ты в любом случае внутренне всегда один.

Меня тронул финал, он очень трогательный — возвращение в детство героини Ани. Там последние две минуты — маленький телевизор, на который ты смотришь, а там отрывок из ее детства. Такая очень общемифическая для всех пленка с нашими маленькими лицами, которые бегают, что-что кричат, все это на старой пленке, на которую все снимали в детстве какие-то бытовые моменты. И вместе с музыкой это производит впечатление, мне кажется, на каждого, потому что это про нас про всех, ты вспоминаешь свое детство — и именно на этом моменте большинство людей плачут. Я не плакала, но меня это правда очень тронуло, это самый яркий момент, как мне кажется.

Подробнее о проекте читайте на сайте «ГЭС-2» .