Гениаллен: как подготовиться к новому фильму Вуди Аллена

Ранние фильмы Вуди отличаются особой безжалостностью по отношению к зрителю — даже человек, родившийся с атрофированным чувством юмора, при просмотре скрючится от смеха. Главное достижение Аллена до энни-холловского периода и по совместительству дорогая россиянам картина, философски озаглавленная «Любовь и смерть», представляет собой бесперебойный набор скетчей и гэгов на тему классической русской литературы и Отечественной войны 1812 года. Достается главным образом «Войне и миру» Толстого и «Преступлению и наказанию» Достоевского: например, героиня Дайан Китон, подобно Пьеру Безухову, собирается убить Наполеона, а персонаж Аллена рассуждает, вправе ли она это сделать. Видно, что Вуди искренне восхищен объектами своей пародии, так что «Любовь и смерть» можно смело показывать даже на уроках литературы — после такого признания в любви возникает резкое желание немедленно перечитать классиков.

Не упомянуть «Энни Холл», моментально выведшую Аллена в высшую режиссерскую лигу, невозможно: если у вас есть время и желание только на один фильм Вуди, то вот он, пожалуйста — болтологический ромком о встречах и расставаниях стендапера и певички. Житейская история разбавлена милыми финтифлюшками: Аллен то ломает четвертую стену, напрямую обращаясь к зрителю, то путешествует во времени, встревая в спор со своей школьной учительницей, то в разговоре с Энни пускает субтитры, вскрывающие истинный смысл их болтовни, то вообще попадает в диснеевский мультик. Каким-то чудом в 1977 году алленовский шедевр взял четыре «Оскара» за лучшие фильм, сценарий, режиссера и женскую роль, обогнав легендарные «Звездные войны», «Близкие контакты третьей степени» и «Лихорадку субботнего вечера». Следующими двумя картинами, «Интерьеры» и «Манхэттен», Аллен закрепил успех «Энни Холл», окончательно став одним из главных деятелей Нового Голливуда.

В «Зелиге» Аллен представляет уникальный тип «человека со свойствами» — застенчивого еврея Леонарда Зелига, обладающего способностью подстраиваться под своего собеседника: в компании толстяков он полнеет, возле бейсболистов неожиданно становится спортсменом, при пилотах берет в руки штурвал и умело управляет самолетом. Зелиг просто хочет быть любимым — и ради этого бежит от собственной индивидуальности, растворяется в других людях. Любой, кто знает Вуди в лицо, сразу сообразит, что перед ним псевдодокументальное зрелище и никакого Леонарда никогда не существовало. Однако трудно не восхититься алленовским арсеналом приемов, к которым он прибегает, чтобы убедить нас в правдивости действа. В общем, хоть Зелига и не было, его следовало бы выдумать.

Снятая в 1995 году «Великая Афродита» кажется подарком Аллена самому себе на шестидесятилетие: сахарная комедия, созданная на его любимые мотивы — случайности жизни, несостоявшиеся измены, проблемные родители, — при участии цвета Голливуда девяностых. Хочется верить, что этот фильм был сделан ради того, чтобы поцеловаться с Хеленой Бонэм-Картер. И без того причудливая байка усложнена интерлюдиями греческого хора, так что стоит хотя бы по диагонали перечитать Софокла или Эсхила, чтобы в полной мере насладиться увиденным. Дабы точно не испортить просмотр, ни за что не смотрите фильм с русской озвучкой или субтитрами: в них пропущена добрая половина алленовских шуток.

Последний на сегодня хит великого режиссера — лирическая зарисовка, посвященная любимому городу, который подминает под себя людские судьбы: в «Дождливом дне» на прочность испытываются отношения персонажей Тимоти Шаламе и Эль Фаннинг, на сутки приехавших в «Большое яблоко». Уже несколько лет снимающий на автопилоте Аллен неожиданно взрывается чувствами и нежно грустит по своей утраченной молодости. Его альтер эго — не столько понурый Шаламе, сколько сам Нью-Йорк с его вечным шумом, выхлопными газами, суетой и спешкой. Постоянно меняющийся и никогда не стоящий на месте — так же можно сказать и о режиссере, который в свои 87 лет продолжает снимать замечательные и чуткие картины.

Одна из лучших книг в серии интервью «Арт-хаус» — подробный разговор Аллена с писателем и кинокритиком Стигом Бьоркманом. Прилежный трудяга Бьоркман честно отсмотрел каждый фильм Вуди, учитывая даже те, о которых сам режиссер предпочел бы не вспоминать, и расспросил его обо всем, что может представлять интерес для алленомана: так, прочтя эту книгу, читатель выяснит, что Китону Аллен предпочитает Чаплина, из детективов любит только «Поцелуй перед смертью» Айры Левина, а минималистичные титры выдумал из экономии средств. Не то чтобы эту информацию не найти в «Википедии», но знакомиться с режиссером через разговор с ним куда легче и приятнее.

В интервью Аллен признавался, что чтение для него — «тяжелая и неприятная задача», которая никогда не доставляет удовольствия. Тут одно из двух: либо все его журнальные миниатюры — плод мучительного и опустошительного труда, либо хитрый Вуди, как обычно, немного приукрашивает и читать очень даже любит. Иначе как объяснить ироничную проницательность его заметок для The New Yorker, доступную только вдумчивому читателю? В них Аллен занимается интеллектуальным зубоскальством: рецензирует несуществующие книги вроде воспоминаний гитлеровского парикмахера, воспроизводит переписку двух полубезумных шахматистов, придумывает еврейские притчи и сам же их комментирует. Эти благоглупости были впоследствии рассыпаны по трем сборникам, из которых отдельного внимания достоин «Сводя счеты»: не пропустите рассказ «Вспоминая двадцатые», откликнувшийся потом в «Полночи в Париже».

За рубежом Аллен известен в первую очередь как режиссер и актер, но на родине не менее востребована его драматургическая ипостась: в шестидесятых его пьеса «Не пей воду» за полтора года набрала порядка шестисот показов. Три не столь популярных, но не менее изумительных сочинения собраны в коллекции «Риверсайд-драйв». Начинающиеся как бытовые зарисовки из жизни преуспевающих американцев, в финале пьесы превращаются в фантасмагорическую сумятицу, где добродушные психоаналитики и адвокаты оказываются совершенно ненормальными людьми. Преимущество этих одноактных произведений — в их компактности: знакомство с каждой займет не более часа, по прошествии которого можно понять, подвержен ли человек вирусу алленовского таланта или так, мимо проходил.