Каким получился «Оппенгеймер» Кристофера Нолана — самый ожидаемый фильм года
В последние годы самому интеллектуальному режиссеру массового кинематографа Кристоферу Нолану не очень везет, потому что ему постоянно приходится этот кинематограф спасать. В самый разгар пандемии в 2020 году его «Довод» стал экспериментом по возвращению зрителей в кинотеатры. Через три года после этих событий и после официального окончания пандемии состояние киноиндустрии оказалось еще более плачевным, и многие задаются вопросом: а осталось ли вообще что спасать? Долгожданный проект Нолана «Оппенгеймер» об «отце атомной бомбы» выходит не только в один день с «Барби» Греты Гервиг, но и во время первой за 60 лет совместной забастовки голливудской Гильдии писателей и Гильдии актеров.
Более того, вышедшие недавно продолжения невероятно популярных многомиллионных франшиз «Индиана Джонс и колесо судьбы» и первой части «Миссия невыполнима: Смертельная расплата», к неприятному удивлению индустрии, посредственно показали себя в прокате, поэтому «Оппенгеймер», одна из самых долгожданных премьер 2023 года, прыгает в неизвестность. Удастся ли новому детищу Нолана победить «Барби» и собрать высокую кассу? Как отнесутся к невероятно серьезному трехчасовому философскому размышлению об атомном оружии хардкорные фанаты британского режиссера м широкий зритель? Вокруг самого фильма больше интриг, чем в его сюжете.
«Оппенгеймер» основан на книге Кая Берда и Мартина Шервина «Американский Прометей: триумф и трагедия Роберта Оппенгеймера» и рассказывает о жизни физика-теоретика, одного из создателей атомной бомбы в исполнении Киллиана Мёрфи. Фильм развивается в нескольких временных периодах. Один показывает Оппенгеймера во время его учебы в Европе, затем — на посту профессора Калифорнийского университета в Беркли и впоследствии — в качестве руководителя и одного из главных вдохновителей «Манхэттенского проекта». Второй раскрывает его попытки сдержать ядерную гонку после бомбежек Хиросимы и Нагасаки, и третий показывает ученого во время расследования ФБР его деятельности на предмет измены родине. Также повествование ведется сразу от лица нескольких героев, отчего цветная пленка периодически меняется на черно-белую.
Два года назад «Довод» оказался неудачным даже не из-за плохих кассовых сборов, а потому что из-за экспериментов с «инверсионной энтропией» и путешествиями во времени режиссер забыл, о чем, собственно, он снимает фильм. За его заигрываниями с архитектурой картин, сингулярностью, уровнями человеческого сознания, невозможными фигурами и пространственно-временным континуумом затерялись герои, отношения между ними и хоть какие-то эмоции. Персонажи выступали лишь заложниками метода, переменными в четко выверенных уравнениях режиссера, и с каждой новой работой все больше возрастало ощущение, что Нолан испытывает очередной хитрый прием, а не рассказывает зрителям историю. Кажется, провал «Довода» пошел аналоговому британцу на пользу: в «Оппенгеймере» он возвращается к истокам и использует технические приемы для того, чтобы представить на экране невероятно сложный образ главного героя, а не заменяет ими повествование.
Техничность режиссера выражается в кинематографическом языке картины: виртуозный монтаж мешает сцены из настоящего и будущего, меняет точки зрения, перемежая их видениями микрочастиц и далеких звезд под аккомпанемент космического саундтрека шведского композитора Людвига Йоранссона («Черная Пантера», «Довод»). Фильм обрушивается на зрителя быстрой сменой кадров, музыки, героев и перенасыщенными деталями диалогами, вызывая настоящую сенсорную перегрузку. Не помогает делу и традиционный нолановский мамблкор, когда диалоги смикшированы настолько плохо, что герои постоянно бормочут себе что-то под нос. Кажется, со времен бессмертного скетча Стива Кугана и Роба Брайдона из фильма «Поездка в Италию» ничего не изменилось.
Споры о личности Оппенгеймера ведутся и по сей день. Гениальный физик, один из создателей атомной бомбы, который воспринимал ее как окончательную гарантию мира, но при этом стал свидетелем того, как она стерла с лица Земли Хиросиму и Нагасаки. Ярый сторонник сдерживания ядерной гонки; патриот, подвергшийся преследованию в родной стране; носитель левых взглядов; любитель женщин, изменявший жене; политик, позабывший о науке; непредсказуемый мегаломан. И Нолан, и Килиан Мёрфи мастерски справляются с задачей, обрисовывая грани личности Оппенгеймера в разные периоды его жизни. Увлекающийся загадками и парадоксами пространства и времени режиссер наконец-то нашел себе подходящего героя, который был увлечен работой элементарных частиц больше, чем живыми людьми.
Это и достоинство, и недостаток картины. Романтические отношения Нолану по-прежнему не удаются, хотя присутствуют во всех его работах. За них с горем пополам отвечают две актрисы второго плана — Эмили Блант в роли жены Китти и Флоренс Пью в роли коммунистки, журналистки и любовницы Джин Тэтлок, скучающие в кадре. Некоторые утверждают, что Тэтлок сыграла большую роль в судьбе Оппенгеймера, но фильм явно не уделяет ей должного внимания и отводит Пью несколько сцен. В большинстве из них она предстает перед нами нагою, что никак не оправдано сюжетом. У Блант тоже практически нет возможности проявить себя, и большую часть времени она сведена до функции жены великого человека.
«Оппенгеймер» не уступает по масштабу самым амбициозным проектам Уэса Андерсона, у которого снимается весь Голливуд. Нолан может позволить себе снять именитых актеров в эпизодических ролях, поэтому в фильме можно увидеть и Джоша Хартнетта, и Алекса Вульфа, и Гэри Олдмена, затмившего всех всего одной сценой, и Бена Сафди, который превратился из независимого режиссера в одного из главных молодых характерных актеров Голливуда, и отличного Роберта Дауни-младшего, навевающего воспоминания о своей роли в «Доброй ночи и удачи» Джорджа Клуни. Однако главный груз лежит на плечах Мёрфи, и «Оппенгеймер» — первая в карьере возможность для 47-летнего актера развернуться во всю мощь.
Нолан, один из немногих оставшихся проповедников пленки, снимает свои фильмы в формате IMAX со времен «Темного рыцаря» и призывает смотреть свои работы исключительно на большом экране. Постоянный оператор режиссера Хойте Ван Хойтема выстраивает идеальные кадры в теплой цветовой гамме, однако при всем при этом визуал — не самая сильная сторона «Оппенгеймера». На фильм не стоит идти за привычным для Нолана визуальным аттракционом. Большая часть картины — разговоры напряженных мужчин в костюмах и в ничем не примечательных комнатах. Студия Universal за неимением ничего лучшего строила рекламную кампанию вокруг единственного зрелищного элемента фильма — ядерного взрыва. Но он в картине максимально приглушен, и даже при первом испытании бомбы, «Тринити», Нолан сосредотачивается не на разрушительной силе ядерного оружия, а на реакции людей, которые становятся свидетелями одного из самых важных и страшных событий в истории человечества.
Режиссер невероятно гуманистичен, и, несмотря на неоднозначность личности Оппенгеймера, главный злодей, по мнению Нолана, — американское правительство, для которого атомная бомба становится способом мести и демонстрации силы. Государство преследует ученого исключительно из-за того, что несогласие с действиями власть имущих приравнивается к государственной измене, а сочувствие идеям коммунизма страшнее, чем фашизм. Подобное видение мира гораздо ближе к современности, чем может показаться, и режиссер намекает на то, что многие вещи с течением времени не меняются.
В ядерных испытаниях наука занимает далеко не первое место. Ее задвигают на задний план политика, эго, обиды, страх, недоверие и борьба за власть, погубившие не только Оппенгеймера, но и надежды на то, что человечество будет способно по-настоящему оценить последствия своих действий. Нолан не просто рассказывает биографию одного из важнейших людей ХХ столетия, но ставит философские и этические вопросы об отношениях творца и его творения, неспособности людей постичь силу технического прогресса и природе человека, разрывающейся между созиданием и разрушением.