Мастер Йог: как Джордж Майкл стал одним из самых значимых поп-артистов XX века

Среди поп-артистов уровня Джорджа Майкла — десятки миллионов проданных альбомов, три десятилетия успеха, постоянно цитируемые песни и клипы — редко встречаются персоны, для которых настолько сильно разнятся общепринятые культурные представления о них и их реальные убеждения, взгляды и мысли.

В русскоязычном пространстве Майкл больше известен песнями из 1990-х, из третьего этапа своей карьеры: гладкий взрослый поп с отсылками к эмбиенту, трип-хопу и классическому соулу, хлеб вечерних эфиров городских радиостанций — в особенности это относится к альбому Older. Но как на родине артиста, в Великобритании, так и в США первые стилистические ассоциации с карьерой Джорджа — это группа Wham! (да, восклицательный знак здесь обязателен): копна блондинистых волос, шорты, пляжи, розовый цвет повсюду, песня Last Christmas и безраздельный оптимизм. Немалую роль в успехе Wham! играла и в меру экзотическая внешность певца: урожденный Георгиос Кириакос Панайоту принадлежал к относительно небольшому, но заметно повлиявшему на британскую музыку комьюнити греков-киприотов (в этот же список входят корифей фолка Кэт Стивенс и важная гэридж-группа N-Dubz).

Пародировать будто бы поверхностных, легкомысленных Wham! было легко — что в середине восьмидесятых, что сейчас: на пародии на группу, к примеру, держится сюжет прекрасной комедии 2007 года Music & Lyrics, в российском прокате получившей удивительное название «С глаз — долой, из чарта — вон»; из недавних примеров можно вспомнить клип Льюиса Капальди Forget Me. Общим местом было противопоставлять Джорджа основоположникам музыки нью-вейв вроде Мартина Фрая из ABC или Фила Оуки из The Human League: мол, вот это серьезные авторы, выросшие и окрепшие в панк-среде и пришедшие в поп с готовыми манифестами и свежими идеями, а Майкл с его напарником Эндрю Риджли (как и, например, Лимал из Kajagoogoo) просто хотят прославиться при помощи модного звучания. Этот нарратив главенствовал в описании Wham! много лет и сделал их мишенью обидных мемов: к примеру, в 2010 году в соцсетях появилось описание шуточной игры Whamageddon, в рамках которой ты должен продержаться весь декабрь без того, чтобы услышать Last Christmas.

Подобный снисходительный подход рушится буквально на первом сингле группы: Wham Rap! (Enjoy What You Do) — это одновременно и критика тэтчеризма с перечислением документов для оформления безработицы, и ода гедонизму с призывом задуматься, получаете ли вы удовольствие от рутинной работы (как и почти все песни группы, она написана собственно Майклом и Риджли, а не корпоративными продюсерами). Музыкально здесь много общего с панк-соулом Dexys Midnight Runners, а вокальная подача предвосхищает West End Girls — Pet Shop Boys. Когда в телевизионном интервью 1984 года рассуждения певца о творчестве и карьере Joy Division оказываются более компетентными, чем цитаты сидящего рядом в той же студии Моррисси, это не удивляет (как нет и ничего удивительного в том, что десятилетия спустя Майкл запишет прекрасный кавер на True Faith — хрестоматийный сингл трансформировавшихся в New Order участников Joy Division).

Клип Wake Me Up Before You Go-Go, казалось бы, самое карикатурное, приторно позитивное видео группы (долгие годы так считал и сам Джордж, отказывавшийся исполнять почти все песни Wham! живьем). Но слоган choose life на футболках Майкла и Риджли, как и сами футболки, был создан художницей и политической активисткой Кэтрин Хэмнетт: изначально большинство ее работ призывали к ядерному разоружению, но никто не мешает трактовать слоган как отсылку к пандемии ВИЧ. Кажущаяся легковесность имиджа группы оказалась идеальным троянским конем для умасливания Компартии Китая: именно Wham! в 1985-м стали первой западной группой, выступившей в материковом Китае после революции.

Сольный период карьеры Джорджа Майкла, уложившийся в пару лет и организованный вокруг Faith, одного из самых успешных дебютных альбомов в истории (25 миллионов копий проданы во всем мире), строился на гипотезе, что Майкла будут серьезно воспринимать, когда он начнет носить бороду и кожаную куртку, а также станет петь не про объятия, а буквально про секс. С одной стороны, этот период действительно стал коммерческим пиком артиста; с другой, как стало понятно почти сразу, гетеронормативную гипермаскулинность Джордж тоже мог носить только как костюм — и тот довольно быстро ему надоел. Концертный тур 1988–1989 годов стал триумфальным (сборы — $15 миллионов), но на годы отвадил певца от жесткой концертной жизни. Майкл, одно из самых узнаваемых лиц поп-музыки, намеренно скрывал себя, то заставляя супермоделей заниматься липсинком под свой вокал в клипе Freedom ‘90, то убирая свое лицо с обложек альбомов, то накладывая на свой характерный вокал кучу эффектов. Со смертью Фредди Меркьюри и последовавшими концертами-посвящениями стало понятно, что Джордж — буквально единственный адекватный кандидат на замену фронтмену Queen. Стоит только благодарить чувство меры и вкуса певца, что он на это не согласился (а слухи ходили довольно упорные): как показывают дальнейшие опыты Мэя и Тейлора с далеко не самыми последними вокалистами Полом Роджерсом и Адамом Ламбертом, заменять Фредди все же не стоило. Это неслучившееся восхождение на рок-Эверест можно считать еще одним этапом отказа от перформативной мужественности. Будучи в шаге от статуса одного из главных серьезных рок-артистов планеты, Майкл со всей его гигантской харизмой решил, что сконцентрируется на тех ролях, которые ему играть приятнее всего, — невероятного вокалиста и еще лучшего поп-сонграйтера.

Принято считать, что арест 1998 года и последовавший за ним каминг-аут сделали из Джорджа Майкла артиста сколь культового, столь и нишевого: мол, все эти прыжки от джазовых каверов на группу The Police к жесткому электропопу и обратно к неодиско принципиально не могли завлечь массового потребителя. Но только послушайте его интервью Опре, снятое в 2003 году: Джордж напрямую говорит, что слушатели-гомофобы ему попросту не нужны. Это можно распространить и на саму музыку: к сорока годам артист добился абсолютно всего и стал записываться тогда, когда ему хочется, игнорируя любые указания лейблов (сложные отношения с лейблами как таковыми задокументированы в судебном процессе между певцом и Sony Records). Помимо участия в борьбе за равные права для всех пар партнеров в Великобритании, Джордж стал уделять гораздо больше времени политическому комментарию: велик соблазн считать сингл и клип Shoot the Dog артефактом времени, английским ответом на политическую сатиру в духе South Park. Но участие Джорджа в выпуске передачи HARDtalk 2003 года показывает, что его информированность о ходе дипломатических переговоров перед началом вторжения союзников в Ирак находится на уровне квалифицированного политического комментатора, а его разочарование в реформах Тони Блэра вызвано искренним беспокойством за судьбу партии лейбористов (их сторонником певец был даже в годы их наименьшей популярности, в начале восьмидесятых).

Как выяснилось уже после смерти певца, все последние годы он очень много занимался благотворительностью — и почти всегда анонимно. Его поддержка простиралась очень широко: от сбора денег бастующим шахтерам на концертах до установки рождественской елки в пригороде Лондона Хайгейте, где он жил. Когда он с кем-то ругался, это было довольно бескомпромиссно (так, Ноэл Галлахер как-то раз был назван «попросту неумным человеком»), но многочисленные друзья Майкла из числа музыкантов всегда говорили про певца, что он удивительно добр. На выходе мы получаем не легкомысленного либертина, упустившего возможность стать главным певцом мира по собственной недальновидности, а великого автора-песенника, никогда не терявшего веру в новую музыку и готового помочь первому встречному.

Когда Майкл умер, его соратник Эндрю Риджли написал в твиттере, что «у него разрывается сердце от того, что мы все потеряли моего дорогого друга Йога». Поклонники нередко принимают смерть кумиров близко к сердцу, но ранний уход Джорджа Майкла имеет численно измеряемый эффект: мы лишились не только самых теплых в мире поп-песен, но и возможности того, что одним воскресным утром ждущая денег на сложную операцию девочка-подросток вдруг получит банковский перевод от того самого Йога. Конечно, анонимно.