И твоя мама тоже: «Все страхи Бо» с Хоакином Фениксом — странный и жуткий фильм Ари Астера о том, как родители губят детей
Человек в футляре Бо Вассерман (Хоакин Феникс, играющий, как всегда, самоотверженно и безупречно, отчего в этот раз за него становится даже обидно) живет в мире, полном кошмаров. Ему скоро пятьдесят, а у него до сих пор не было секса, потому что мужчины в его семье склонны умирать в момент семяизвержения. Себя Бо тоже не любит, так что Фениксу пришлось ради роли стать тучным и дряблым, а гримерам — придумать самую жуткую шевелюру в кино со времен «Старикам тут не место». А живет герой в настоящем аду — каком-то человеческом муравейнике в Нью-Йорке, где каждый сосед (будь то грузный сантехник, ядовитая паучиха, эксгибиционист с ножом, гопник в татуировках, шумные клиенты секс-шопа или подростки-шакалы) только тем и занят, что кошмарит Бо. Каждый выход из дома — например, к психотерапевту или за бутылкой воды — превращается для хоббита-невротика в эпическое путешествие туда и обратно. По пути к терапевту Бо увидит самоубийство. А покупая воду, десять раз обольется потом оттого, что кассовый аппарат не распознает его кредитку. Но режиссеру Ари Астеру этого мало, и он отправляет самого трусливого в мире героя в настоящую Одиссею — в соседний город к властной матери-одиночке, которая когда-то осталась без мужа и построила ради единственного сына целую бизнес-империю.
Возвращение в лоно матери (а начинается фильм, само собой, со сцены родов, показанной глазами младенца) занимает у бедняги 179 минут.
Ари Астер во всех интервью подчеркивает, что его собственная мама — золотой человек, но вот уже третий подряд фильм описывает женщин как исчадие ада, а матерей — как прирожденных садисток. В «Солнцестоянии» тихая девушка, возглавив матриархальный культ, становилась улыбчивым монстром. В «Реинкарнации» героиня Тони Коллетт строила кукольный дом на чердаке, а в итоге построила тюрьму для всей семьи. В фильме «Все страхи Бо» демоническая мать и вовсе целая продакшен-компания по производству кошмаров, комплексов и травм для сына.
Даже логотип вымышленной маминой корпорации — инициалы MW (Мона Вассерман) — появляется на экране еще до заставок студии А24 (продюсеров и прокатчиков фильма) и Square Peg (собственной кинокомпании Ари Астера). И впоследствии маячит везде. Когда Бо был маленьким, мама разработала для него увлажняющий лосьон Angel Cream. Когда у него появились юношеские прыщики, она придумала средство от акне. А когда пришла пора бриться, мама выпустила лезвие Perfect Safe. Разумеется, с припиской For Men.
«Все страхи Бо» — это как если бы Вуди Аллену заказали экранизировать «Хоббита», а он зачем-то превратил это невинное и нежданное путешествие туда и обратно (в утробу матери) во фрейдистский боди-хоррор. Студия А24 (та самая, что недавно сорвала джекпот на «Оскаре» со «Все, везде и сразу»), когда-то поверившая в «Реинкарнацию» и «Солнцестояние», выделила Ари Астеру самый большой в истории компании бюджет. И как это часто бывает с авторами, которых годами держали в черном теле, а потом дали карт-бланш, у режиссера снесло крышу. Герои буквально теряли голову в каждом из его полнометражных фильмов, и теперь это произошло с ним самим. Сценарий «Всех страхов Бо» писался десять лет — и писался явно не для того, чтобы сокращаться. Как и Питер Джексон в «Хоббите», Ари Астер зачем-то превращает маленькую историю (как бы вы ни любили папу и маму, от них надо съехать) в перегруженную подробностями эпопею. Как и Вуди Аллен в «Разбирая Гарри», он часами рассказывает один и тот же анекдот — в данном случае о еврейской мамаше.
Первый акт — дотошная экранизация всех мыслимых и немыслимых страхов городского невротика. Шумные соседи, неработающая кредитка, оставленные в двери ключи и вода, которую отключили как раз тогда, когда надо запить новый экспериментальный антидепрессант. Эдипов комплекс во «Всех страхах Бо» — целый жилой комплекс: ядовитая паучиха под кроватью олицетворяет контролирующую мать, взорвавшийся унитаз — хаос, а соседи — все зло внешнего мира. Мама говорила маленькому Бо, что мужчины — грязные животные, и отчего-то взрослый Бо поселился над магазином порно Erectus Ejectus. Хиты продаж — устройства с названиями вроде Pussy Frog Whistle и Knife Dick (слоган изделия: Stub other man). Мама говорила Бо, что мужчинам нужно только одно, — и теперь за ним бегает по улице голый бородач с обрезанным пенисом и окровавленным ножом.
Художник по декорациям Фиона Кромби рассказывает, что Ари Астер завел целый Google Doc, куда команда фильма могла добавлять предметы, вывески и персонажей, которые бы символизировали психозы несчастного Бо. Так, на доме, где живет герой, появилась цитата Уинстона Черчилля: «Цена величия — ответственность». А на стене в подъезде кто-то написал то ли кровью, то ли калом фразу «Убивай детей». Авторы фильма наверняка очень весело провели время за мозговым штурмом, но зрителю в итоге приходится провести три часа среди очевиднейших знаков. Маленький игрушечный кораблик из начала фильма превращается в настоящую лодку в конце. Материнская утроба — в водный стадион. Фарфоровая мадонна с младенцем — единственный подарок маме, который может позволит себе бедняк Бо, — остается без головы. Также в программе: разговоры с психотерапевтами, сны-флешбэки из детства, запертый чердак как олицетворение подавленных воспоминаний и гигантский компьютерный член. Член, который смеется.
При этом не бог весть какая интрига становится очевидной часа за два до финала, а техническое совершенство (чего стоит одна только съемка жизни у Бо на районе — такой дикой энергии трущоб нет и у Спайка Ли) картины начинает утомлять еще раньше. В середине истории зрителя ждет умопомрачительный получасовой мультфильм, который в иных обстоятельствах мог бы побороться за «Оскар» в категории «Лучшая короткометражная анимация». Но здесь он кажется капризом избалованного режиссера, которому важно, чтобы все шли на поводу у его внутреннего ребенка.
И здесь встает вопрос, правда ли Ари Астер, до этого не совершавший ни единой ошибки, сознательно снял чудовищную ерунду. Режиссер слишком хорошо работал с женскими характерами в «Солнцестоянии», чтобы скатиться к таким агрессивным карикатурам во «Всех страхах Бо». И он чересчур хорошо вплетал античные трагедии в сюжет «Реинкарнации», чтобы так поверхностно использовать наследие Софокла в этот раз. Наконец, сложно представить, что Астер не смотрел новеллу Вуди Аллена Oedipus Wrecks (непереводимая игра слов: Wrecks — это «крах» по-английски, а Oedipus Rex — «Царь Эдип» на латыни) в альманахе «Нью-йоркские истории» — и вдруг решился растянуть ее в шесть раз.
Остается либо признать, что возведенный в гении режиссер промахнулся, либо искать в откровенном издевательстве над зрителем скрытый смысл. К примеру, во «Всех страхах Бо» можно увидеть беспощадную сатиру на американское общество — сродни той, что устроил в не менее изматывающем «Ирландце» Мартин Скорсезе (который, кстати, очень хвалит последнюю работу Астера). Или жестокую насмешку над людьми, привыкшими во всем полагаться на своих психотерапевтов — и каждую неурядицу взрослой жизни объяснять тем, что однажды в детстве увидели маму голой. А поскольку «Все страхи Бо» — это в некотором смысле «Шоу Трумана», то остается вероятность, что искусный режиссер специально притворился беспомощным неврастеником, чтобы фильм про Бо казался фильмом, снятым самим Бо. Тогда вся эта история — наглядная иллюстрация того, что несет обществу человек, не проработавший свои травмы.
Но может быть и так, что Ари Астер снял этот фильм вообще не для нас, а ради себя. Мало ли какие домашние задания дает психотерапевт человеку, любой каприз которого готова исполнить студия А24.