«Фабельманы» — лучший фильм Стивена Спилберга в XXI веке. Фильм о детстве и юности, который подарит вам самое главное — вдохновение

Среди миллиона интервью, которые успел раздать за свою жизнь Стивен Спилберг, есть одно особенное. Кинокритик спрашивает: «В вашем фильме "Близкие контакты третьей степени" инопланетяне устанавливают связь с землянами через музыку, которая проигрывается на компьютере. Связано ли это с тем, что ваша мама — музыкант, а папа — компьютерный инженер?» Спилберг смеется, соглашается, а потом у него на глазах вдруг проступают слезы и он признается, что даже не думал об этом, когда снимал фильм. Любовь к родителям материализовалась в сценарии по своей воле.

Из этой же мальчишеской любви, неуязвимой и всепобеждающей, сотканы все «Фабельманы». Это нарочито наивный, простодушный и прямолинейный фильм о собственном детстве режиссера, на фоне которого «Рука Бога» Соррентино кажется величайшей тайной на свете. Маленький Сэмми не только снимает короткометражки о зомби и Второй мировой, но и режиссирует самих «Фабельманов», на что прямо укажет последняя секунда фильма. Да и сама фамилия героев обещает зрителю сказку сказок — историю семьи, которая связана лишь тонкой кинопленкой, но защищена от всех бед заклятием любви.

Арнольд Спилберг, отец режиссера, скончался в 2020 году в возрасте 103 лет. А Лея Адлер, мама, умерла на три года раньше; ей было 97. В свое время ради заботы о них Спилберг отказался снимать «Гарри Поттера». А в последних интервью он часто рассказывает, что оба буквально замучили его просьбами придумать автобиографический семейный байопик. Режиссер не успел, но так или иначе посвящал родителям каждый свой фильм. Отец одним августовским вечером в середине прошлого века показал сыну звездное небо, и с тех пор звезды падают с неба чуть ли не в каждом фильме режиссера. А когда он забывает нарисовать падающую звезду, она появляется на пленке по собственной инициативе, как это было на съемках «Челюстей», где звездопад попал в кадр совершенно случайно. Мама Спилберга обожала «Вестсайдскую историю», и уже этой причины оказалось достаточно, чтобы сын снял ремейк. Родители развелись, когда юноше было 19 лет, и с тех пор распавшиеся семьи, брошенные дети и одинокие взрослые скитаются по экрану в «Инопланетянине», «Близких контактах третьей степени» и «Войне миров». А маму Спилберг сравнивает с Питером Пэном и посвящает ей фильм «Крюк».

Странным образом детской боли гораздо больше именно в предыдущих, аллегорических фильмах Спилберга, а не в его прямом обращении к своей семье. Из-за Пола Дано «Фабельманы» напоминают «Дикую жизнь» — режиссерский дебют Дано с фестиваля «Сандэнс», в котором тихий мальчишка тоже становился свидетелем нелюбви своих папы и мамы. И тоже наивно верил, что может спасти семью с помощью искусства. Герой «Дикой жизни» — начинающий фотограф, который в финале уговаривает родителей на совместный снимок. Сэмми из «Фабельманов» пытается сделать то же самое с помощью кино.

Но в фильме у Дано (взявшего за основу чужой роман) действительно кипит дикая жизнь — с изменами, предательствами, опустошенным взглядом Кэри Маллиган и пожаром в глазах Джейка Джилленхола. А Спилберг, листая семейный альбом, боится, что странички порвутся, снимки потрескаются, а краска поблекнет. Любовь к родным не дает ни дистанцироваться от родительских фигур, ни всмотреться в прошлое, и фильм так и существует на среднем плане. Это скорее кокетливая мистификация своего детства, чем дотошный психоанализ. Вот Сэмми вместе с сестрами снимает страшилку про привидений — пролог к «Полтергейсту». Вот мама сажает детей в машину, чтобы поехать навстречу торнадо — теперь понятно, откуда эта воздушная тревога «Войны миров». В школе Сэмми берется за размашистую военную постановку — репетицию «Спасти рядового Райана». В кадре мелькают велосипеды и тележки из магазинов, и, уже повзрослев, Сэмми соберет из них, как из конструктора, «Инопланетянина». Но инженерное мышление отца, творческая натура матери и много-много одиночества и страха — слишком простое объяснение для природы гения, которого на «Оскаре» благодарят чаще, чем самого Бога. Возможно, «Фабельманы» были бы правдивее, напиши их Тони Кушнер без участия Стивена Спилберга и сними их Дэмьен Шазелл, Джордж Лукас или Гильермо дель Торо.

Но зато простодушный и прямолинейный фильм Спилберга продолжает делать то, что уже давно и стало главной миссией режиссера, — вдохновлять. Кто-то из детей после «Фабельманов» возьмет в руки камеры (точнее, телефоны, ведь время супервосьмерок прошло). Кто-то из подростков возьмет за девиз совет, который в конце фильма дает Сэмми его любимый режиссер Джон Форд (но повторить совет и рассказать, кто сыграл Форда, — подлейший спойлер). А кому-то из взрослых не будет давать покоя одна вроде бы второстепенная загадка фильма. У Сэмми есть школьный враг — атлет с арийской внешностью то ли Дольфа Лундгрена, то ли Каспера Ван Дина. И, снимая документальный фильм о своем классе для выпускного, Сэмми вдруг изображает этого парня героем. Тот участвует в каком-то забеге, пересекает финишную прямую и выглядит точь-в-точь как немецкие спортсмены из «Олимпии». Знал ли Сэмми о Лени Рифеншталь? Хотел он разоблачить хулигана или подкупить, простить или изменить? И знает ли он сам, зачем снял эту сцену именно так? В любом кино есть великая тайна, а у любого режиссера есть один и тот же соавтор — которого благодарят реже, чем Стивена Спилберга. Но «Фабельманы» учат благодарить именно его&