«Империя света» Сэма Мендеса — главный кинопровал 2023 года. Как так вышло?

Однако, несмотря на заметно меньшие бюджеты и скромные размахи фильма, режиссёр собрал поистине выдающуюся команду. На главные роли позвал горячо почитаемых во всей Британии Оливию Колман и Колина Фёрта. Не нуждающиеся в представлении композиторы Трент Резнор и Аттикус Росс написали для картины нежный, романтический саундтрек, который отлично звучит и в отрыве от фильма. Наконец оператором выступил легендарный Роджер Дикинс: его труды принесли «Империи света» единственную номинацию на «Оскар» в этом году. Всё это вкупе с сюжетом, разворачивающимся в храме кинематографа, и мастеровитым режиссёром у руля, как минимум, обещало стать видным событием в мире кино за прошедший год.

Вместо этого «Империя света» стала не событием, а полным разочарованием. Как же такое могло произойти?

Лондон, начало 1980-х. Хилари (Оливия Колман), женщина средних лет, только недавно вышла из психиатрической лечебницы и теперь вернулась на свою прежнюю работу – проверять билеты и раскладывать снеки при входе в одном старом, но престижном кинотеатре «Империя». Она совестно выполняет свои обязанности и даже перерабатывает – особенно, когда директор кинотеатра мистер Эллис (Колин Фёрт) вызывает её в свой кабинет и заставляет Хилари ублажать его в сексуальном плане.

Вскоре к ним в кинотеатр приходит новый сотрудник – молодой чернокожий парень по имени Стивен (Майкл Уорд). Хилари восхищена его телом, его улыбкой, его юностью, поэтому влюбляется в него довольно быстро. Дальше они начинают бегать в закрытую часть кинотеатра на свидания, иногда занимаются жарким сексом, иногда надевают на покалеченного голубя носок, ещё нам показывают нервные срывы Хилари и точечные вспышки расизма на улицах Лондона, когда по ним прогуливается Стивен. Всё это похоже на набор сшитых белыми нитками сцен, которые вроде стараются заставить зрителя поверить в данную историю любви, но своей хаотичностью и сентиментальностью делают только хуже.

Сценарий «Империи света» Мендес писал сам, причём впервые за свою карьеру с нуля, не основываясь ни на каких текстах. События развиваются в его родной Англии, в годы его юности – то есть бери любое своё воспоминание тех лет и обволакивай в кинематографическую форму, как это сделали Кеннет Брана с «Белфастом» и Стивен Спилберг с «Фабельманами». Но нет, Мендес решил обойтись без автобиографических мотивов. Возможно, именно поэтому в фильме вообще не чувствуется его присутствия, как, впрочем, и любого автора: «Империя света» ощущается до ужаса безликой и стерильной работой. Настолько маленькой и незначительной, что в неё даже не поместилось ни одной светлой идеи.

На общем фоне невыразительных персонажей хочется отметить героя Тоби Джонса – киномеханика, поистине увлечённого своей работой. В сцене смены катушек на секунду проскакивает то, что Мендес пытался заложить в свой фильм, но так и не сумел выразить должным образом. Ещё бы парочку подобных эпизодов, посвящающих зрителя в тонкости показа фильмов, подчёркивающих уникальность каждого сеанса, тогда бы «Империю света» можно было назвать одой кинематографа. К сожалению, роль самих фильмов тут сведена к минимуму: к постерам на стенах да сквозным упоминаниям названий в разговоре.

По сути, это самая обычная история любви, которую в той или иной форме каждый из нас уже видел в сотне других фильмов. Обидно, что с такими актёрами здесь нет даже намёка на какую-то химию или по-настоящему трогательные, романтические моменты. Хотя музыка Резнора и Росса очень старается воссоздать это настроение! Жаль, что напрасно. Диалогам не хватает естественности, да и Уорд, откровенно говоря, бесхарактерный. Подобная история любви могла заиграть другими красками, будь в ней интересный контекст, авторская ностальгия по тем временам или ещё какие-нибудь события параллельным курсом. Но как бы старательно «Империя света» не прикидывалась эскапическим ретро-романсом, в её линзах постоянно отражаются тревоги современности.

Одна из них навеяна пандемией – страх возможного закрытия кинотеатров доносится со всех углов. Во второй половине фильма начинают звучать программные фразы о магии кино, и есть эпизод с премьерой «Огненных колесниц» Хью Хадсона, который должен был стать кульминацией посыла «опыт похода в кино сакрален», а стал кульминацией стыда за всех героев фильма.

Вторая тревога опять же навеяна 2020-м – а именно развернувшимися в тот год протестами BLM. Когда по Лондону начали идти колонны скинхедов, требуя выгнать из страны всех чернокожих, трое из них, которые раньше уже донимали Стивена на улице, внезапно врываются в кинотеатр и уже всей толпой избивают бедного парня. Мало того что сцена сама по себе выглядит дешёвым драматическим рычагом, так ещё и расизм изображён словно по учебнику. Здесь не совсем понятно, зачем Сэм Мендес изначально полез туда, в чём у него нет ни опыта, ни компетенции. За него уже всё рассказали и показали о расизме в Лондоне те, кто пережил его на своей шкуре. Причём совсем недавно это сделал чернокожий британец Стив МакКуин в своей блестящей антологии из пяти фильмов «Голос перемен» (оттуда, к слову, пришёл и Уорд). То было глубоким и всесторонним исследованием нетерпимости и опыта чернокожего сообщества, а на что нам хотел раскрыть глаза Сэм Мендес, чья кожа цвета молока? Что расизм – это плохо? Что ему нужна была какая-то драма для сюжета, а другого он ничего не придумал?

За «Империю света» очень обидно. Обидно, что весь её визуальный лоск, изысканность операторских планов (упоительно наблюдать, как падает пыль и ложится снег), старания прославленных монтажtров, композиторов и художников рубятся на корню пустым и откровенно банальным сценарием с ненужными пошлостями и сухими диалогами. Давно смотреть кино не было одновременно так приятно и так невыносимо.