От комиксов до сериала Тима Бертона: как семейка Аддамс смешит и пугает нас уже 84 года

1938 год: в журнале The New Yorker появляется первый однопанельный комикс с героями, которых позже будут знать как «Семейку Аддамс». В нем ушлый продавец пытается убедить клиентов в том, что его пылесос совершенно не шумит, не вибрирует и вообще ни один уважающий себя дом без такого обойтись не может. Вот только рассказывает он все это жутко выглядящей паре посреди старого готического дома со свисающей с потолка паутиной. В женщине легко угадывается Мортиша Аддамс. Правда, ее пока так не зовут.

Автор этой ироничной зарисовки — Чарльз Аддамс, художник и карикатурист, всю жизнь успешно продававший свои работы главным журналам Америки. Он продолжал рисовать до самой смерти в 1988 году и за это время выпустил около 1300 однопанельных комиксов для The New Yorker. Причем только 58 из них были посвящены фриковатой семейке. Но именно она в итоге оставила имя (а точнее, фамилию) Чарльза в истории.

Приземистый мужчина с тонкими усиками и поросячьим носом, жуткий дядя с круглой головой и безумной улыбкой, статная женщина в черном платье с вечно печальным лицом, наконец, похожий на Франкенштейна огромный дворецкий. Этих героев привычнее видеть в фильмах ужасов — Аддамс же сталкивал их с повседневным миром. Именно на противопоставлении эксцентричного и обыденного строится юмор его комиксов. То герои собираются вылить чан с неизвестной жидкостью на колядующих соседей. То их дети играют со средневековыми орудиями пыток. То супружеская пара с упоением смотрит в окно, где в это время бушует кошмарный шторм.

В отличие от героев, сам Аддамс не был фриком или изгоем. Он вырос в полноценной и весьма небедной семье, всю жизнь успешно зарабатывал творчеством, получил несколько важных премий, ездил на «бентли», был желанным гостем всех больших нью-йоркских вечеринок, какое-то время встречался с актрисой Гретой Гарбо и Жаклин Кеннеди, вдовой президента. Был лично знаком, скажем, с Рэем Брэдбери и Альфредом Хичкоком — последний даже упомянул Чарльза в «На север через северо-запад».

При этом с детства — возможно, именно из-за окружавшей его скучной нормальности — Чарльза тянуло ко всему макабрическому. Он любил проводить время на кладбище, бродить по заброшенным особнякам, рисовать сцены с графическим насилием или до смерти пугать родную бабушку. К счастью, не буквально.

Свадьбу с третьей женой он провел на кладбище домашних животных неподалеку от своего особняка — места, к слову, тоже вполне в духе семейки Аддамс: с дверными ручками в виде летучих мышей, жуткими картинами и искусственной паутиной на потолке. Особняк он сам называл не иначе как «Болото». Эксцентричность Чарльза порождала уморительные слухи: будто он спит в гробу, пьет мартини с глазами вместо оливок, а фанаты присылают ему по почте свои отрубленные фаланги пальцев.

Впрочем, все это едва ли правда. Все жуткое оставалось в работах Чарльза с их своеобразным стилем и очень мрачным чувством юмора. В одном из комиксов Аддамса, например, парень наблюдает за попытками отца повеситься — и ругается, что тот использует неправильный узел.

1964 год: вдохновившись комиксами Чарльза, компания ABC запускает телесериал о необычной семейке. Именно тогда авторы шоу совместно с художником решают дать героям фамилию их создателя — и наконец придумывают им имена. Отец семьи становится Гомесом (хотя Аддамс настаивал на Репелли в честь слова repellent, то есть «отталкивающий»). Жена — Мортишей (от mortician, «гробовщик»). Жуткий дядя — Фестером (от глагола to fester, «гноиться»). Франкенштейноподобный дворецкий — Ларчем (от to lurch — «шататься, крениться»). Сын — Пагсли (Аддамс хотел, чтобы его звали Пьюберт, в честь слова puberty, то есть «пубертатность». Позже герои так назовут третьего ребенка в фильме «Ценности семейки Аддамс»). А дочь — Уэнсдей (буквально «среда»). Имя девочки отсылает к известному в англоязычной среде детскому стишку Monday's Child, где есть строчка Wednesday's child is full of woe, то есть «ребенок среды полон горя».

Именно телесериал 1960-х в большей степени породил тот узнаваемый образ семейки Аддамс, что сохранился в поп-культуре спустя шесть десятилетий. Гомес потерял поросячий нос и стал обольстительным учтивым красавцем. Фестер начал обсессивно искать себе невесту. Среди Аддамсов появилась живая рука по имени Вещь и кузен Итт — покрытое волосами с ног до головы существо, говорящее на непонятном языке. Дворецкий Ларч заиграл на органе, бабушка Аддамс начала готовить варево неизвестного происхождения, а Гомес и Мортиша в каждой серии демонстрировали бурную романтическую страсть. Что, кстати, было шокирующе по меркам телевидения 1960-х. Аддамсы чуть ли не первая пара, позволившая себе ярко проявлять супружескую любовь на американском ТВ.

По сравнению с комиксами сериал утратил некоторую мрачность, но компенсировал ее неконтролируемым безумием. Каждая серия — бесконечный парад эксцентричных шуток, построенных все так же на противопоставлении абсурдного быта Аддамсов и ожиданий обычных людей. То герои пытаются вылечить Пагсли от того, что он стал слишком «нормальным», то «помогают» на выборах местному политику, то по ошибке принимают в свой дом грабителей — но тем же от этого хуже. Причем сериал построен так, что «чудаками» во всех ситуациях кажутся как раз обычные люди: мелочные, жалкие и лживые. Аддамсы же — ребята со странностями, но зато искренне друг друга любящие.

Шоу давно обрело культовый статус. При этом, что любопытно, в свое время оно провалилось: «Семейка Аддамс» прожила всего два сезона. Причин такой неудачи много. Во-первых, сериал умудрился выйти в одно время с другим очень похожим проектом — ситкомом «Семейка монстров». В нем тоже чудовища из хорроров оказывались в пространстве добродушной телевизионной комедии, и он так же просуществовал два сезона, постоянно конкурируя за рейтинги с «Аддамсами».

Во-вторых, «Аддамсов» убило появление цветного телевидения. Эстетика и шарм сериала во многом завязаны на стильном черно-белом изображении, отсылающем к классическим хоррорам. Зрители же ринулись вслед за новыми технологиями — а тут еще и вышел суперуспешный и очень красочный «Бэтмен» с Адамом Уэстом, трансформировавший готический стиль комиксов в цветастую экстраваганзу.

Так что в 1966 году сериал закрыли. Но он смог оставить за собой узнаваемые образы, преданный пул фанатов, один очень популярный танец и, конечно, великую музыкальную тему Вика Миззи, которая с тех пор у всех зрителей будет плотно ассоциироваться с «Семейкой Аддамс».

1972 год: Аддамсы впервые появляются в анимационной форме. Пока еще не в собственном сериале, а всего лишь в эпизоде «Скуби-Ду». По сюжету «Корпорацию "Тайна" обманом заставляют побыть няньками Уэнсдей, пока Гомес и Мортиша уезжают праздновать "второй медовый месяц". Но Уэнсдей таинственно пропадает, и героям приходится ее искать.

Что примечательно, Аддамсы здесь выглядят не как в телесериале, а ближе к рисункам Чарльза Аддамса. То есть у Гомеса опять поросячий нос. При этом к озвучке героев вернулись актеры из сериала.

1973 год: вслед за успехом эпизода «Скуби-Ду» студия Hanna-Barbera делает отдельный анимационный сериал о семейке Аддамс. В нем герои путешествуют по Америке в доме на колесах, который выглядит как викторианский особняк. Какого-либо макабра становится еще меньше: это безобидная детская комедия о семье чудаков, которые комично взаимодействуют с миром и удивляют зрителей всякими странными жуткими гаджетами.

Особого успеха сериал не нашел — его закрыли после одного сезона (и еще сезон просто крутили повторы). Зато именно здесь Фестер стал братом Гомеса. До этого он был то дядей Мортиши, то ее братом. С тех пор происхождения Фестера ни разу не меняли.

1973 год: в то же время канал ABC делает пилот нового шоу по «Семейке Аддамс». В нем совсем другой каст (из любопытного — Пагсли играет Батч Патрик, тот же парень, что играл сына в «Семейке монстров») и нет особого сюжета: просто музыкальные номера перемежаются с комедийными скетчами. Дальше пилота проект не двигается.

1977 год: на NBC выходит спэшл «Хеллоуин с семейкой Аддамс». В нем к своим ролям возвращаются все актеры из сериала 1960-х — кроме Блоссом Рок, сыгравшей бабушку Аддамс (она к тому времени сильно болела). Хеллоуинский спешл — единственный раз, когда актеры из телешоу появились в своих образах в цвете.

Кроме этого факта, впрочем, в нем мало интересного. По сюжету наследство Аддамсов пытается украсть некая банда — для этого они выманивают из дома Гомеса и пытаются обмануть его брата, Панчо, с помощью двойников Гомеса и Мортиши. Уэнсдей возвращается домой из музыкальной академии, а Пагсли, оказывается, учится быть шаманом в Африке.

Как и в случае с пилотом музыкального шоу, большого успеха вслед за показом спешла не последовало. И о возвращении Аддамсов на экран пришлось забыть еще на 14 лет.

1991 год: выходит фильм «Семейка Аддамс». Именно его вы, скорее всего, представляете, когда слышите имена героев. Идея возродить телешоу в виде полнометражного кино возникла у продюсера Скотта Рудина — как-то раз он услышал, как ребенок на улице напевает ту самую музыку Вика Миззи. Продюсер понял, что «Семейка Аддамс» даже спустя 30 лет все еще востребована и актуальна.

Снять фильм предлагали Терри Гиллиаму («Страх и ненависть в Лас-Вегасе») и Тиму Бертону, но оба по разным причинам отказались. Тогда за роль постановщика взялся Барри Зонненфельд, бывший оператор братьев Коэн и Роба Райнера, стоявший за камерой в фильмах «Мизери», «Когда Гарри встретил Салли», «Перекресток Миллера», «Воспитание Аризоны» и «Просто кровь». «Семейка Аддамс» стала его первой работой в качестве режиссера. После Зонненфельд сделает, например, трилогию «Люди в черном», комедию «Достать коротышку», сериалы «Лемони Сникет: 33 несчастья» и «Шмигадун!».

В «Семейке» он смог воплотить свою любовь к макабру, которая позже будет видна и в «Лемони Сникет», и в «Людях в черном». А также визионерские амбиции: кроме прочего, его «Аддамсы» — это парад хитрых визуальных трюков. Чего стоит одна Вещь, ради создания которой приходилось комбинировать съемку реальной руки фокусника со сложным гримом и протезами.

Картина Зонненфельда впервые успешно перекладывает иронично-макабрическую эстетику «Семейки Аддамс» в пространство цветного кино. Даже те, кого фильм в свое время расстроил, в основном отмечали его потрясающее художественное оформление — в равной степени мрачное и яркое, готическое и при этом экстравагантное. Не зря фильм в свое время получил номинацию на «Оскар» за лучшие костюмы.

«Семейке Аддамс» 1991-го удается придумать и интригующий сюжет, к чему особенно не располагали ни 30-минутные эпизоды ситкома 1960-х, ни уж тем более однопанельные комиксы самого Чарльза Аддамса. Здесь по сюжету Гомес переживает из-за потери брата Фестера: тот уехал в далекое путешествие и сгинул вот уже пару десятков лет назад. Узнав об этом, адвокат семьи Эбигейл Талли решает провернуть мошенническую схему. Ее сын, Гордон, безумно похож на Фестера, так что женщина хочет выдать его за потерянного родственника и забрать себе огромные богатства Аддамсов.

В фильме Зонненфельда герои позволяют себе больше, чем в телесериале 1960-х — они чаще шутят про смерть и намекают на свое, мягко говоря, проблемное прошлое. Но даже при этом всем злодеями выглядят вовсе не семейка Аддамс, а «нормальные» люди вокруг них. Зонненфельд хорошо уловил основную мысль и старого сериала, и оригинальных зарисовок Чарльза Аддамса. При всей чудаковатости Аддамсы — удивительно функциональная семья. Так и фильм о них при всей абсурдности и шутках на грани фола остается доброй сказкой о воссоединении любящей семьи вопреки ужасному миру вокруг. Просто эта «ужасность» переворачивается с ног на голову. Здесь искренние чувства проще найти в жутком готическом особняке с монстрами, чем в уютном офисе образованного адвоката.

Кроме прочего, версия 1991 года подарила нам, вероятно, лучшую из возможных семеек Аддамс: прекрасен и Рауль Хулиа в роли Гомеса, и Анжелика Хьюстон в образе Мортиши (за эту роль актриса аж дважды номинировалась на «Золотой глобус»), Кристофер Ллойд со своей фирменной экспрессией — восхитительный Фестер, ну а Кристина Риччи всегда теперь будет ассоциироваться с холодной бледной Уэнсдей. Впрочем, это работает и в обратную сторону. Уэнсдей теперь тоже всегда будет ассоциироваться с Риччи.

1992 год: вслед за успехом картины Зонненфельда, собравшей в прокате $190 миллионов при бюджете $30 миллионов, Hanna-Barbera вновь выпускает анимационный сериал о семейке Аддамс. И вновь с дизайном в духе рисунков Чарльза Аддамса — только теперь Ларч почему-то приобрел синее лицо (наверное, чтобы еще больше напоминать Франкенштейна). А к роли Гомеса Аддамса даже удалось привлечь Джона Эстина — актера, сыгравшего персонажа в том самом телесериале 1960-х.

Мультсериал забавно обыгрывает все ту же тему противостояния Аддамсов и обычных людей. Здесь есть парочка постоянных злодеев — Нормина и Норман Норманмейеры, до скучного простые горожане, вечно строящие козни «странным» главным героям.

В остальном — те же знакомые Аддамсы, но со слегка смещенными акцентами: никакой любви Гомеса к сигарам, никаких слишком откровенных романтических заигрываний с Мортишей. Простой субботний утренний мультфильм, какие Hanna-Barbera в обилии делали на протяжении всего существования студии.

Сериал продержался чуть больше предшественника — целых два сезона. В 1994-м его закрыли.

1993 год: выходит сиквел картины Зонненфельда — «Ценности семейки Аддамс». Фильм еще более безумный, чем предшественник, а иногда и откровенно тестирующий на прочность рейтинг PG-13. В одной из сцен, скажем, Фестер жалуется, что не может найти себе девушку. На что Гомес отвечает, что у того всегда есть Вещь (напомним, живая рука).

«Ценности семейки Аддамс» пропитаны какой-то странной сексуальной энергией, это фильм, который всегда балансирует на грани совсем недетского кино, но все равно умудряется быть довольно безобидной семейной комедией. Во многом эта трансформация связана с новой злодейкой, обольстительницей Дебби (ее играет неузнаваемая Джоан Кьюсак), которая хочет совратить Фестера и затем убить супруга, оставив себе все наследство.

В это время Пагсли и Уэнсдей отправляют в элитный детский лагерь, в который они, разумеется, совершенно не вписываются: люди со светлыми жизнерадостными лицами мучают их диснеевскими мультиками, заставляют петь и танцевать. Здесь «Ценности семейки Аддамс» уморительно критикуют мейнстримную поп-культуру, зацикленную на наигранной жизнерадостности. А также откровенно измываются над образом идеального американца: белокурые, правильные, всегда активные дети из лагеря показаны тут ужасными лицемерами. Достается от Аддамсов даже колониальной истории США. В ключевой момент Уэнсдей посреди спектакля ко Дню благодарения обрушивает на зрителей монолог о том, как белые пилигримы уничтожили коренных американцев.

Даже по сегодняшним меркам — а может, особенно по сегодняшим меркам — «Ценности семейки Аддамс» выглядят очень смелым и дерзким для своего жанра фильмом. Критики в свое время его за это хвалили, да и картину, в принципе, приняли куда лучше, чем первую часть. А вот зрители деньгами не проголосовали: «Ценности семейки Аддамс» собрали всего $49 миллионов при бюджете $47 миллионов. Поэтому продолжения не последовало.

Хотя была и другая причина. Актер Рауль Хулиа, потрясающе исполнивший роль Гомеса, умер в 1994 году от инсульта, в свою очередь спровоцированного раком желудка. Актер долго боролся с болезнью и на съемках «Ценностей» часто играл сквозь боль. Что вообще не скажешь по его перформансу — невероятно яркому и эксцентричному. До конца жизни Рауль Хулиа радовался, когда его на улице узнавали как Гомеса Аддамса.

1998 год: выходит direct-to-DVD-фильм «Воссоединение семейки Аддамс», который часто ошибочно принимают за продолжение фильмов Зонненфельда. На самом деле это пилот невыпущенного сериала, который переделали под полнометражный фильм. Почему сериал не вышел — весьма понятно. Это, вероятно, худшее, что выходило на экран, по «Семейке Аддамс».

Режиссер Дэйв Пейн — и так далеко не Барри Зонненфельд, но ему еще и мешали продюсеры телеканала Saban. Те хотели сделать преимущественно детский фильм и отказаться от всей саркастичной мрачности картин 1991–1993 годов. Из-за этого «Возвращение семейки Аддамс» выглядит как неловкая попытка сделать «добрую» версию знакомых персонажей — без их фирменного шарма и узнаваемой эстетики. Они, в общем-то, и орудуют тут преимущественно за пределами своего готического особняка: по сюжету герои ошибочно попадают на чужую семейную встречу.

К тому же фильм очень дешево выглядит — слишком легко угадывается, что это никогда и не должно было быть полнометражным кино. Из плюсов тут разве что Тим Карри в роли Гомеса. После Рауля Хулиа очень сложно кому-либо повторить эту роль, но Тим справляется как может. Если существование «Воссоединения» и стоит терпеть, то только ради него.

1998 год: а вот другой сериал о семейке Аддамс все же удалось запустить. Речь о «Новой семейке Аддамс» — ситкоме от той же студии Saban. Если «Воссоединение» было сделано скорее на волне успеха дилогии Зонненфельда, то это шоу возрождает оригинальный телесериал 1960-х. Вплоть до того, что некоторые серии тут — буквальные ремейки старых эпизодов.

Это неплохое, хотя и довольно бюджетное шоу (у дяди Фестера, например, очень странный грим), сделанное с заметной любовью к первоисточнику. В образе дедушки Аддамса тут даже появляется все тот же Джон Эстин, первый исполнитель роли Гомеса.

Шоу настолько повторяет оригинальный сериал 1960-х, что даже прожило оно ровно столько же — два сезона. Зато по нему еще сделали игру для Game Boy. Таким оригинальный ситком похвастаться точно не может.

2010 год: в нулевых Аддамсы ушли под радары, чтобы в итоге вернуться в неожиданном формате — в качестве бродвейского мюзикла. Кроме песен и танцев эта версия добавила в мифологию семьи метанарратив: здесь, например, высмеивается тот факт, что бабушка Аддамс в разных версиях то мать Мортиши, то мать Гомеса. В мюзикле оба героя считают ее своей матерью.

Мюзикл получил преимущественно негативные оценки прессы, но это не помешало ему с успехом пройти на Бродвее, закончиться только после 722 представлений и затем отправиться в тур по стране. В 2015 году мюзикл возродили в Чикаго, в 2017-м показали на фестивале в Эдинбурге. Гомеса Аддамса в этой версии, кстати, играет Нэйтан Лейн — известный актер, обладатель трех премий «Тони», а также одного «Эмми» за «Убийства в одном доме». Любопытно, что он появлялся в маленькой роли сержанта полиции в «Ценностях семейки Аддамс».

2019 год: Аддамсы возвращаются на большой экран — в этот раз в анимационном виде. Новая «Семейка Аддамс» тоже базирует свой стиль на рисунках Чарльза Аддамса, но только в этот раз переводит их в 3D. В центре сюжета — все тот же знакомый конфликт: плохие «нормальные» люди хотят выжить Аддамсов из-за их необычности. В этот раз злодейка — риелтор, пытающаяся продать типовые дома в райском уголке прямо у подножья холма, где стоит особняк главных героев и портит всем безмятежный вид. В это время дочь риелтора сближается с Уэнсдей, решившей шутки ради пойти в обычную школу.

Проблема мультфильма в том, что он уж слишком вслух проговаривает те фундаментальные вещи, которые лежали в основе любой истории о семейке Аддамс. Здесь проводится прямая аналогия между тем, как люди принимают чудаковатых героев, и тем, как общество уживается с иммигрантами, — включая сцены, где на протагонистов буквально нападают с факелами наперевес. Но, во-первых, история «Семейки Аддамс» и так всегда была в какой-то степени метафорой иммигрантского опыта. От того, что это сравнение вывели на первый план и сделали основой сюжета, никакой глубины не добавилось. Напротив, анимационная картина выглядит из-за этого удивительно поверхностной: в сотый раз перемалывает те же знакомые истины и разжевывает и без того очевидное.

Во-вторых, «Шрек» уже сделал тоже самое гораздо лучше 20 лет назад. О чем режиссер Конрад Вернон (сделавший фильм на пару с Грегом Тирнаном, своим соучастником по «Полному расколбасу») должен знать лучше прочих. Ведь он один из постановщиков «Шрека-2».

Тем не менее «Семейка Аддамс» 2019-го не ужасный фильм. Это нормальное детское кино, вполне ловко ухватывающее стиль оригинальных историй и предлагающее младшей аудитории любопытный сплав смешного и жуткого. Аудитория на картину отреагировала положительно: при бюджете $24 миллиона фильм собрал аж $203 миллиона. То есть это пока самое успешное кино про семейку Аддамс.

2021 год: а вот сиквел анимационной картины весь шарм растерял. «Семейка Аддамс: Горящий тур» отправляет героев в путешествие по США — прямо как мультсериал 1970-х. Фильм напрочь забывает про риелтора с ее дочерью и, в общем-то, предпочитает бросать в зрителя малосвязанные гэги, иногда прерываясь на странный сюжет о том, что Уэнсдей оказывается ненастоящей дочерью Аддамсов.

В этот раз никакого феноменального кассового успеха не было. Отчасти из-за пандемии, отчасти из-за кошмарных оценок (28% на Rotten Tomatoes) фильм собрал почти в два раза меньше предшественника: всего $120 миллионов при бюджете $56 миллионов. Вероятно, и здесь продолжится проклятие семейки — ни один проект о них пока не прошел отметку дальше второй части или второго сезона.

2022 год: 23 ноября на Netflix выходит сериал «Уэнсдей» — история подросшей дочери четы Аддамсов (тут ее играет Джена Ортега, звезда нового «Крика» и хоррора Х). Она учится в школе Nevermore и разгадывает местные секреты. Режиссером первых серий выступил сам Тим Бертон — легендарный автор «Биттлджуса», «Сонной лощины» и «Суини Тодда». Готическая эстетика семейки Аддамс и их черный юмор идеально подходят стилю Бертона, да и это не первый раз, когда он пытается сделать кино о них.

Еще в 2010 году Тим подписался на производство стоп-моушен-мультфильма о семейке Аддамс — в духе его «Трупа невесты» и «Франкенвини». Но не сложилось: проект заглох, стоп-моушен превратился в 3D-анимацию, и в конце концов вместо самобытного кино Бертона мы получили довольно стандартную комедию 2019 года. В «Уэнсдей» режиссер наконец сможет наверстать упущенное и сделать свою версию истории о семье, которая, кажется, давно ждала его в свои объятия.