Райан Мерфи создал монстра. Каким получился новый сериал о Джеффри Дамере и за что его можно ругать?

В течение следующих эпизодов создатель сериала Райан Мерфи детально живописует детство Дамера (истеричная мать, бросившая семью, занятия таксидермией в гараже с отцом), становление (первое убийство — автостопщик Стивен Хикс) и прочие колоритные детали. Например, историю о том, как Дамер украл в магазине мужской одежды манекен с безупречным торсом и использовал его для любовных утех, пока безобразие не обнаружила строгая бабуля. Пять серий подряд, то есть ровно полсериала, нас тычут носом в цветущую сложность внутреннего мира маньяка и каннибала — его история эстетски снята в ржаво-бурой гамме формата «красивая ретро-сепия», а некоторые эпизоды срежиссированы захватывающе тревожно, как отменный триллер.

Итак, первая половина сериала страшно медленно и тягуче описывает то, что в фильме Балабанова называлось «Мухи у нас!», по-видимому пытаясь ответить на вопрос, как Дамер дошел до жизни такой. Этот жанр поп-культура освоила в начале 1980-х, когда писатель и журналист Роберт Харрис познакомился в школе ФБР в Куантико с профайлерами, изучающими психологию серийников, и придумал своего Ганнибала Лектера. С тех пор о серийных убийцах снимают не только погонные метры художественных фильмов и сериалов, но и множество документальных шоу в жанре true crime — основанных на реальных событиях. Но в последнее время в нем наметились некоторые осознанные подвижки: вместо того чтобы ставить во главу угла преступника, шоураннеры начали уделять достаточно экранного времени сочувственному изображению жертв. Свежий пример — сериал Денниса Лихейна «Черная птица» про серийного убийцу Ларри Холла, где в одном из эпизодов подробно рассказано о детстве убитой несчастной девушки.

Райан Мерфи будто тоже старался не отстать от прогресса: начиная с седьмой серии он описывает общественный резонанс вокруг жутких убийств в Милуоки. Мы узнаем подробную историю Гленды Кливленд — той самой соседки, которая тряслась по ночам под одеялом, слыша крики из квартиры Дамера, и пыталась выселить его с помощью домоуправа. Однажды Гленда увидела, как из квартиры Дамера буквально вывалился обнаженный подросток, явно чем-то одурманенный, и в тот единственный раз ей удалось вызвать полицейский наряд. Но подоспевший Дамер — белый благообразный мужчина, не внушающий подозрений, — наплел полицейским, что парнишка — его бойфренд, который просто выпил лишнего, и те ничего не предприняли, буквально оставив жертву в руках мучителя. Гнев чернокожих обитателей бедных кварталов (а именно в таких промышлял Дамер, потому что там легче охотиться) обрушился на полицию, которая много лет бездействовала. Но отстраненных от службы сотрудников быстро восстановили благодаря вмешательству профсоюза.

Кажется, что во второй половине сериала Мерфи честно отрабатывает прогрессивную повестку, и все же это шоу обрело бешеную популярность вовсе не из-за нее. Особняком стоит изумительно сделанный шестой эпизод: монстр Дамер знакомится с глухонемым Тони Хьюзом (Родни Бедфорд) и, похоже, впервые по-настоящему влюбляется. Еще бы: парень тратит на общение с монстром титанические усилия — ведет диалог с помощью записок. Маньяк даже не опаивает Хьюза наркотиками, как предыдущих жертв, а играет с ним в настольную игру: каждый бросает игральную кость и двигает по нарисованной карте фигурки (очень похожие на мелкие человеческие кости!). «Если мой солдатик сблизится с твоим, то его затянет в воронку», — предупреждает Дамер, но Хьюз настолько лучезарен и открыт, что у визави не подымается рука его обидеть — парень доживает до утра. И только до утра. В этой завораживающей серии есть почти линчевская мистика, обнажающая устройство мира и изнанку бытия, и странная притягательность — будто дающая надежду на счастливый конец. И здесь необходимо сказать, что над сериалом, кроме самого Мерфи и постоянного соавтора Иэна Бреннана, работало множество талантливых людей: саундтрек написал Ник Кейв, отдельные серии сняла Дженнифер Линч, ставшая с годами прекрасным хоррор-мейкером, Грэг Араки и ветеран сериалостроения режиссер Пэрис Баркли (он и поставил ту самую шестую серию).

Их усилия не пропали втуне — временами от шоу не оторваться. Но, если быть честными, держится оно исключительно на макабре: мир завороженно наблюдает за психопатом и его «внутренним миром», будто сам сошел с ума. Критики закономерно забили тревогу, назвав сериал «тошнотворным эксплотейшеном» — из серийного убийцы опять сделали фетиш! «Если вы хотите увидеть, как Питерс борется с внутренней гомофобией, лаская манекен, мастурбируя на воспоминания о выпотрошенных животных или торжественно поджаривая человеческую почку, — это шоу для вас», — написал один из обозревателей. Да, это действительно эксплотейшен — талантливо сделанный и абсолютно тошнотворный. Мерфи, обязанный регулярно поставлять стримингу новые сериалы в рамках многомиллионного контракта, зарапортовался и начал продавать публике самых мрачных тараканов из своей головы. Сцена крещения Дамера, которое он принимает в тюрьме, смонтированная параллельно с казнью другого знаменитого серийника, «страшного клоуна» Джона Уэйна Гейси, и сцена убийства самого Дамера сняты с нескрываемым кинематографическим сладострастием, которое пытается выдать себя за пафосное воззвание к справедливости (эпизод называется «Бог прощения, бог мести»). Это уже не страшные сказки из «Американской истории ужасов», где Мерфи деконструировал сам жанр хоррора, а болезненное, по-настоящему безумное шоу с невнятным посылом.