Пять российских сериалов, которых мы ждем больше всего

Новый проект Романа Волобуева — шоураннера «Последнего министра» и «Просто представь, что мы знаем», режиссера «Блокбастера» и «Холодного фронта», а также автора кинорецензий, на которых мы так долго росли, что не заметили, как постарели. С героиней «Авроры» случилось примерно то же. В девять лет она была настоящей кинозвездой и печальным вундеркиндом вроде Ники Турбиной. Но теперь ей около тридцати, она тонет то в глубокой депрессии, то в ванной с порнографией (и даже тут не может довести дело до конца: мерзкий кот роняет ноутбук в воду) и не может найти себе подходящую роль ни в кино, ни в жизни. В общем, это старая добрая «Дрянь» — но в московских съемочных павильонах и с колкими шутками специально для зрителей из индустрии.

Девушек в похожих жизненных обстоятельствах в наших сериалах стало слишком много (уже вышли «Номинация» и «Естественный отбор», а этим летом на фестивале «Пилот» блеснула трагикомедия «Морозко» с Аглаей Тарасовой), но у «Авроры» есть два мощных аргумента. Первый — это актриса Лена Тронина в главной роли. Второй — фирменный волобуевский язык, который самые абсурдные и искусственные речевые конструкции делает естественными и живыми. Однажды человечество научится переводить пение птиц, распечатает какую-нибудь соловьиную трель — и получатся диалоги из волобуевского кино. Вот серьезно, ни больше ни меньше.

А еще, пользуясь случаем, напомним про другой проект кинокритика в отставке — сериал «Детективный синдром», который целых три года назад очаровал всех на «Пилоте», потом лег на полку Первого канала, но сейчас вдруг встал и пошел. И уже доступен на разных платформах. Это ироничный и абсурдный детектив про группу душевнобольных сыщиков и одного авантюриста, которые сообща раскрывают преступления. К репрезентации психических расстройств в сериале возникают вопросы, зато в любви автора к его эксцентричным героям сомневаться не приходится. А любовь, как мы усвоили со времен «Аритмии», важнее.

Kion

Чрезвычайно странные московские родители (он — пианист-виртуоз и бисексуал, она давно живет с другим мужчиной, но как будто бы не против полиаморной триады) теряют во время ресторанной посиделки маленькую дочь. Девочка то ли убегает сама, то ли ее похищают. Почти одновременно на городской свалке находят труп ребенка того же возраста — так что и у полиции, и у зрителя возникает версия про маньяка. И главный подозреваемый не заставляет себя ждать: в частную клинику к очень статусному психотерапевту, который так оберегает тайны своих клиентов, что забывает узнать их имена, приходит миллиардер-аутист. И тут же становится ясно, что по нему плачет то ли камера в тюрьме, то ли камера-обскура. Сразу поясним за каламбур: так назывался первый из романов Набокова о мучительной любви взрослых мужчин к маленьким девочкам. А еще camera obscura — «темная комната» на латыни, то есть кладовка тайн и чулан фантазий. И по совместительству предок современного кинотеатра; древнее устройство, которое показывало изображения вверх ногами. «Комплекс бога» тоже намерен искажать наше восприятие и переворачивать наши суждения: педофил здесь может оказаться жертвой, хорошие взрослые — монстрами, а невинные дети — юркими хищниками, точь-в-точь как юная Магда в набоковском романе. Но может быть и наоборот — и здесь все именно так, как нам и показывают с самого начала.

«Комплекс бога» — русское эхо американских сериалов прошлого и даже позапрошлого десятилетия, будь то «Ганнибал» или «Декстер». То есть триллеров о человекоподобных монстрах и чудовищных людях, которые принимают свое второе дно и пытаются с него всплыть. Главное свойство этого жанра — его «нормкорность»: ты знаешь, что в конечном счете герои не заплывут за буйки и не перейдут за красные флажки. И поэтому испытываешь страх, волнение и отвращение, оставаясь в совершенно безопасной среде. «Комплекс бога» с этими законами знаком и поэтому отлично работает — и даже артикулированная пошлость диалогов его красит; в конце концов, и у Набокова все нарочито вульгарно. А еще здесь есть хорошие и свежие Шамиль Хаматов и Даниил Страхов. Про последнего на «Новом сезоне» только ленивый не пошутил, что он из того же модельного ряда, что и Козловский с Матвеевым, но на витринах встречается реже — и потому выглядит интереснее. И это правда хороший камбэк одной из первых наших сериальных звезд.

«Иви»

И о Козловском. В «13-й клинической» он с привычной хирургической точностью (только успевайте пот со лба вытирать) играет мужчину на грани нервного срыва — выдающегося врача, который не может справиться с собственной болезнью. В его голове растет опухоль, но проявляет себя недуг не как в «Докторе Хаусе», а как в «Доктор Сне» или любой другой чертовщине от Стивена Кинга. Врачу кажется, что рядом все время кто-то чавкает. А по его телу ползают воображаемые пауки. Красиво и умеренно пострадав, как это бывает во многих фильмах Козловского, герой берет себя в руки и отправляется за помощью в 13-ю клиническую больницу — таинственное место, где врачи используют обереги и запрещают пациентам говорить слово «черт». Оказывается, в учреждении на полном серьезе борются с демонами и прочей нечистой силой. И уже в первой серии наш человек науки станет человеком веры — и присоединится к уникальному медицинскому коллективу.

«13-я клиническая» умеет нагнать жути, но в конечном счете новый проект сценариста Андрея Золотарева похож не на больничный сезон «Американской истории ужасов» и не на «Парк Авеню, 666» (каким же старым нужно быть, чтобы вспомнить этот сериал), а на советских «Чародеев». «13-я клиническая» — казенное учреждение того же неведомого ведомства, что и НИИЧАВО. Это точно такой же сказочный производственный роман, просто светлое фэнтези в этот раз стало темным. Но осталось таким же теплым и по-хорошему наивным. А из Виктории Исаковой, Владимира Стеклова и Паулины Андреевой получился очень дружный и положительно забавный коллектив бесогонов. Фамилия героя Козловского тут, кстати, Акиньшин. Вот и все, что нужно знать о серьезности намерений этого обаятельного сериала.

«Кинопоиск»

Ансамбль из фильма «Догма», сериала «Благие знамения» и романа «Мастер и Маргарита» под руководством комика Александра Незлобина — одновременно и многообещающий, и сомнительный хай-концепт, но, судя по первым двум эпизодам, в этот раз ставка «Кинопоиска» сыграла. В спальном районе для москвичей и пришельцев Чертанове живет тихий кассир (Семен Трескунов), окруженный четырьмя женщинами, каждой из которых он малость в тягость. Это святая невеста, одичалая сестра, токсичная мать и больная бабушка. При этом герой — единственный москвич, не испорченный квартирным вопросом: тяжелые жилищные и финансовые условия никак не влияют на его праведность. Что очень расстраивает его биологического отца — Сатану (Юрий Колокольников, игравший и не такое), прилетевшего в Москву в командировку. Не то чтобы это для кого-то новость, но в России вот-вот наступит конец света — и сын должен помочь папе проделать большую работу. Впрочем, дьявол-младший давно стал православным, а дьявол-старший, хоть и вредничает, явно любит людей. Так что апокалипсис будет долгим.

И неожиданно смешным: в первом эпизоде, например, есть блестящая шутка про исполнение желаний, которая обязательно уйдет в народ. Героиня актрисы Кутеповой (предположительно, Ксении) говорит, что мечтает о свободе политзаключенным и мире во всем мире — и коварный дьявол тут же дарит ей белое пальто. Разоблачительный цинизм, демонстративное дурновкусие и славная безбашенность делают «Конец света» очень непредсказуемой штукой. Колокольников пародирует секс-сцену с Аль Пачино из «Адвоката дьявола». Плохие люди разлетаются на куски. Самая харизматичная женщина-следователь в истории российских сериалов берется поймать черта за хвост. Небесные ангелы не могут справиться с дорожной обстановкой в Москве. А прикомандированный к нам Воланд в очередной раз фиксирует, что мы здесь только тем и занимаемся, что безбожно врем — и себе, и друг другу.

Start

«Черная весна» — лучший сериал фестиваля (и один из лучших сериалов года — наравне с такими удачами, как «Капельник», «1703», «Приход», «Нулевой пациент» и «Горемыки») и уникальный случай, когда сериал про подростков получился совершенно непохожим на другие сериалы про подростков. Ни мировые, ни российские. Даже несмотря на Глеба Калюжного в главной роли — звезду «Новенького», «Солдаута» и собственно «Трудных подростков». В «Черной весне» есть и оригинальная концепция, и хрупкая поэтика, и бешеный драйв. Главные герои — пацаны-старшеклассники из приморского городка, три мушкетера, настоящая банда братьев. Сын мента, мелкий дилер и юный поэт. Поэт (Калюжный) носит на шее шарф как у Маяковского, а в сердце — идеализированный образ одноклассницы (Анастасия Красовская из «Герды»). Когда недоступную для сверстников школьницу соблазняет заезжий московский режиссер (Артем Ткаченко), подростки принуждают обидчика к дуэли по всем правилам XIX века — и с инвентарем оттуда же. А затем входят во вкус и учреждают что-то вроде бойцовского клуба — сообщество бретеров, готовых умереть за свои представления о чести.

У «Черной весны», как и у любого рыцарского романа, дремучие представления о женских персонажах: они тут либо переходящий трофей, либо объект то платонического, то плотского желания — то есть в любом случае собственность мужчин. Но смотреть на подростков, которые живут не по правилам «Полового воспитания», а в системе координат Пушкина, Лермонтова, Вальтера Скотта и Чака Паланика, как-то честнее — в стране вьюг и морозов «поколению снежинок», увы, не место. Пару лет назад на фестивале «Окно в Европу» показали страшно недооцененный фильм «Порт» Александры Стреляной — гангстерскую драму про отечественных гопников, которые отчего-то одевались как герои рок-оперы и изъяснялись на пылком языке Шекспира. И становились в связи с этим по-настоящему трагическими фигурами — заложниками низкого происхождения и высокого благородства, пленниками обшарпанной судьбы и носителями рыцарской морали. Подростки из «Черной весны» оказываются в той же ситуации — и доходчиво объясняют страшный русский принцип «на миру и смерть красна». Дикий, дикий сериал.