Панки, шпионы и Уорхол: кто сделал Елизавету II поп-иконой

Во многом благодаря театрально-декоративному таланту Битона, который еще работал театральным художником, королевская семья — и в большей степени Елизавета II — обрели публичный образ, который сохранялся весь XX век, — эдаких застегнутых на все пуговицы, но вполне симпатичных людей. Многие снимки Битона, подававшиеся общественности как обычные семейные фото, на деле были частью продуманной пиар-кампании: вот члены королевской семьи во время войны осматривают Букингемский дворец после взрыва бомбы — то есть прямо как и остальные жители Британии непосредственно ощущают ужасы войны на себе; а вот юная королева несет на плечах своего старшего сына Чарльза — какая мать так не делает.

Несмотря на столь долгое сотрудничество, Битон писал, что у них с королевой кардинально разные вкусы. Фотографу, видимо, приходилось подстраиваться — в «фирме», по крайний мере, все были довольны. Мать Елизаветы после просмотра битоновского фотоальбома писала ему в 1962 году: «Мой дорогой мистер Битон. Вся наша семья испытывает глубокую благодарность за то, что вы смогли представить нас вполне даже милыми, настоящими людьми».

Главный гимн панка появился благодаря Елизавете II. Знаменитая God Save the Queen, пародирующая британский гимн, в которой Ее Величество называют «фашисткой» и «недочеловеком», а всей империи отказывают в будущем, вышла аккурат к Серебряному юбилею правления Елизаветы в 1977 году. Sex Pistols устроили целый перформанс: 7 июня, в день празднования юбилея коронации, полным составом с пьяными вдрабадан друзьями сняли лодку «Королева Елизавета», поплыли к Парламенту и устроили концерт прямо напротив. Закончилось, понятное дело, полицией — и полным триумфом: Sex Pistols моментально превратились в главных героев поколения, яростных бунтарей, которые вскрывали довольно гнилую подноготную Великобритании того времени — Уильям Берроуз, тогда уже в статусе иконы нонконформизма, даже послал им поздравительное письмо.

Помимо самой песни культовой стала и обложка сингла работы Джейми Рида, который взял официальную фотографию Елизаветы, проколол глаза и рот и на их место вставил цитаты из песни. Без сомнения, самый сильный образ эпохи панка сейчас хранится в Национальной портретной галерее.

Лидер пост-панк группы The Smiths Джим Морриси пошел еще дальше и 1986 году выпустил альбом The Queen Is Dead, объявив, что «сама идея монархии — отвратительная штука». В отличие от «God Save the Queen», Морриси не запретили в Британии — к тому времени подобные выпады против королевы стали общим местом.

Кстати, Джонни Роттен, фронтмен Sex Pistols, бунтовавший против монархии в 1977 году, изменил мнение и написал на недавний юбилей Елизаветы: «Боже храни королеву. Она черт знает сколько выносит».

«Я хочу быть таким же известным, как английская королева»,— говорил Энди Уорхол, прекрасно понимая, что это невозможно. Главный исследователь института селебрити в искусстве, Уорхол точно знал, что более узнаваемого человека, чем Елизавета, на планете нет и быть не может. Потому неудивительно, что она — наряду с Монро, Элвисом и Тейлор — стала его героиней. Для серии «Правящие королевы» 1985 года Уорхол взял фотографию из той же партии, что Джейми Рид — максимально бесхарактерную — и сделал с ней, то что делал обычно: превратил Елизавету из человека в персонаж, из знаменитости — в символ славы. Эксперимент, по-видимому, оказался лестным: в 2012 году Елизавета приобрела несколько своих портретов из той серии Уорхола для Королевской коллекции (которая, кстати, самая крупная частная коллекция в мире — только картин больше 8 тыс.).

После Уорхола, вознесшего придворный портрет на новый — поп-культурный, что ли, — уровень, рисовать королеву стало хорошим тоном — даже для самых, казалось бы, бунтарей, вроде Люсьена Фрейда, наряду с Френсисом Бэконом самого известного и самого радикального художника послевоенной Великобритании.

Писавший обычно друзей, проституток, бездомных и лидеров британского андерграунда, в 2001 году Фрейд сам вызвался сделать портрет королевы. Удивительно было уже это, но еще больше — что королева согласилась. И, по словам биографа Фрейда, была очень весела, когда увидела результат. В отличие от ее подданных арт-критиков, которые писали, что у Фрейда королева похожа то ли на регбиста, то ли на корги. Сейчас, впрочем, его называют лучшим придворным портретом за последние 150 лет.

За без малого 70 лет с публикации «Казино "Рояль"» в 1953-м (год коронации Елизаветы II) до премьеры «Не время умирать» в 2021-м у главного вымышленного шпиона всех времен регулярно менялось все — от врагов и девушек до любимого напитка и цвета волос. Не менялся только начальник: Джеймс Бонд до сих пор оставался на секретной службе Ее Величества, чем принес королеве немало славы. Впрочем, ни в книгах, ни в фильмах об агенте 007 королева как персонаж не фигурирует. А зря — Елизавета II наверняка была бы не против: среди других британских культурных достояний на вывоз, вроде The Beatles, Доктора Кто и Шерлока Холмса, Джеймс Бонд был самым близким монархии: часто своенравный шпион все равно чтит субординацию — как и королева — и, как она, регулярно жертвует личным ради общественного. Более чем скоромная на похвалы Елизавета II не раз признавалась, что любит фильмы про Джеймса Бонда и пересматривает их каждое Рождество с детьми и внуками (предпочитает она, правда, ранние фильмы — новые серии бондианы для нее «слишком громкие»).

А вот пародии на бондиану представить без королевы нельзя. В культовом шпионском трэше «Остин Пауэрс: Голдмембер» королева ни много ни мало посвящает заглавного героя в рыцари, а в фильме «Агент Джонни Инглиш» неуклюжий главный герой и вовсе спасает королеву от французского миллиардера, который хочет сесть на британский трон, чтобы превратить остров в самую большую тюрьму в мире, и ради этого вынуждает Елизавету отречься от престола — угрожая убить ее корги. Такое не слишком почтительное отношение к себе Елизавета II — как и полагается — не комментировала.

Со своим любимым шпионом королева все-таки встретилась — причем вживую. В видеоскетче для открытия Олимпийских игр в Лондоне в 2012 году Дэниэл Крейг в роли Джеймса Бонда приезжает в Букингемский дворец, чтобы забрать королеву и на вертолете отвезти на Олимпиаду. По сюжету, они с парашютом прыгают на Лондонский стадион. В отрывке до прыжка (который, конечно, исполнял каскадер) королева играла саму себя. При этом съемки проходили в полной тайне от членов королевской семьи. Принц Уильям, увидев ролик, был в шоке: «Помню, кое-какие нецензурные выражения вырвались у меня изо рта». Не удивительно: королева и Бонд вместе — оружие массового поражения, которое бьет по всем ностальгическим точкам, и неважно принц ты или нищий, 70 тебе или 25.

Если Сесил Битон создал образ Елизаветы для XX века, то для XXI века его перепридумал Питер Моран, главный — без дураков — летописец британской королевской семьи. Мастер политического байопика Моран успел создать тонкие, без навязчивой драмы портреты сложных политиков, вроде Тони Блэра («Сделка») Ричарда Никсона («Фрост против Никсона») и угандийского диктатора Иди Амина («Последний король Шотландии»), но его настоящей страстью оказалась британская королева. В случае с ней фирменное морановское отсутствие драматических спецэффектов впечатляет не меньше, чем неожиданные смерти в «Игре престолов»: пока зритель лениво ждет драмы и скандала, Морган настойчиво показывает быт.

Жизнеописание Елизаветы он начал создавать в 2006 году со сценария «Королевы» Стивена Фрирза. В фильме великая Хелен Миррен играет Елизавету II в течение нескольких дней после гибели принцессы Дианы в 1997 году: Морган в кои-то веки показывает Елизавету не только ходячим национальным достоянием, а еще и свекровью, которую немного бесила невестка, и бабушкой, которая пытается любыми путями защитить внуков. Разумеется, на фоне конфликта с тогдашним премьером: Тони Блэр уговаривал королеву устроить траур по, как он ее называл, «народной принцессе» Диане, Елизавета публично проявлять эмоции не хотела категорически.

После «Королевы» была пьеса «Аудиенция» все с той же Миррен в роли Елизаветы, которая была построена вокруг еженедельных встреч королевы в премьер-министрами за 60 лет, а после — opus magnum Моргана сериал «Корона», в котором на протяжении уже четырех сезонов рассказывается вся история елизаветинской Британии. Одно из самых дорогих шоу Netflix (вместе сезоны обошли примерно в $260 млн) оказалось одним из самых популярных на платформе — и, как писал The New Yorker, сделало монархию модной уже для новой, молодой аудитории. Свою некоторую помешанность на Елизавете Морган комментирует так: «Она всегда сдерживает эмоции — и интересно почему так, она такой родилась или стала? Не потеряла ли она себя? Сколько в ней Елизаветы, а сколько королевы?»

После смерти Елизаветы II Морган объявил о приостановке съемок шестого сезона «Короны».