«Петр I допрашивает царевича Алексея Петровича в Петергофе»: как создавалась самая известная картина Николая Ге и при чем тут художники-передвижники
Прежде чем перейти к историческому контексту «за рамой», быстро ответим на вопрос, которым вы, скорее всего, задаетесь, глядя на картину: почему Николай Ге написал Петра I именно таким? Потому что он написал его со своей жены, Анны Ге. Получилось настолько удачно, что, несмотря на то что есть и восковая фигура Петра работы Растрелли в Эрмитаже, и памятник Михаила Шемякина, отлитый в 1991 году, лицо которого сделано на основании подлинной восковой маски с лица Петра, мы все равно представляем себе Петра I таким, каким его написал Ге. Спасибо, что писал не со своей собаки.
Царевич Алексей тоже, честно говоря, не настолько плохо выглядел, как изображает Ге.
Таннауэр даже как-то лучше его при жизни писал. Например, ниже портрет царевича периода сватовства к будущей жене Шарлотте, 1710 года. Эти портреты были как фотофильтры сейчас, но тем не менее.
Теперь перейдем к периоду, в котором картина была написана. Ее создание было приурочено к первой выставке Товарищества передвижных художественных выставок (поэтому членов товарищества и называли «передвижники»), открытие которой состоялось в Петербурге в ноябре 1871 года. В то время приближался 200-летний юбилей со дня рождения Петра I (1672–1725). Готовиться к этому событию начали аж за два года, первый русский император как-никак.
Ге состоял в Товариществе, более того, он был одним из основателей. После путешествия по Италии художник посмотрел, как можно жить иначе, вдохновился, вернулся на родину и сравнил. В эту благодатную почву попало знакомство с другими художниками и писателями с похожими взглядами, с которыми было решено организовать артель в противовес императорской и слишком консервативной Академии художеств.
Искусство передвижников имело своей основой творческий метод критического реализма. Если говорить прямо, передвижники были против монархии, они продвигали либеральные ценности через свое искусство — отсюда все эти изображения жизни и истории народа, страдающего, угнетенного, невыносимых условий его жизни, решительное осуждение самодержавия. В конечном счете творчество передвижников стало важным фактором развития русского освободительного движения, помогло росту революционного сознания общества. В пользу чего особенно говорит тот факт, что В. И. Ленин и передовые деятели русского революционного движения и русской культуры давали высокую оценку творчеству передвижников.
Художники-передвижники выбирали сюжеты для картин соответственно своим антимонархическим идеям. Поэтому после основания Товарищества в творчестве Ге стали появляться сюжеты, связанные с российской историей XVIII–XIX веков. Одним из первых произведений на эту тему и стала картина «Петр I и царевич Алексей».
В той же логике, кстати, написана картина Ильи Репина «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года» (также известная под названием «Иван Грозный убивает своего сына») 1883–1885 годов, выставленная в 1885 году. Репин тоже был передвижником.
Чтобы написать картину, Ге основательно изучил исторические документы, связанные с деятельностью Петра I. Историки искусства считают, что ему помогал в этом его знакомый Николай Костомаров, историк, известный сторонник панславизма и основатель Кирилло-Мефодиевского общества. Костомаров имел довольно противоречивую позицию в политическом поле, его труды то запрещали, то разрешали публиковать вновь. Это было напрямую связано с его взглядами на историю русской народности. В частности, за идеи общеславянского единства, от которых он не отказался несмотря ни на что до конца своих дней. Он осуждал крепостное право, работал в комиссии по улучшению крестьянского быта, выступал за ослабление централизованной власти. Идеалом государства он видел славянскую федерацию, объединяющую все славянские народы, с отсутствием крепостного права и таможен, свободной торговлей, при автономии внутренней политики каждой части федерации.
Сюжет для картины выбран был очень удачный для повестки передвижников: столкновение либеральных взглядов сильного и решительного Петра I и слабого консерватора в лице царевича Алексея. Царевич принадлежал к той консервативной части общества, которая была против реформ Петра I, и даже сбегал от отца в Австрию к родственникам покойной жены (женат он был на польской принцессе Шарлотте Кристине Брауншвейг-Вольфенбюттельской — сестре жены наследника австрийского престола Карла Шестого). Но его оттуда вернули на родину и отправили под суд. Петр I действительно допрашивал Алексея, чтобы выбить мотивы и имена потенциальных сообщников. Вероятно, этим вдохновился Ге для написания сцены допроса. Единственное, допрос вряд ли проходил во дворце Монплезир, он тогда еще не был достроен, и Ге об этом явно знал. Но почему бы и не в этих интерьерах написать картину? Красиво же. В очередной раз напоминаю, что историческая точность и сюжеты картин — это две большие разницы.
Следствие постановило, что царевич виновен в государственной измене: он якобы строил план по ликвидации петровских реформ. По сути, это был план по ликвидации самого Петра I, а это довольно серьезный проступок. Конечно, Алексей не мог сам до этого додуматься. Историки отмечали, что он в лучшем случае не отличался острым умом и был слабохарактерным, а в худшем — и вовсе страдал слабоумием. За всей этой историей чувствуется цепкая рука Александра Меншикова, хотя официально один из главных обвиняемых — Александр Кикин, некогда один из любимцев Петра I, адмиралтеец-советник Санкт-Петербургского адмиралтейства. В 1713–1716 годах Кикин фактически возглавлял группировку, сложившуюся вокруг Алексея в петербургский период его жизни. Всего в рамках «кикинского розыска» было допрошено около 130 человек, считавшихся частью заговора.
В итоге с разрешения Петра I решением Сената царевича приговорили к смертной казни (первым приговор подписал Меншиков) и заключили в Петропавловскую крепость, где спустя пару дней он умер «при невыясненных обстоятельствах». Точно неизвестно, умер ли царевич от пыток, от «удара» или же его убил в гневе сам Петр I.
Александр II посетил выставку передвижников, и картина, по свидетельствам, понравилась императору и он даже хотел ее приобрести. Специально для него Ге написал одно из авторских повторений картины. Оно сейчас хранится в коллекции Государственного Русского музея.
Считал ли Александр II весь подтекст картины, мы никогда не узнаем. Но есть предположение, что, когда ты уже пережил два покушения на жизнь, вокруг тебя пышным цветом цветут различные террористические антигосударственные организации, ты пытаешься разобраться с последствиями реформы по отмене крепостного права, чтобы поумерить народное недовольство с одной стороны и ненависть дворян с другой, наверное, для твоего имиджа полезно приобрести работу художника-передвижника, кричащую «вот что бывает с противниками либеральных реформ», и показать, что ты нет-нет да и поддерживаешь некоторые левые идеи и тоже очень за ограничение самодержавия, даже начал готовить такую реформу. Не очень помогло, так как с 1879 года Александр пережил еще пять покушений, а последнее, восьмое, в 1881 году, увенчалось успехом.
Еще до выставки картина была куплена у автора Павлом Третьяковым и сейчас по-прежнему находится в собрании Государственной Третьяковской галереи.